Утешитель (Сигюн/Локи) (1/1)
На прекрасную Сигюн взирали по-разному: кто-то смотрел с сочувствием, кто-то?— с осуждением, кто-то?— с непониманием. Не было в этих взглядах ничего странного и удивительного, и все они были направлены на Сигюн из-за её мужа. Локи был коварен и жесток, эгоистичен. Презираем и ненавидим всеми?— кем тайно, а кем явно. Его сердце было жестоко и твердо, словно камень, и никто из жён никогда бы не согласился добровольно стать его. Сигюн согласилась. Наперекор матери, прекрасной Фрейе, наперекор всем?— она согласилась стать женой лжеца. Более того, она любила его всем своим сердцем и видела гораздо глубже и больше того, что видели другие. Она честно пыталась. Терпела на себе весь гнев и недовольство асов, которых её муж-хитрец опять обманул. Терпела на себе его собственное безразличие и жестокость. Она терпела?— всегда и во всём терпела. И стойко сносила на себе все невзгоды. Локи не переставал поражаться этому. Он, презираемый и всеми ненавидимый, обозлённый на весь мир и на себя самого, был кем-то любим. Так беззаветно и слепо, преданно, что ничто и никто не могло сломить эту любовь. Сигюн, прекрасная, верная Сигюн, невзирая на все невзгоды, продолжала быть рядом, беречь очаг их общего дома и сносить на себя всю его ярость и боль, что разъедающим ядом копились внутри его сердца. Он до синяков, до хруста костей сжимает в руках хрупкое тело. Сигюн молчит, пряча боль и не выказывая её. Локи прячет лицо на её ключицах, встряхивает сильно, словно тряпичную куклу, и глухой вой, прародитель воя его хтонического сына, теряется в женской груди. Пока Сигюн осторожно зарывается тонкими пальцами в рыжие волосы. Её прикосновения странно-двояки. С одной стороны они ещё больше разжигают в Локи пламя ненависти, с другой же?— успокаивают своей благодатью. Даруют покой и исцеление, и жестокая хватка Локи ослабевает. Он так устал. От всего, от мира, от самого себя… Сигюн будто чувствует это и продолжает перебирать жёсткие волосы. Залечивать своими прикосновениями ужасные кровоточащие язвы на сердце и в душе своего мужа и отдавать ему без остатка всё то, что она имеет сама. Локи выдыхает всегда на это протяжно, и грубость его прикосновений сменяется отчаянием объятий. Сигюн улыбается на это спокойно и утешающе, а Локи… На самом деле он ей благодарен.