Редкое мгновение (Арамис/Анна) (1/1)

Дерзкий план изначально принадлежит капитану Тревилю, отчего вся ответственность падает именно на его плечи. Однако делать нечего, и если они хотят уберечь Францию от анархии и раздора, то нужно действовать решительно. В конце концов, именно в этом и состоит их главная обязанность как королевских мушкетёров.—?Я позабочусь о Рошфоре и компромате на него,?— помощь миледи, которая преследует исключительно свою личную цель, сейчас очень кстати. Женщина исчезает, растворяясь в толпе, действуя по своему собственному плану, в то время как мушкетёры начинают действовать по своему. Им везёт, и тайное проникновение во дворец остаётся никем не замеченным. Атос и Тревиль идут вызволять королеву, д’Артаньян отправляется за Констанцией, а Арамис и Портос забирают дофина. Схема предельно проста и в то же время смертельно опасна. В покоях дофина оказывается подозрительно пусто, отчего оба мушкетёра напрягаются, настороженно осматриваясь по сторонам. Портос держит наготове мушкеты, осторожно пятясь к кроватке ребёнка, прикрывая тем самым спину Арамиса, который, приблизившись к колыбели, предельно аккуратно забрал из неё спящего младенца. Сердце в груди мужчины?— отца?— затрепетало, стоило ему прижать к груди дитя. Быстро, однако, пришлось сбросить наваждение и кивнуть Портосу, что дело сделано.—?Уходим,?— друг молча кивнул в ответ, и мушкетёры поспешили как можно скорее покинуть дворец. В место, где они временно планировали скрывать королеву с дофином, Арамис и Портос прибывают первыми. Следом за ними возвращаются д’Артаньян с Констанцией, а после и капитан с Атосом и королевой.—?Здесь, Ваше Величество, вы будете в безопасности,?— Тревиль почтительно склоняет голову, на что королева с благодарностью кивает.—?Ваш сын будет с вами,?— Арамис едва заметно улыбается, держа ребёнка на руках, в то время как на встревоженном лице Анны отражается нескрываемое облегчение.—?Спасибо,?— она аккуратно забрала мальчика из мужских?— отцовских?— рук и с нежностью взглянула в глаза мушкетёра. —?Пусть Господь хранит мушкетёров. Их верность?— благословение Франции. Никто толком не знал, как много времени придётся прятать королеву с дофином, однако мушкетёры всё равно не собирались оставлять свою владычицу и её сына без своей защиты. Портос и Атос дежурили на улице, натачивая шпаги и чистя пистолеты; д’Артаньян о чём-то разговаривал с Констанцией, в то время как капитан Тревиль попросил Её Величество на несколько слов. Арамис же сидел в комнате, чистя свой мушкет, погрузившись в собственные мысли, из которых его вывело детское похныкивание. Дофин был не голодным и был переодетым?— приходившая около часу назад кормилица позаботилась об этом, так что его встревожило и разбудило что-то иное. Арамис, отложив в сторону оружие, приблизился к ребёнку, с беспокойством глядя на него.—?Что же встревожило Ваше Высочество? —?забрав капризничающего малыша на руки, нежно улыбнулся ему мушкетёр. —?Расскажите своему верному слуге, и он вмиг всё уладит,?— дофин закряхтел недовольно и тут же начал всхлипывать. На мгновение Арамис растерялся, но после снова тепло улыбнулся ребёнку на своих руках. Откуда-то он точно знал, что мальчика не тревожат боли или какой-либо другой дискомфорт, о котором дети оповещают плачем. Он, привыкший ко вниманию, просто чувствует себя одиноко, вот и пытается привлечь к себе чуть более повышенный интерес.—?Ну-ну, будущему королю не престало капризничать,?— покачивая младенца на своих руках, тихо обратился к нему Арамис. —?Вы должны быть смелым и храбрым, и сильным. Ведь когда вы вырастете, на ваши плечи ляжет большая ответственность за всех ваших подданных. Вы должны быть готовы с честью её принять,?— дофин успокоился и взирал на мушкетёра внимательным взглядом так, словно понимал всё, о чём тот ему говорил. А после вдруг широко зевнул. —?Верное решение,?— мягко посмеялся Арамис. —?Вам нужно крепко спать, чтобы вырасти сильным. Он медленно ходил по комнате, напевая незамысловатую колыбельную и укачивая ребёнка на своих руках, и всё его внимание было сосредоточено на нём, а потому мушкетёр не заметил, как на пороге застыли капитан с королевой и вошедшие следом за ними с улицы Портос и Атос. Анна, наблюдающая за тем, как легко и естественно Арамис вёл себя с её?— их?— сыном. На губах её появилась нежная, но в то же время горькая улыбка, и королева первая сделала шаг вперёд. Она приблизилась к мужчине, который только-только убаюкал ребёнка, ласково и с затаённым сожалением глядя на него, однако не посмела нарушить этот миг уединения. В конце концов, это было бы сущей жестокостью отбирать у отца, которому так и не было суждено познать все прелести отцовства, жалкие крохи времени, проведённого с сыном. Вместо этого королева всё также бесшумно развернулась и кивком головы попросила остальных мушкетёров удалиться. И сама последовала за ними.