After all (1/1)

Стоя на балконе в белых одеждах, Агуст слишком задумывается и не замечает, как к нему подбираются сзади, обнимая со спины и целуя в шею.—?С ума сошёл? —?тихо шипит оглядываясь и только после замечая наложенный Шугой морок. —?А, ты прикрыл нас. Прости.—?Ты рассеянный в последнее время. Всё в порядке? —?Юн ощущает, как по голой коже гуляет холодок, ведь он вышел лишь в брюках, но за рубашкой возвращаться и не думает, греясь теплом брата.—?Нет,?— хмурится и вновь смотрит на море. —?Слухи. Их очень много, они разносятся, как болезнь, и заражают столицу. Ещё немного и это распространится по всем городам.—?О чём они? —?иногда Шуга жалеет, что всё его время уходит на охрану дворца и императора, ведь это исключает возможность тщательно отслеживать происходящее вовне. Но зато его брат спокоен относительно безопасности.—?Обо мне. Примерно во время твоего появления, когда был Турнир, был доклад о том, что кто-то узнал о моей болезни и разнёс информацию по городу.—?Болезнь… Да, я слышал об этом и спрашивал у Хвиёна. Он говорил, что ты на себя забиваешь, слишком печёшься о людях,?— проводит носом по шее и мягко целует ту в основании. —?Что на этот раз?—?Говорят, у меня запах изменился. Вся столица ставит на появление наложника и на то, кем он может оказаться,?— становится ещё мрачнее, сжимая руки на запястьях Агуста, который его даже ещё до сих пор не пометил в облике альфы, поскольку они не смогли бы объяснить, что за омега это сделал. Благо, дракон не ошибся и после перевоплощения на императоре действительно не осталось и следа от метки. —?Больше всего ставок на Тэхёна. Хорошо ещё, что, в отличие от него и Чонгука, Джиён и Сынхён отношения не скрывают. А то меня ещё и с ним бы сводили мысленно.—?Поблагодарю Сынхёна за то, что уговорил твоего советника выйти за него.—?Ага. Не прошло и ста лет. Буквально. Всего-то восемьдесят девять,?— хмыкает, немного отвлекаясь от проблем, а затем всё-таки спрашивает. —?Как нам поступить?***Агуст занимает трон с тревогой на сердце. Пусть план ему и показался хорошим, но при воплощении сразу стали грызть мысли и волнения.—?Ваше Высочество, вы уверены в том, что делаете? —?тихо спрашивает Тэхён, который стоит по правую руку. —?Довольно рисковано…—?Все и так в курсе. Не зачем констатировать очевидное,?— отвечает за императора Джиён. —?Всё получится.Они втроём расположились на веранде второго этажа, и смотрят теперь на постепенно заполняющуюся площадь: чиновники и знатные семьи, послы, весь высший свет.Собрание решили проводить в традиционном стиле, потому по мере наступления сумерек и темноты вокруг загораются не фонари, а факелы, создающие необыкновенную атмосферу, торжественную и почти праздничную, что дополняется дэчвитой, пока звучащей тихо.—?Время, Ваше Величество,?— перед императором и советниками предстаёт Чон Чонгук?— глава третьего отряда Хваран, который выглядит сегодня ещё более серьёзным, чем обычно. Очевидно, понимает значимость происходящего. —?Всё готово,?— альфа кланяется и удаляется, после чего Агуст медленно поднимается и идёт к деревянным поручням, упираясь в те двумя руками и оглядывая собравшихся. На лицах всех написана одна из двух эмоций?— волнение или страх. Второе понятно даже больше, чем первое, ведь, как правило, в подобной обстановке совершаются лишь императорские казни. Помимо прочего подогревает даже изменённая прическа императора — обыкновенно убранные полностью волосы сегодня частично забраны в высокий хвост, а частично отпущены вниз и свободно лежат на плечах и груди.—?Сегодня я хочу изменить кое-что,?— медленно отклоняется назад и проходит вдоль ограждения, улавливая как увеличилась в этот момент громкость музыки, призванной привлечь внимание к важности дальнейших слов. —?Во-первых, это касается предателей.Ги чувствует всем существом, как теперь дрожат некоторые из присутствующих.—?У меня есть точные сведения о том, кто и как распространяет информацию, которая способна навредить мне и стране.—?Ваше Величество,?— несколько человек оказываются на коленях, но говорит лишь один из них?