Глава 28, в которой Зецу всем разъясняет скрытый смысл сего фанфика (1/1)

— Кто-нибудь, убейте меня, — шёпотом сказала Конан. — Не кричи, ради бога, у меня уши отвалятся, — прошептал Пейн рядом. — Мы правда рады убить, только не можем, — добавил Кисаме. – Водички бы… — Литров так пять, — согласился Дейдара. — Ты бы лучше с руки моей слез, — злобно прошипел Итачи под боком блондина, на что тот ответил, что это ?никак не возможно?. — До сих пор не понимаю, как согласился напиться с вами? – задал потолку риторический вопрос Какудзу. — Не завидую я вам, — сочувственно прошептал Сасори, чтобы после окончания похмелья половины, никто не смог упрекнуть его в бесчувственности и чёрствости по отношению к коллективу, и, перешагивая полумёртвые тушки, осторожно начал продвигаться к плите, дабы сварить себе кофе. — Сасори, лапочка, можно попросить тебя кое о чём? – жалобно спросила Конан. — Можно, — хмуро ответил Сасори, зная, что сейчас его все загоняют. И вообще: зря он вышел так рано из комнаты. Надо было полежать, посмотреть в потолок, подумать над смыслом жизни. Но нет! Какого чёрта ему надо было идти на кухню за кофе, Сасори сам не знал. — Дай мне водички… — А сама? — также жалобно просюсюкал Сасори. — У меня головка болит, — отрезала Конан. А поскольку Сасори знал, что как только он даст воды несчастной девушке, его тотчас об этом же одолжении попросят все остальные, то он просто сунул ей в руки стакан с водой и, быстро перебирая ногами, вылетел в коридор. Немытый кофейник остался сиротливо стоять в раковине. — Я ему припомню, — прошипел Дейдара, пытаясь сползти с руки Итачи, на которой было жёстко и неудобно лежать. — Вывод в этой истории напрашивается сам: если из множества окружающих тебя людей не страдаешь только ты, то считать виноватым в собственных страданиях они будут именно тебя.— А ты бы, Зецу, вообще помолчал, — злобно ответил Хидан с кухонного стола.*** Это был очень невезучий день для Сасори. Все умирали, квартиру отчищали его марионетки, а никто ему даже спасибо не сказал, потому что все принимали его старания за должное. Право, часам ко двум Какудзу пришёл в себя, но работы от этого не убавилось, ведь этот жмот несчастный драматично схватился за голову и, печально протянув: ?Я же совершенно забросил наши финансовые дела? — помчался считать и пересчитывать денежные средства. Но по-настоящему тошно уже от этой уборки стало к трём. Потому что когда тебе сзади прижимается Дейдара и утверждает, что для того, чтобы избавиться от похмелья, ему просто необходима... необходимо общение с Сасори, хочется кинуть уборку к чёртовой матери, наплевав на признательность всех Акацук и лидера в том числе. А потом повалить Дейдару на пол и долго-долго… общаться. И к началу пятого часа Сасори уже потерял надежду на спасение, но помощь снизошла с небес. Точнее прямиком из холодного душа. Проворчав что-то в роде: ?Кто так отмывает окна?? — Итачи принялся помогать. Совместными усилиями уборка закончилась к шести. — Вывод из этой истории напрашивается сам: если долго мучиться, то можно вымолить у страдальцев прощение и даже благодарность, таким образом… — Зецу! – недовольно окликнул шиноби, Какудзу. – Прекращай, ты меня с мысли сбиваешь. И Зецу замолчал, поскольку знал, что если Какудзу ошибётся в паре ноликов, то колбасы ему не видать, как своих ушей. *** — Итачи настолько жесток, — хлюпнул носом Хидан. — Почему? – удивилась Конан. — Потому что в последнее время он мне даёт порцию в два раза меньше чем у вас, а Какудзу только рад, — злобно буркнул тот.— Итачи, не наглей! Почему ты не кормишь Хидана? — Потому что, — ответил Итачи в розовом фартучке, готовящий за плитой. – он всё равно не сдохнет с голодухи – он бессмертный, а мне ещё вас кормить. И заметь: мне за это платят яблоками с яблони Зецу, а не деньгами. — Но ты, пожалуйста, корми и Хидана тоже, — попросила Конан. —А то он отощает – смотреть будет страшно. — И вправду, — согласился Итачи. — То есть, меня будут кормить только потому, что я если исхудаю буду всем аппетит портить своим видом? – удивился Хидан. — В этой истории вывод… — начал Зецу. — Только не снова, — испугался Итачи. — Да нету здесь вывода, нету, — успокоил всех Зецу.