1 часть (1/1)

Капитан Тревиль никогда не любил долго сидеть на месте. Одиночество, казалось, в нем и вовсе убивало все человеческое. В таких ситуациях он больше напоминал огромного ленивца, который сутками не вставал с дивана, даже тогда, когда хотелось перекусить. Поэтому капитан всячески избегал дней, когда не мог хотя бы спрятаться за бумажной работой, и не покидать участок. Но судьба в этот раз не была к нему столь благосклонна. После ?встречи? с Лабарджем, окончившейся больной рукой (а ведь все могло было быть и драматичнее, не подоспей его детективы вовремя), Тревиль без преувеличений был обречен на маленькие каникулы. Особенно на этом настаивал месье Ришелье, оказавшийся так странно запутанный в этом деле. Временно исполняющий обязанности покойного мэра Ришелье требовательно просил (вероятно, не из доброты душевной, а ради неизвестной выгоды) капитана отдохнуть хотя бы недельку, которая для Тревиля, человека дела, еще чуть-чуть и растянулась бы на пару столетий…Откровенно уставший от своего безделья и неинтересных программ по телевизору Тревиль даже думал позвонить в участок или напрямую Атосу и узнать, как продвинулось дело Ларок и д’Аутрич, или набрать номер с визитки уважаемого месье Ришелье и по-ребячески его разыграть. Но не успел капитан даже протянуть руку к смартфону, лежащему на тумбе, как в дверь раздался звонок. Что уж тут сказать: вспомнишь солнышко?— вот и лучик.С трудом поборов желание проигнорировать непрошеного гостя, Тревиль все-таки соизволил встать с дивана, вспомнив, что часом ранее заказывал пиццу. Открывая дверь, он надеялся увидеть доставщика еды, но увидел Ришелье с бутылкой в руках. Капитан, в голове которого мелькнула мысль выставить месье за порог, кивнул и пригласил мужчину войти.—?Чем обязан? —?поинтересовался Тревиль, быстро доставая из кухонных шкафчиков стаканы.—?Ну, у моего визита несколько причин,?— Ришелье, не дожидаясь приглашения, занял место за столом, открыл бутылку и наполнил стаканы. —?Честно говоря, изначально я хотел просто проведать вас, узнать ваши дела, но, судя по вашему виду,?— он внимательно на Тревиля: ни отросшие светлые волосы, начинавшие завиваться в кудряшки, ни щетина его не красили. —?Вы вряд ли полны энтузиазма.—?Именно так. С вашей легкой руки я сижу в четырех стенах, как узник, а моя перевязанная правая рука мало что позволяет делать. —?Жан залпом осушил стакан. —?Но, как вы уже сказали, вы пришли не ради того, чтобы сообщить мне о моем паршивом внешнем виде.—?И ради этого тоже, но прежде я хотел отметить закрытие вашим отделом дел об убийстве жены мэра и местного чиновника. Вы хорошо поработали, капитан Тревиль, я уверен в обвинительном приговоре для Ларок. Но довольно комплиментов,?— в ответ русый мужчина фыркнул и закатил глаза. —?По пути на меня было совершено покушение. Пуля попала в моего водителя?— он сейчас направляется в больницу, я с ним оставил своего ассистента.—?Тогда вы приехали не по адресу. Я не способен на данный момент времени даже пистолет держать в руках. Вам нужно в полицейский участок, а после нанять себе охрану.—?Напротив, с вами я чувствую себя безопаснее, чем с кем-либо другим. Сейчас не об этом. Я догадываюсь, кто в ответе за покушение.—?Ну,?— протянул Тревиль. —?Мне кажется, таких много!—?Ваша храбрость уступает только вашему остроумию,?— хмыкнул Ришелье.—?Говорите уже, кого вы подозреваете! Не томите.—?Вы же знаете, что городскому музею сократили финансирование? —?Тревиль медленно кивнул. —?Эта ситуация меня очень беспокоит, поскольку управляет музеем мой старик отец. Недавно на горизонте появилось чудесное решение проблемы.