— темноволосый альфа. —?Мы вам всё объясним. Пожалуйста…—?Тишина,?— спокойно приказывает, довольный результатом?— все практически дышать перестают. А это он даже голос не повысил. —?Как и сказал?— мы меняем порядок. Казнить предателей я сегодня не буду. Они предстанут на следующей неделе перед моим судом и именно тогда будет решена их судьба.Новых звуков никто не издаёт и реакции не выказывает. Все помнят приказ. Только провинившиеся губами произносят ?спасибо?, которое Агуст замечает с помощью магии, а не собственными глазами, ведь он вновь стоит по центру веранды, упираясь ладонями в поручень, и смотрит лишь вперёд?— в другой конец площади.—?Второе изменение будет касаться лично меня и монархов, что появятся в будущем,?— зная о том, какую это вызовет реакцию, император говорит очень вкрадчиво и отлавливает изменения в общем настроении. После своего заявления он неожиданно для всех замолкает, следя за тем, как с места, за которым столь внимательно наблюдал, к нему начинает приближаться Шуга, одетый в светло-зелёную куртку и штаны примерно того же оттенка. Если император верно помнит, то именно эта одежда была на брате во время Турнира. Внутренне даже усмехается, ведь интересно, что показывает морок окружающим и почему был сделан выбор в пользу такого облачения.Внешне Ги остаётся абсолютно спокойным… В отличие от толпы, что провожает взглядом незнакомца, посмевшего пошевелиться во время речи императора.Морок и маску Шуга снимает на ходу, у всех на глазах перевоплощаясь в точную копию правителя.Агуст помнит, как вытянулись лица советников, впервые увидевших близнеца.—?Ваше Величество,?— Тэхён первым встал перед своим повелителем, заслоняя его собой и чуть настороженно глядя на усмехающегося главу охраны. —?Что это значит?Впрочем, благодаря осведомлённости ближайших подчинённых, долго объяснять не пришлось, как и убеждать в простой истине?—?Шуга не желает зла брату.Вот бы ещё так же легко убедить остальных.Отряды Хваран были предупреждены заранее, что нельзя ничего предпринимать без прямого приказа императора, но тот видит, насколько тяжело им выполнять эту установку. Его люди поголовно напряжены и готовы сорваться вперёд, чтобы защищать своего повелителя.Ги и рад бы и дальше отвлекаться на свои мысли, но Юн подходит совсем близко и концентрирует внимание всех присутствующих на себе. Никто и глазом не успевает моргнуть, как он достаёт любимый пистолет и стреляет, после чуть встряхивая руку из-за отдачи.Совсем отвык от огнестрельного.—?Это будет провокацией.—?Но только провокации привлекают к себе достаточно внимания.Агуст стоит как и прежде. Он даже не шелохнулся, когда пуля прошла прямо рядом с его лицом.Бесконечный лимит доверия.—?Все вы научены сказкам, что близнецы есть враги и всегда будут бороться между собой за власть,?— начинает говорить Шуга, опуская руку с пистолетом и разворачиваясь на месте, дабы увидеть ожидаемое?— шок и неверие в глазах, напряжение в позах. —?Я мог сейчас доказать эту теорию, но поступил вопреки ей. Когда-то давно был выдуман миф, и хочется его развенчать, чтобы не повторялись убийства, самые страшные и пугающие своей чудовищностью.—?Император,?— несколько человек не сдерживаются и переводят взгляды на правителя, всё это время слушающего вместе с ними. Шуга смотрит через плечо назад и получает в одобрение кивок, после которого имеет полное право продолжить:—?Сказки те были выдуманы врагами, которые хотели ослабить Корейскую империю,?— Юн отступает на шаг, продолжая изучать взглядом всех присутствующих, в том числе пользуясь магическим оком и окидывая им тех, кто не находится в непосредственной близости. —?Интереснее всего то, что уничтожать ?следует? близнеца-брюнета, рождённого в предначертанной семье. Хотя именно брюнеты...—?С чего вы взяли, что вам кто-то поверит? —?дерзко бросает вызов один из чиновников. Шуга его помнит по законопроекту прошлого месяца.—?Так нас ведь двое. И один является действующим правителем Корейской империи,?