1.1. Сдохни...или живи (1/1)

Человеческой промышленностью Катамаранов пользовался тогда, когда альтернатив просто не было. Управлялся и с тракторами, и с катком (нередко лишь за тем, чтобы разрушить что-то другое из людских изобретений), но грузди и клюква человеку были даны не для того, чтобы тоннами перерабатывать их в топливо для самоходов, а ничего лучше, чем бензин, к сожалению, пока нет. Вот бы можно было так, что раз?— и от солнечной энергии машина едет, но это вряд ли. Придумали бы учёные такое?— другое дело: чем меньше вреда природе?— тем лучше, но на то безобразие, что они устраивают сейчас, он не согласен.Для Гнёдова и Зобова Катамаранов придумал столько стратегий борьбы, сколько им пальцев на руках не снилось. Устраивал Катамараногеддон, переезжал их машины катком, конфисковывая банки с незаконно собранным урожаем, и даже обесточивал лес, чтобы гады просто не могли завести свои вездеходы. Но этот метод был несправедливым к другим его обитателям. Кстати, надо бы ещё наказать того борзого, что лес этот всё время обесточивает без разрешения, много шумит, распространяет слухи про взбунтовавшихся, радикально настроенных грибников, то есть про него, и постоянно что-то расследует.От витания в собственных мыслях Игоря отвлекают какие-то шорохи и голос. Он сразу же направляется к источнику звука.—?Вот он?— змеиный помёт, я чувствую, от него исходит ещё тепло, значит змейка совсем рядом. Похоже, это мохнатая таёжная афо…афозия.Что за чертовщина? Ещё один фрик? На этот раз пошла уже охота на более значимое в природе царство?— животные? Ну, по крайней мере, люди думают, что более значимое. На самом же деле?— все равны. Игорь считает так с детства. Ему даже микробы доверяют, дают себя рассмотреть, поиграться с ними, знают, что не испугается, напоет их скипидаром и обеззаразит. От остальных людей они прячутся. И что этому психу надо от афозии? Игорь тихонько подкрадывается, держа наготове своё ружьё, и ещё более внимательно прислушивается к хриплому голосу.—?Сейчас, используя навыки вооруженных сил Воскресенска, я произведу на неё готическую атаку. Попалась! Какой живенький! Похоже, это самец!Катамаранов старается шпионить так, чтобы его не заметили, и ему это удается благодаря истошным крикам вредителя, глушащим посторонние звуки. Шустрик в шапке был очень быстрым и совершал при перемещении еще кучу дополнительных движений. Игорь, надо сказать, изрядно вымотался следить за ним в таком темпе. Ещё и ухо востро держать надо, чтобы расслышать его речь. Дальше были какие-то обрывки фраз, из которых удалось вычленить лишь самое важное?— он пошёл к машине.Опять новый самоход? На этот раз на змеином помёте? Или, может, яде? Змееход? На учёного странноватый человек мало похож. Учёные, конечно, те ещё шизики, но не дикари. Однако кто его знает? Эксплуатировать животинку лесной охранник точно никому не позволит! Всё, что этот чудик говорит дальше, Игорь уже не слушает.—?Гидр…бенид…форте, и вы в полной безопасности.Выстрелы воспроизводятся раньше, чем Игорь успевает о чем-то подумать, поэтому смотря в спину жертве, он просто выпаливает на автомате, вместе с пулями, свою самую излюбленную концепцию, которую уже отработал на всей местной и неместной шпане.—?Отошли от машины.Внимательно оглядев тачку, и увидев лого ?Hunter?, Игорь понимает, что тачка эта?— обычный внедорожник на обычном бензине, и никаких змей для этого точно не эксплуатировалось, если, конечно, УАЗ не начал производить машины на змеином топливе. Виновато, а-ля ?упс, ошибочка вышла?, он, зачем-то добавляет уже не слышавшему его трупику на прощание, будто оправдываясь:—?А…Это не моя машина, у меня вообще нет машины.Что поделать? значит уже там, если будет время, придется выяснять что же этому ненормальному было нужно от бедной змеюки.