Давным-давно первым экспонатом в музее стали украшения графини де Бернард. Таким образом граф де Бернард пытался избавиться от собственных воспоминаний о покойной жене. Стоит сказать, графиня на момент своей смерти была достаточно молода. Ей едва исполнилось двадцать четыре года. Этот случай породил много слухов и городских легенд. Одна из них рассказывает, что граф, ослепленный красотой одной из сестер своего друга, решил убить свою супругу и жениться заново. Он подсыпал яд в вино графини, но та прознала о задуманном. Она прокляла фамильные украшения, которые достались бы новой жене графа.После смерти графини де Бернард, ее муж сошел с ума: он понял, кого и что потерял. Он оплакивал свою жену каждый день. Украшения, действительно, принесли ему огромное количество проблем. Граф разорился. Он распродал все свое имущество, пытаясь раздать долги, но все стало только хуже. Тогда уже сорокалетний граф де Бернард отнес фамильные драгоценности некому герцогу де Ришелье, знаменитому своей коллекцией предметов роскоши. Конечно, тот не верил в проклятье и радушно согласился выкупить украшения.Граф де Бернард исчез на многие годы. Объявился он, как только стукнул ему восьмой десяток, и потребовал обратно эти украшения, ничего не объяснив. Потомкам покойного герцога он предложил за них баснословную сумму. Они, имея проблемы с финансами, согласились.Недавно эти украшения вновь всплыли. Сейчас их владелицей является некая мадам Морель. Она, будучи фактически нищей, согласилась продать их мне за огромную сумму. Но она отказалась покидать свое… болото, а потому мне еще нужно туда и добраться…—?Потрясающая история,?— задумчиво произнес Тревиль. —?Очень рад, что в вашем роду были герцоги, потому что в моем?— нет. Но я все не понимаю, как это связано с покушением на вас.—?Скоро выборы…—?Потрясающее объяснение.—?Вы даже не дали мне договорить,?— хмыкнул Ришелье. —?Есть люди, которым категорически бы не хотелось видеть меня в роли мэра. Я не думаю, что они откажутся от идеи избавиться от меня, а, следовательно, второму покушению быть. И быть очень скоро.—?Хорошо,?— Тревиль согласился с его доводами. —?Какую роль вы отвели мне в этом деле?—?Я хотел бы попросить вас сопроводить меня. В последнее время очень мало людей, которым можно доверять, а вы мне кажетесь достойным человеком.—?Я польщен, но вынужден отказаться,?— Тревиль недружелюбно улыбнулся. —?Я все еще ранен и нуждаюсь в отдыхе.—?Бросьте,?— Ришелье усмехнулся краешком губ. —?Вы уже не чувствуете боли, да и кроме того,?— он бросил на Тревиля изучающий взгляд. —?Вам самому надоело сидеть дома. Вы относитесь к деятельным людям, так почему бы не ввязаться в легкую авантюру?—?Во-первых,?— Жан начал загибать пальцы. —?Я взрослый человек, а авантюры нам с вами по статусу не положены. Во-вторых, почему я должен тратить свои выходные ради сомнительного удовольствия подвергнуть свою жизнь опасности? Ну и, в-третьих, это вовсе не легкая авантюра. На вас было совершено покушение?— это работа жандармерии, куда вам и стоит обратиться с покушением. Это слишком серьезные вещи для шуток и легких авантюр.—?Очень мило с вашей стороны,?— Ришелье нагло усмехнулся в ответ на эту тираду и скрестил руки на груди. —?Что вы беспокоитесь обо мне, хоть мы и знакомы несколько суток.—?Ну вы же мне предлагаете то, что предлагаете,?