— чуть с усмешкой произносит, склоняя голову набок и делая ещё шаг назад, почти оказываясь под верандой, на которой стоит брат. —?И потому что у меня есть несколько доказательств. Первое?— книга нашей семьи, где чётко прописано значение близнецов, являющихся наследниками Драконов.—?Книгу можно подделать,?— продолжает всё тот же альфа, который очень нравится теперь Юну. Его смелость сейчас граничит с безумием, но не кидается обвинениями, а просит объяснений. Пусть у него и нет на это права, однако, он помогает раскручивать правду из клубка в прямую линию и как бы говорит за народ.—?Поэтому у меня есть второе доказательство,?— отвечает спокойно, через секунду поворачиваясь лицом к Агусту, переместившемуся к нему мгновениями раньше. —?Готов? —?спрашивает так, чтобы никто кроме него одного не слышал.—?Да.Переплетая пальцы обеих рук, они склоняются и соприкасаются лбами, уже через секунды оказываясь в путах золотых светящихся нитей, что разрастаются в более плотные сети-верёвки, а после взрываются вспышками света, ослепляющими всех присутствующих, моргающих несколько раз. Едва те возвращают способность видеть, как глазам их предстаёт чудо.Чёрный дракон с золотыми витыми узорами по всему телу. Размах крыльев существа превышает шесть метров, и как же хорошо, что перед верандой специально оставили место, чтобы никого не зацепило превращением.—?Мы?— император Корейской империи,?— звучит громкое, отдающееся эхом, словно два голоса произносят одно и тоже с минимальной задержкой между друг другом.***Завершая в рекордно короткие сроки собрание с советниками и главами Хваран, которое происходит после оглашения новой истины для страны, Юн и Ги возвращаются в спальню, где за закрытыми дверьми Агуст первым говорит:—?Что вообще сегодня произошло?—?Мы изменили ход истории,?— пожимает плечами и падает на кровать. —?Я так устал.—?Ты думаешь, новую власть примут спокойно? —?устраиваясь рядом и поглаживая по волосам, усмехается и склоняет голову набок.—?Мы не новое, а хорошо забытое старое,?— вздыхает, прикрывая глаза. —?Я следил за реакциями. Практически все, падая ниц от нашего величия, приняли для себя единственное верное решение. Только нескольких придётся потом проверить, но это мелочи, которые решим после суда над изменниками,?— задумывается и уточняет. —?А заявление для всей страны придётся сделать так же?—?Обдумаем это завтра,?— отвечает ровно, а затем припоминает то, о чём думал ещё во время речи брата. —?Ты мне так и не показал книгу семьи,?— качает головой и зло сверкает глазами. Пусть Юн этого и не видит, но чувствует вполне отчётливо.—?Она у старика, я же говорил,?— скалится, ничуть не ощущая вины и затем заявляя. —?Я так и не понял, почему он не пришёл.—?У Намджуна всегда были свои восхитительно-особенные тараканы.—?До сих пор не могу поверить, что человек растивший и воспитавший меня?— это твой учитель боевых искусств. Он мне никогда про это не говорил, даже когда посылал во дворец.—?До сих пор не могу поверить, что именно он тебя и прислал,?— хмыкает, кончиками пальцев проходясь по шее брата.—?Но стоит его поблагодарить за все наши знания и возможность быть вместе, да?—?Обязательно… Юн?—?Так и знал, что ты захочешь сегодня это провернуть,?— ухмыляется, привставая на локтях и открывая глаза, чтобы посмотреть в агустовы, а затем тут же вновь закрыть, поскольку оказывается вовлечённым в поцелуй, одновременно с которым близнец перекидывает ногу через его бёдра и устраивается сверху.—?Ты же не против? —?шепчет в самые губы, максимально наклоняясь и щекотя кожу распущенными волосами, заклинаниями избавляя обоих от одежды.—?С чего мне быть против? —?довольно хмыкает и целует шрам на щеке брата, каждый раз создавая у того ощущение, будто хочет стереть его такими прикосновениями.Ги хмыкает и уже хочет спросить, как ему необходимо действовать, но в нос неожиданно ударяет сладковатый аромат, проникающий словно бы прямо под кожу.—?Ты?..