—?Всё, мужики, не мешаю.В конце концов, для профилактики пусть посидит эти пятнадцать минут на том свете, пока Игорь добирается до него. Полезно будет, чтобы к змеям не приставал, философски рассуждает Катамаранов, и с этой мыслью спокойно направляется к болотам.—?Серёг? А…У меня же нет Серёги.За Серёгой он тоже планирует идти именно туда. С тех пор, как товарищ исчез из его жизни?— это единственная возможность встретиться и ещё одна причина, по которой он наведывается в гости к своим новым?— небесному и подземному, отцам.Иной раз Игорь так заигрывается с воображением, что забывает о ложности возникающих в голове картин, в которых он через болото вызволяет друга из иного мира, также просто и обыденно, как они вызволяли когда-то друг друга из КПЗ, также просто, как забирает на почте очередную посылку от Зинки из Чехословакии. И продолжает звать его?— своего Серёгу, находясь в мире живых, а потом вспоминает…***За экологией райской реки Катамаранов следит собственнолично, потому что после рокфестов местной метал-группы там может оказаться много мусора. Могло бы, если бы он давал им мусорить, а он не даёт. Он, в отличие от земного стража порядка, только и делает, что занимается делами. Энергию девать некуда. Скипидар, всё-таки, вещь специфическая, кому-то смерть, а Игорю?— нормальная горячка.Солист группы, правда, пытался объяснить ему, мол, он это всё создал, ему и распоряжаться, но Катамаранову это вдалбливать тоже самое, что гвоздь в облака?— отошли и всё тут.Вынырнув в такую чистейшую его стараниями речку, он любуется результатами своей деятельности, выгружает на бревенчатую поверхность магнитолу, не счесть сколько раз поднятую со дна, и подплывает, на своём маленьком плоту, под одноименную песню из колонок, к уже стоящему на берегу ?мертвецу?. Бедняга в это время судорожно пытается найти камеру, но поняв, что не найдёт?— продолжает речь в никуда.—?Мы находимся в довольно нетипичной атмосфере, и я уже не чувствую своего тела, но чувствую оба глаза. Есть странные ощущения, что вместо ?Гидр…бенида форте?, я выпил ?Чернику Форте?, и приобрёл зрение тропического орла. Этим мы сейчас и воспользуемся, попытавшись прицелиться и найти вон в том туманном лесу добычу, прямо с этого расстояния. Но для начала надо справиться с непростым обстоятельством?— туманом, воспроизведя технику туманного рассеивания.Когда поехавший в край ?турист? начал гиперактивно размахивать руками, складывать с помощью ладоней различные фигуры, меняя положение пальцев с катастрофической скоростью и не путаться в них, издавать нечленораздельные звуки и перемещаться с одного дерева на другое, преодолевая пять метров в один прыжок, Игорь решил, что пора действовать. Этот одноглазый путеводитель и при жизни был лютым, без башни, и чего уж греха таить?— с очевидным прибамбахом, а здесь он ещё и получил совершенное тело, лишенное всех изъянов, а это чревато тем, что как только он закончит рассеивать туман?— ?Всё, глядишь, и усвищет голубчик в лес. Навсегда. И не вернешь, и не искупишь перед ним вину за убийство. А как потом смотреть в глаза местным жителям и хорошей, доблестной милиции будешь, которой снова придется тебя отмазывать? Не дело это, ты, Игорь, эту ерунду прекращай?, невольно проносится в голове голосом полковника.Нет времени его расспрашивать о целях покушений на змеюку, пора действовать, а то сейчас ещё и здешней живности навредит.—?Пресловутый туман благополучно рассеялся, честно говоря, я всё ещё чувствую прилив сил, чакра полна как никогда, и сейчас я…—?Слышь, укушенный! Камера здесь! Ща-с с-сниму!Голова выживальщика резко, с реакцией хищника, поворачивается на громкий голос и характерный щелчок затвора, отнюдь не аппарата для съёмки, а далее его взору предстаёт дуло автомата, над ним?