— в ответ парировал Тревиль. Ему действительно не хотелось в этом участвовать, но собственная квартира приводила в дикое уныние. Еще несколько таких дней и он бы повесился. Да и за Ришелье, напоминающим своенравного кота, наблюдать было интересно и дело о его смерти расследовать не хотелось. Месье Ришелье поймал нотку противоречия в его взгляде и продолжил приводить все те же аргументы, что и до этого. Капитан под таким напором сдался. —?Ладно, хорошо, я поеду с вами, но просто, чтобы воздухом подышать.—?Не волнуйтесь, воздух вам заплатит.Тревилю не понравилась эта формулировка, но он не подал виду. Капитан разлил остатки алкоголя по стаканам.—?Когда выдвигаемся?—?Мне нравится ваш подход,?— Ришелье похлопал капитана по плечу и опустошил стакан, чуть морщась. —?Мы уже выпили, а вы за рулем. Поэтому до завтра, капитан, до завтра.Капитан, как человек благородный, в глубине души, как бы не хотел задушить Ришелье, понимал, что жизнь того находится под угрозой и было бы не лишним его сопроводить до дома. Кроме того, Тревиль был человеком и расчетливым: это знакомство в скором времени могло бы пойти ему на пользу, да и не стоило забывать, что временно исполняющий обязанности мэра знал о его маленьком секрете под названием ?Париж?.В течение их часовой прогулки и недолгой поездки на общественном транспорте Жан не проронил ни слова, как Ришелье не пытался его разговорить. Капитан только и делал, что постоянно оборачивался и внимательно наблюдал за прохожими, то и дело он был готов вытащить пистолет и обезвредить любого, кто как-либо вел себя подозрительно. Теперь везде и всегда Тревиль ходил с оружием?— даже в магазин: бой с Лабарджем явно не вселил в него гору энтузиазма. Ришелье то и дело усмехался, про себя замечая эти рваные движения, ведь еще недавно его убеждали в том, что капитан и поднять пистолет будет не в силах.Добрались-таки они без приключений, хоть предпосылки для них и были. Ришелье сухо поблагодарил за помощь: настоящую и будущую. Тревиль же, вновь осматриваясь по сторонам, достал пистолет и протянул его Ришелье, попутно задавая огромное количество вопросов про использование. Такую заботу, а именно в этом его обвинили, он объяснил всемогущим воздухом и желанием выбраться из четырех стен.На следующее утро, как и было решено, они встретились у дома Ришелье. Тревиль, не выспавшийся совершенно, принес с собой два больших стакана кофе из ближайшей кофейни. Внешний вид капитана полностью описывал его состояние: лохматый, растрепанный и угрюмый?— он кардинально отличался от того человека из участка с холодным безразличным взглядом в строгом костюме и с идеальной прической. Зато без ненавистной перевязки на руке. Ришелье вышел позже назначенного времени с широкой улыбкой на лице и странно блестящими глазами, он сощурился, оценивая взглядом своего гостя, а после протянул руку для пожатия.—?Доброе утро, капитан.—?Доброе,?— пробормотал Тревиль, хоть так и не считал. Дождливая и грязная погода в его понимании не подходила под описание Ришелье настолько же, насколько не сочеталась с идеально начищенными туфлями этого господина. Капитан протянул ему один из стаканов.—?Благодарю,?— Ришелье кивнул и в ответ отдал ключи от автомобиля.— Неважно себя чувствуете?—?Нет, все в порядке,?— он сделал несколько глотков уже остывшего кофе и направился к машине. —?Как долго нам ехать?—?Часа два, если не будем нарушать правила.—?Вы мыслите как истинный чиновник, месье Ришелье.—?Что же, у меня много природных талантов, капитан, впрочем, если Богу угодно, чтобы я жил, вы и сами узнаете?— нас ждут еще долгие годы сотрудничества.—?Если вы не врете, то Бог очень жесток ко мне, вам так не кажется?—?Скорее милостив, капитан.В какой-то момент в голове Тревиля зародилась мысль, что ему хочется удушить Ришелье за это саркастичное ?