Шуга смеётся и обвивает руками, прижимая к себе и вновь целуя, пока близнец смещается и оказывается меж его разведённых в стороны ног. Поглаживая крепкие бёдра, Агуст даже немного в растерянности от того, насколько правильным ощущается всё происходящее, хотя они снова разного пола и его брат, почти не изменившийся внешне, стал омегой.Они не спешат совсем, почти лениво обмениваются слюной и укусами, пальцами изучая своё-чужое и незримо в очередной раз прописывая права на обладание. Жадность в них появляется спустя несколько минут почти синхронно, диктуя необходимость большего контакта, который не сразу усиливают, поскольку Юн чуть отталкивает брата и переворачивается, выгибаясь в спине и пристраиваясь ягодицами аккурат к перевозбуждённому члену, с которого капает смазка.—?Шикарный вид,?— комментирует Агуст, проводя кончиками пальцев от плеч по лопаткам и к пояснице, оставляя на коже тонкие следы.—?Шикарно будет тогда, когда ты перестанешь медлить,?— хмыкает в ответ, головой падая на руки и елозя, чтобы притереться к паху близнеца ещё больше и измазать тот собственной смазкой.—?Действительно,?— коротко смеётся и берёт член в руку, чтобы провести им по чуть смуглой коже и оставить след предэякулянта на одной из половинок, вызывая нетерпеливое рычание, которое прерывается задушенным стоном, ведь загоняет себя внутрь одним резким и глубоким толчком.Юн ни слова не говорит о грубости и порывистости, только кусает собственное запястье и подаётся вновь назад, самостоятельно тоже усиливая проникновение, пока Ги с извращённым удовольствием рассматривает его и медленно начинает двигаться внутри. Но ему будто чего-то всё равно не хватает, а потому наклоняется и перехватывает брата за шею, заставляя подняться и принять ту же позу что у него?— стоя на коленях.—?Успел соскучиться,?— поглаживает горло, слегка на то надавливая, и усмехается на ухо, не видя, но чувствуя аналогичную усмешку на лице Шуги, который поворачивает голову и позволяет себя поцеловать.Они сливаются телами и душами, усиливают ощущения друг друга всеми возможными способами?— пока Агуст сжимает в крепких объятиях и гладит по рёбрам, Юн закидывает руки наверх и зарывается пальцами в светлые волосы, чуть взмокшие и мягкие на ощупь.В конечном счёте, Ги так ускоряет фрикции, что стоять они больше не могут и заваливаются вместе вперёд.Шуга тихо матерится сквозь зубы и упирается руками в постель, чтобы хоть немного от неё отстраниться?— не слишком приятны соприкосновения ткани и чересчур чувствительных сосков и члена, а брат ощущает проблемы того и подтягивает к себе рукой, не прекращая, впрочем, доводить до пика резкими толчками внутри.Их слияния бесконечно прекрасны и сжигают обоих, пуская по коже электрические разряды. Их сердца?— в унисон, а движения синхронны и наполнены лишь одним смыслом?— быть едиными.Спустя бессчётное количество времени оба понимают?— больше не выдержать, да и не нужно, а потому Юн просит дать ему повернуться, за чем следует короткое слияние губ. После же они одновременно склоняют головы в разные стороны, чтобы сперва Агуст поставил метку на своём пике, доведённый рукой брата, а затем и чтобы сам Шуга, в аналогичных условиях, выгравировал метку, громко при этом рыча и сходя с ума от оргазма, выбивающего все предохранители.Они, не сговариваясь, по очереди вылизывают метки, оставленные друг другу, собирая каждую каплю крови, а потом целуются с её привкусом, ощущая себя полнейшими извращенцами, но счастливыми до невозможного.Откидываясь спиной на постель и шумно дыша, Агуст немного приходит в себя, а затем поворачивает голову к Шуге, который, лишь чутьём улавливает, уже изменился и вновь стал альфой, стерев при этом попутно следы их оргазмов с кожи обоих:—?Знаешь… —?чуть прикусывает губы, усмехаясь и думая о том, что давно уже хочет сказать. Давно?— это если не всю жизнь.—?М? —?тоже поворачивается и смотрит на близнеца, который так на него похож и не похож одновременно.—?Я люблю тебя, Юн.—?Йа! Чего это ты вдруг,?— смеётся тихо, ведь произнесённое так очевидно и прописано внутри красным и горящим, а после поднимает руку и пропускает ту под шеей брата, чтобы привлечь к себе и всё-таки ответить. —?Я тебя тоже, Ги.