— ухмыляющееся лицо ?оператора?.—?Серёга-a-a! Засека-a-a-й!Жертва всё еще стоит с повёрнутой на Катамаранова головой, а пальцы рук так и находятся в сложенной из них фигуре. Он даже не успевает ойкнуть, только картинки перед глазами начинают меняться в унисон автоматной очереди, повторно пробивающей всё ту же многострадальную спину, под реплики стреляющего:—?Вставай давай! Умрёшь —?пятнашка будет, у нас в лесу нельзя умирать.И он встаёт. Ну, как встаёт? Открывает глаз, снова только один. Вокруг него знакомый, родной лес, а над головой чей-то галдёж и жужжание. Речка, у которой он был ещё пару секунд назад, будто испарилась. Он покинул её берег, оставив Игоря в одиночестве.Ну, почти…—?Оп-па, наш разнорабочий шо теперь еще и в операторы заделался? Нормально…—?Как думаешь, красивая ф-фотка получится, С-серёг?—?Эффехтная, в твоём стиле, Ихорь. За магнитолу, кстати, спасибо, скучал здесь без неё.***Роза-Робот не понимает, где он находится, но одно понимает точно?— он в крайне странном месте. Рокер хорошо чувствует опору под собой, но не видит её, и если бы кто-то смотрел на него со стороны, то подумал бы, что он парит в воздухе. Но рядом ни души. Он абсолютно один.—?Это чё за сюрприз? Чё за местечко, нахрен…—?Чё стоите…скорую вызы…вайте…Роз… Роза, вста…вай…Голос товарища доносится откуда-то из пустоты, будто вещает невидимое радио, и парень рефлекторно вертит головой, но видит со всех сторон только белое, абсолютно полностью поглощенное туманом пространство, конца которому нет, но ощущение всё равно такое, будто он заперт в коробке, как… Четырёхмерный куб?—?Блин, Роз…вставай, ты мне нуже…н…Внезапно, в одной из бесконечных белых стен начинает рассеиваться дымка, обнажая две гигантские дверцы. После того, как появилось хоть что-то, кроме этой давящей бесконечности, стало легче. Роза всегда любил конкретику, шанс хоть куда-то выйти, пусть даже не туда, но с чувством, что сделал всё, что мог. Свет от отворяющихся ворот нещадно бьёт в глаза, и затемнённые очки от него не спасают, он проникает в кожу, в череп, в мозг, подсвечивая всё тело изнутри, как Фонарь Джека.Роза идёт на этот свет, будучи уверенным, что Яшка зовёт его именно оттуда, а откуда ещё, если кроме этих дверей вокруг везде пустота? Он идёт туда, в надежде увидеть лучшего друга, коллегу, и, пожалуй, самого близкого на данный момент, человека. Будет забавно, если Шершень решит отчитать его за то, что потерялся в какой-то сомнительной комнатке, сегодня всё как-то наоборот. Роза усмехается этой мысли, тут же приходя к выводу: ?Надо валить отсюда, от греха подальше?.Но чем ближе выход, тем тише становится умоляющий, жалобный зов, будто идёт он не на голос, а отдаляется от него. Вскоре потуги Яшки воззвать друга обратно полностью исчезают и перекрываются какими-то странными репликами. Он подходит к самой границе.— Надо вольтаж поднять…Он переступает через порог.— Молодка совсем…больше надо…Эту фразу он слышит уже стоя за чертой входа, и доносится она как будто эхом, затихающим, которое льется уже по 9-му кругу, и это?— последнее, что он слышит перед тем, как ворота громко захлопываются.Теперь всё делится на ?до? и ?после?. Он понимает, что голоса были не здесь, а там, и что он от них ушёл. Досадно, но как он и говорил?— он хотя бы попытался. А сейчас всё, что ему остаётся?— вслушиваться хоть в какие-то звуки и идти на их источник, что он и делает, услышав поблизости чей-то разговор и тихо играющую музыку.—?А я то подумал, ты ко мне заглянуть решил, а тут шапошник какой-то нарисовался, вот оно шо. Ну поздравляю с новым друхом, Ихорь…?Ихорь?, проигнорировав обиженную тираду, удовлетворённо, вальяжной походкой двигается в сторону Серёги, мирно рыбачащего в райских покоях, и жарящего осетринку на потрескивающем огоньке.