капитан?. На дорогах не было ни одного автомобиля, хотя время переваливало за девятый час утра. Мужчины продолжали молчать до того, как выехали из родного городишки. Тишину разрезала лишь музыка, которую включил Тревиль по указке Ришелье, как только они сели в машину. Очень скоро владельцу автомобиля захотелось поговорить: рассматривать деревья в окнах ему надоело. Ришелье давно заметил, что Тревиль постоянно тревожно глядел в зеркала заднего вида и выжимал педаль газа.—?Капитан, вы слишком сосредоточены и встревожены, что-то произошло? Меня это начинает напрягать.—?У меня плохое предчувствие, а я редко ошибаюсь. Мне кажется, что за нами следят и следят уже давно. —?пояснил мужчина.—?Не самые утешительные новости, капитан. Почему вы раньше не сказали?—?Я не был уверен, решил не пугать раньше времени. Политики такие тонкие натуры, сами знаете.—?А теперь уверены,?— как-то жутко ухмыльнулся Арман. —?Осталось же немного?—?Может полчаса, да.Осознав, что из капитана ничего не вытянуть, Ришелье откинул голову назад и задремал, не найдя других занятий, кроме подсчета известных ему сначала своих, а после и Тревиля, наград. Проснулся он только тогда, когда машина остановилась. Первое, что он увидел, конечно же, был уже причесанный Тревиль, пытавшийся растолкать спутника. Именно сейчас Ришелье отметил, что эта история?— одна из самых абсурдных в его жизни, и, если бы ему сказали, что он когда-нибудь будет ехать черт знает куда за украшениями старше Великой французской революции с человеком, с которым он знаком нескольку суток и который имеет офицерское звание, Арман просто бы покрутил пальцем у виска. Капитан, увидевший проснувшегося временно исполняющего обязанности мэра, поспешил вылезти из машины и открыть заднюю дверь.Ришелье неизвестно который раз за сегодня произнес ?благодарю? и тоже вылез из машины, попутно отряхивая дорогой алого цвета бархатный пиджак. Он сразу заметил перемены в спутнике: во-первых, волосы не торчали в разные стороны, а, во-вторых, он переоделся в запасной костюм Ришелье из багажника, оправдав это тем, что хочет умирать красивым, впрочем, никто не возражал.Все, что увидел вокруг Ришелье, было… пустырем, на котором одиноко стоял старенький домик, так и говоривший, что его хозяйка не располагает средствами. Жилище это скорее даже можно было бы назвать лачугой с гнилыми досками, откуда такая только взялась во Франции…Хозяйка, увидевшая их в окно, поспешила выбежать на улицу и поприветствовать гостей. Особенно улыбалась она Тревилю, в упор не замечая его спутника, но капитан продолжал стоять с каменным лицом, ожидая прежде реакции Ришелье. В скором времени стало ясно, что женщина приняла за покупателя украшений не того, а как только поняла свою ошибку одновременно и погрустнела, и обрадовалась, и начала сетовать на чересчур настойчивый характер Ришелье.—?Я вам предлагаю сумму, за которую вы бы в жизни не продали эти украшения, потому что для меня они крайне ценны. Меньше слов и больше дела,?— Ришелье вытащил из внутреннего пиджака кармана конверт с деньгами и протянул женщине. —?Показывайте драгоценности.Женщина выхватила из его рук конверт и презрительно фыркнула, после чего предложила гостям зайти в дом и выпить с ней кофе. Господа, перекинувшись утвердительными взглядами, согласились и последовали за ней. Все это время Тревиль наблюдал за Ришелье и сразу заметил, как взгляд того загорелся неведомым пламенем при одном виде шкатулки с выгравированной ?Р? по центру.—?Наконец-то,?— промолвил он, хватаясь за шкатулку. —?Ты возвращаешься в семью.—?Семью? —?недоуменно поинтересовался Жан, пока хозяйка была занята чем-то на кухне.—?А я не сказал? —?он усмехнулся. —?Графиня де Бернард была младшей дочерью герцога де Ришелье. Он категорично высказался против ее брака, но переубедить не смог. Тогда он отдал ей эти украшения, заявив, что они ее будут защищать, однако произошло иначе: не прошло и двух лет, как Бернард ее отравил и присвоил себе все ее имущество. Это добило герцога, он вспоминал свою дочь каждый день. Однажды ее супруг заявился на порог поместья Ришелье неотесанный и грязный и принес украшения, зная, что старый герцог заплатит за них и заплатит очень много. Что было дальнейшие сорок лет мне неизвестно, но уже старик де Бернард заявился на порог к сыну герцога и потребовал ?свое? обратно. Сынишка, падкий на золото и уже забывший о сестре, радушно избавился от драгоценностей. Этот глупец еще не знал их реальную стоимость, собственно, как и эта дурочка ни о чем не подозревает. Сумма, которую я ей отдал, не составляет даже пятой части от настоящей. Впрочем, ей это знать необязательно.—?Почему вы раньше не сказали?—?Истории с проклятиями всегда интереснее семейных драм,?— заметил Ришелье. —?Да и для каждого человека, которого я встречаю в своей жизни, я устраиваю проверку. Вы ее прошли, капитан, еще вчера, когда отдали мне свой пистолет. Я пришел к выводу, что вы или слишком хороший актер и ведете настолько искусную игру, или действительно искренний в своих намерениях человек.—?Я не играю,?— серьезно ответил Тревиль.—?Не смею спорить, капитан. Я бы рассказал раньше, но вы были слишком заняты своими подозрениями.—?И они никуда не делись,?— Тревиль, заметивший приближающуюся женщину, широко улыбнулся, похлопал Ришелье по плечу и неожиданно даже для себя громко произнес:?— Да, я тоже планирую посетить пьесу, о которой вы мне сейчас рассказывали, Арман.—?Очень рад, очень рад, Жан,?— Ришелье намеренно протянул его имя и как-то чересчур фальшиво усмехнулся. —?Надеюсь, вам понравится.Хозяйка, видимо, заподозрила что-то, но не подала виду, он пригласила мужчин на кухню и поспешила скрыться. Ришелье и Тревиль с облегчением вздохнули.—?Ну теперь вы просто обязаны посетить со мной театр, капитан.—?Если мы выживем?— я обязательно подумаю над вашим предложением.Гости проследовали на кухню и заняли места за столом рядом друг с другом. Ришелье обратил внимание на еще одну характерную вещь в этом доме: везде была пыль и было ее так много, что господину заместителю мэра очень хотелось чихать. Складывалось ощущение, что здесь и вовсе никто не жил, а эта женщина… просто зашла сюда по пути и притворилась хозяйкой. Теория выглядела вполне состоятельной, но Ришелье решил оставить размышления на Тревиля. Тот, хоть до этого и притворно улыбался, теперь подмечал каждый шорох и жест, будто только ожидая момента, чтобы на кого-то накинуться. Женщина поставила перед ними чашки и тарелку с пирогом. Она тоже фальшиво улыбалась во все тридцать два и поторапливала гостей. Заметив в этом что-то неладное, Жан демонстративно поменял чашки местами и не прогадал: лицо хозяйки исказилось в гримасе ужаса, на минуту она замялась, не зная, что делать, а после под предлогом того, что хотела поставить сахар, поспешила свалить чашку Тревиля на пол. Кофе чудом не попало на брюки капитана. Мужчина подскочил и начал собирать осколки, пока женщина убежала за тряпкой.—?Вы мне спасли жизнь,?— удивленно произнес Ришелье. Он еще не встречал настолько храбрых и жертвенных людей. —?Мне стоит благодарить Бога, что вы мне встретились на моем пути.