—?Э, уважаемые, блин, рыболовные господа…После последнего слова прозвучало что-то наподобие грома, и тот, кому принадлежала незаконченная фраза, начал нервно озираться. Игорь махнул рукой куда-то вверх, мол: ?Отдыхай, дед, всё нормально, я сам?. Патлатый гость как-то странно уставился сначала на одного, потом на другого мужчину на берегу, но продолжил озвучивать свою претензию.—?Я, конечно, дико извинтиляюсь, но где я, нахрен, нахожусь, блин? Чё за дневная, блин, дискотека у костра? Я на фестухе должен с Шершнем кипитярить уже двадцать, блин, минут.—?Оп-па. Ихорь, у тебя походу за сегодня три убийства будет в этом прекрасном мире, ах-ха. Ты давай только его быстрее засними, оператор, пока дед не понял, кто у нас хость и не притащил сюда второго фанатика. А то устроят эхскурсию бедному туристу, афтохраф-сессию, и тогда точно плакала его фестуха.—?Э-э, не, н-не надо, вы чё? Давайте быстрее, какая экскурсия, нахрен? Выкипитяривайте меня отсюда обратно, блин! Я Шершню нужен! Куда этот пельмешек без меня, блин! Пропадет, как вот эта вот магнитуха из его хаты, когда ему ширнуться изволилось, блин! —?он скептически указал пальцем на проигрывающий очередной шлягер, музыкальный аппарат.—?Быстрее, Ихорь…—?Ща всё буит! Ток сюда это…другая камера нужна.Игорь быстро кладёт ружьё на землю и вооружается луком. Стрелу обильно смазывает скипидаром, чтобы всю ту черняжку, которую принял пациент, изнутри выжгло, и прицеливается для выстрела.—?Ща, Серёг… Я этому молодке бешеному вколю… Должно помочь…Металлист, увидев взявшего его на прицел Игоря, только успевает охренеть от того, каким способом его собираются ?выкипитяривать?, но в ту же секунду, с пронзающей грудь стрелой, испытывает полный коллапс из вспышек мелькающего перед глазами Катамаранова, попеременно с врачом и рядом сидящим инженером.—?Агх! Вы чё мне за дичь вкипитярили?!В груди адски жжёт, но такое горючее сейчас?— единственный шанс успеть на фестиваль.Какое-то время на райском озере выдерживается минута молчания, и Игорь, в честь насыщенного рабочего дня, от души опустошает сразу полбутылки скипидара.—?Мда уж, вот это денечек шо надо, как бы сказал твой Водолаз. Зато куда не хлянь?— всех провёл через туман,?— из динамиков фоном ласкает слух песня ?Сектора Газа?.—?А ч-чё он там про р-рыболовных господов гврил? —?переспрашивает рассеянно уже опьянённый Катамаранов, —?Серёг! Крокодил, блин! Сколько говорил те не ловить здесь! Непо…не п-положено! Пнимаешь?—?Ну так это… Рыбнадзор же отмажет меня, ты шо, Ихорь, забыл?Игорь только наводит на друга прицел, нездорово скалясь.—?Хош на память щ-щёлкну? —?под сопровождение глаз довольной физиономии, Серёжа смиренно, спокойно, равнодушно, но с поднятыми руками отходит от удочки.На самом деле, Игорь бы с удовольствием щёлкнул, если бы это помогло вернуть Серёгу, как остальных, вот только останки под землёй вряд ли впустят обратно душу. К сожалению, его тело не имело возможности дождаться момента, когда друг станет проводником. Но Игорь всегда может повидаться с ним здесь, как и со своей мамой.—?Подболотников собери мне. Ща чер-рез туман пойду.***Первое, что видит выживальщик расфокусированным зрением?— лежащую на знакомой лесной земле открытую упаковку таблеток, ползающую живность, да сломанные ветки деревьев. Засохшая, осенняя трава колет щёку, он откашливается и пытается подняться на локтях, но острая боль в спине заставляет упасть обратно, позволяя лишь прошипеть что-то неразборчивое. Дотянувшись до таблеток, он кое-как закидывает в себя целую горсть, надеясь, что это поможет от сильной боли, и запивает из лужи. Он лежит на животе. Над ним стоит гул из голосов репортёров, а прямо над ухом слышится тонкий, звенящий колокольчиками, высокий тембр полковника Жилина, который сейчас грубо ощупывает спину раненого, надавливая пальцами.