—?Вы можете попытаться, да,?— капитан сделал вид, что был растроган словами своего спутника. —?Повезло, что она не испортила ваш запасной костюм.—?Бог с костюмом, можете оставить его себе, а вот то, что она сейчас пыталась меня отравить… мне кажется, нам пора возвращаться в наш славный Конфлан-Сент-Онорин.Первое, что сделал Ришелье, встав из-за стола, так это поспешил схватить старинную шкатулку. Мужчины, демонстративно покинули дом, не собираясь прощаться с хозяйкой. Они уже сели в машину, когда женщина выбежала из дома и окликнула Тревиля, умоляя о нескольких минутах конфиденциального разговора. Ришелье, ослепленный блеском бриллиантов, возражать не стал.—?У вас, мадам, несколько минут, чтобы объясниться.—?Да, конечно,?— женщина побледнела пуще прежнего и потупила взгляд, боясь поднимать глаза на капитана. —?Месье Тревиль, вы умный и храбрый человек, вы сознательно подвергли свою жизнь опасности, понимая, что совесть во мне могла и не проснуться. Берегите себя и не имейте дел с этим ужасным человеком: я уверена, что за его голову обещали заплатить не только мне. Прошу вас…Капитан одарил женщину холодным безразличным взглядом и поспешил вернуться в машину. Ришелье не получил ответы на заданные им вопросы и начал сетовать на молчаливость Тревиля. Жан сидел, почти не шевелясь. Резко для своего пассажира он выжал педаль газа, начиная петлять по дороге, следом послышались выстрелы.—?За нами хвост,?— невозмутимо произнес он, доставая из бардачка свой пистолет и перезаряжая его.—?Я уже понял,?— послышался взволнованный шепот Ришелье, который мертвой хваткой вцепился в шкатулку. —?Господи, мне бы не хотелось умирать. Не то, чтобы ваша компания худшая в таком деликатном деле, но…—?Заткнитесь,?— приказал капитан, открывая свое окно. Зеркала заднего вида показывали легковой автомобиль с тонированными передними стеклами, который следил за ними уже очень давно. Тревиль высунулся из окна, пытаясь прострелить автомобилю наемников колеса, но огромная скорость мешала сосредоточиться, отчего пули летели в разные стороны. В ответ преследователи тоже пустили пули, которые, к счастью, только поцарапали автомобиль. —?Сомневаюсь, что они примут предложение выйти на дуэль… Месье Ришелье, на пол.Ришелье не стал возмущаться командному тону, с которым Тревилю бы следовало разговаривать с подчиненными детективами, а не высокопоставленным лицом, и поспешил сползти на пол автомобиля, все еще крепко удерживая шкатулку в руках.—?Черт,?— выругался капитан, резко выворачивая руль на повороте. —?Еще чуть-чуть и они столкнут нас с дороги. Кому же вы так насолили, а, месье Ришелье?—?Многим, капитан! —?воскликнул Ришелье. —?Слушайте, если мы выживем?— я вас расцелую.—?Думаю, я обойдусь, месье,?— усмехнулся Тревиль.—?Для вас Арман, капитан.—?Жан,?— капитан продолжал улыбаться во все тридцать два, нервируя испуганного до полусмерти Ришелье.Тревиль, не имея времени на размышления и построение тактики, решил использовать обманный маневр: он начал сбавлять скорость автомобиля постепенно. К тому моменту, как наемники это заметили, они уже ничего не могли поделать: по инерции они вырвались вперед. На лице капитана заиграла победная улыбка. Противники тоже начали сбавлять скорость, благодаря чему стрелять стало гораздо легче. Капитан ни разу не промахнулся и прострелил два задних колеса. С жутким скрежетом машина проехала еще несколько метров, пока не остановилась. Из автомобиля вылезли две огромные мужские фигуры под два метра ростом и стали приближаться к остановившейся машине Ришелье.—?Чокнутые. Пистолет у вас, Арман?—?Да, у меня.—?Не покидайте автомобиль. Я со всем разберусь. Со всеми, если быть точным.Неудачные шутки Тревиля напрягали Ришелье даже больше, чем сложившаяся ситуация. Ему было очень страшно. Это было не первое покушение на его жизнь, но осознание всей ситуации давило его изнутри. Особенно ему было стыдно перед Жаном, которого он подставил. Одно дело люди, добровольно работающие на него, а другое храбрый капитан, который повелся на уверения о маленькой авантюре. Ему никогда до этого не бывало стыдно, но сейчас чувство совести сгрызало его.С того момента, как хлопнула дверь машины, прошло триста пятьдесят две секунды. Только сейчас Ришелье осмелел и открыл глаза, рассматривая в окна происходящее. Один из амбалов, про себя Арман отметил, что Тревилю на редкость ?везет? на таких, чего стоил только Лабардж, повредивший ему руку, лежал на дороге без сознания, но было видно, что он живой. Ришелье даже усмехнулся тонкой работе капитана, который не позволял себе прибегать к убийствам зазря. Второй же противник не терял надежды о победе. Он выбил из рук Жана только появившийся в поле зрения пистолет и принялся нападать. Тревиль долго уворачивался и сопротивлялся, но его противник, видимо, почувствовал запах крови, и, схватив за руку, опрокинул капитана на землю. Ришелье не знал, что ему делать… Точнее, он прекрасно знал и понимал, но ему еще не приходилось стрелять в людей, а выбора не было?— с каждой лишней секундой размышлений на Жане прибавлялось синяков. Дальнейшие события происходили, как в тумане. Арман выпустил из рук гребаную шкатулку и схватился за пистолет, он выскочил из машины и направил дуло на одного из своих несостоявшихся убийц. Руки дрожали, но он выжал курок. Свист пули, минута ожидания длиною в вечность и наемник, склонившийся над Тревилем, замертво упал.—?Я же сказал сидеть в машине,?— глухо простонал Тревиль, не в силах подняться с земли самостоятельно.—?Это вместо ?спасибо?, капитан? —?усмехнулся Ришелье, подходя ближе и помогая мужчине подняться.—?Это вместо ?вы подставили мою жизнь под угрозу, так еще и свою?, Арман,?— Тревиль хрипло рассмеялся, опираясь на чужое плечо и становясь на ноги. —?Лихо вы ему мозги прошибли.—?Ага,?— Ришелье выглядел несколько растерянным от того, что ему пришлось убить человека, но скоро к нему вернулось самообладание и он принял гримасу безразличия. — То есть я хотел сказать, что этого требовали обстоятельства. Между вами и головорезом я выбрал вас.—?Очень мило с вашей стороны, но нам еще второго нужно связать. Хоть одного оставим на растерзание полиции.Арман оказался не промахом и в этом деле. Веревку он нашел в чужой машине и поспешил связать ?головореза?, пока тот не очнулся. Даже Тревиль признал, что узел вышел крепкий. После преступника Ришелье принялся за разбитый нос капитана.—?Где вы научились вязать узлы? —?неожиданно выпалил капитан, все еще изумленно глядя на Ришелье. Ему не верилось, что этот мужчина, так испугавшийся погони, сможет застрелить человека ради него. Наверное, это и было хваленное джентльменское хладнокровие.—?Каждый с чего-то начинал. Я вот начинал на корабле, а там подобные умения обязательны. Давайте не будем об этом. Я вызвал полицию, скоро они будут здесь. На удивление, мы с вами живы.—?Да-а,?— протянул Жан и глаза его по-хитрому заблестели. —?При таком раскладе вы обещали сводить меня в театр и расцеловать.—?Вот еще,?— фыркнул Ришелье, но долго скрывать улыбку он не смог. —?В театр я вас еще свожу, а вот насчет последнего обойдетесь.—?Вот так и верь после этого политикам.