—?Так, хорошие мои, расходимся. Труп из протокола мы, значит, того этого, вычёркиваем. А то нам зачем это, трупы эти? Оно нам незачем, нам это не нужно. Уху-ху-ху, жив птенчик наш.Пострадавший поворачивается на спину и смотрит на собравшуюся толпу одноглазым взглядом ничего не понимающего человека.—?Чего смотришь так? Неприлично это, так пристально рассматривать, смущать добросовестных, а главное?— скромных сотрудников. Кто это тебя так, голубчик?Оживший труп в силах только моргнуть, всё тем же глазом того же непонимающего человека. Этот дядя в погонах явно успел вогнать его в ступор. Дважды. А то и трижды.—?Не знаешь? Эх, балда. Ладно, будем разбираться, вставай давай, а то валяется он тут. Не дело это. Грязно, мокро, форма у тебя некрасивой будет. Шапку какую-то надел, братец мой продал, что ли? От трупа к трупу перешла? Ух-ху-хууу.Потерпевший ещё немного хрипит и хлопает глазом, после чего еле выдавливает из себя:—?К-какой сейчас век?—?Ты бы, голубчик, второе веко разлепил, глядишь, сам увидел бы, уху-ху-ху. Двадцаточка у нас идёт. Два-дца-точ-ка великолепная наша. Ладно, вставай давай, экстримист бешеный.Ведущий растерянно и недоуменно смотрит на милиционера, после чего тот продолжает:—?Ну, от слова экстрим, экстрим любишь. Не соображаешь, да? Вместе со спинным мозгом и обычный задели? Уху-ху-ху. Всё. Пойдем. В больничку поедешь сейчас, там холодненький пинцетик, плоскогубчики, пульки тебе вытаскивать будут. Пятнадцать минут полежишь и выйдешь, а то нечего подолгу в больницах разлёживать. Всё.Дядя милиционер так занят монологом с выживальщиком, что не замечает в строю новоприбывшего. Однако, в последний момент, всё-таки выхватывает его боковым, не иначе как терминаторским зрением, останавливает взгляд и красноречиво выдаёт:—?О!По лицу обнаруженного явно видно, что он планировал свалить под шумок. Но обстоятельства были против него, и расположили болотную лужу-портал прямо в нескольких метрах от места преступления. И это ещё из-за возни вокруг ?трупа? никто его не услышал, так как магнитола заглохла на половине подводного пути. Уже в третий раз. Но Игорь в третий раз починит. Наверное.—?С-серёгу нашел, м-моего!Игорь гордо сжал руку в кулак, поняв, что палево уже произошло и в общем-то, можно уже не прятаться.—?Вижу-вижу,?— Жилин посмотрел на пустое место рядом, не узрев никакого Серёгу, —?Что ж, это хорошо, что нашёл. С тобой, голубчик, я поговорю позже, но уже потом, у меня тут дела. Думаешь, не знаю я чьи это пульки? Всё знаю. Будет тебе пятнашечка, вот сколько пулек в его спине насчитают, столько и будешь сидеть.—?Как скажешь, м-мент!—?Весь в водорослях каких-то, господи-и. Опять по болотам там своим вдвоём шлялись, с Серёгой то? Две скипидарные капли. Так, всё, тихо. Прекращаем разговорчики,?— будто кто-то кроме него тут говорил,?— Поехавший мой, поехали, уху-ху, на машинке твоей в больничку поедем.И ведущий послушно, как-то зашуганно побрёл за правоохранительным органом, держащим его за шкварник, не проронив больше ни слова, только очень внимательно посмотрев на каску в руках рабочего, наполненную до верха новым для него видом экзотических грибов из иного мира, о которых он твёрдо решил снимать следующий выпуск своей программы ?Сдохни или умри?.Игорь только резвым жестом отдаёт честь полковнику, лыбясь во все тридцать два, мол: ?Ну попробуй поговорить со мной потом, только догони сперва?. Он раздосадовано смотрит на магнитофон, в голове только звучит голос: ?Блин, Ихорь, опять ты магнитолу ухайдокал…?.—?С-серёг, у меня День Рождения сегодня! К-какая магнитола? Слава Богу, живы все!