Часть 3 (1/1)

Казалось, что мир схлопнулся, сузился до этой маленькой, скупо обставленной комнаты. Все остальное сгинуло в дымке и перестало хоть что-либо значить. Всматриваясь в лицо Ветинари, Ваймс старался не моргать, чтобы не упустить ни малейшей детали. Он не знал, зачем, не знал, почему пытается запомнить эту ошеломляющую растерянность и похожее на безумие желание. Это вряд ли можно отнести к тем вещам, которые захочется вспоминать долгими холодными вечерами у камина. И всё же мозг упоенно впитывал каждый крохотный жест, каждый негромкий вздох, каждое движение глаз под закрытыми веками.Руки Ваймса, словно особенно изощренный механизм, у которого не кончился завод, двигались точно отдельно от их хозяина, не прекращая суматошных, путанных ласк, пока Ветинари не произнес со слегка болезненной улыбкой:- Можешь… перестать, - Ваймс сразу же разжал пальцы, точно обжегшись, и выпрямился - Благодарю, - Ветинари улыбнулся совершенно неожиданной улыбкой, которая почти что, и в самом деле напоминала мечтательную и рассеянную, и, взяв Ваймса за запястье, обтер его руку полой собственной мантии, негромко, беззлобно фыркнув в ответ на изумление на лице Ваймса. Выглядел он при этом действительно расслабленным и, что было самым странным, не особенно старался это скрыть. Ваймс не мог определиться - это вызывает у него ужас или облегчение, однако одно он понимал точно: искушение лечь рядом, чтобы забыться тяжелой, сытой дремой и хотя бы на время сна не думать, стало мучительно сильным.Ветинари, не предпринимая попыток подняться с постели, наблюдал за его душевной борьбой с вялым интересом человека, полностью довольного миром и собой. Он еще не успел перевести дух и румянец на обычно бледных скулах вызывал у Ваймса ощущение, близкое к головокружению. Масла в огонь подливало то, что патриций не выказывал ни малейшего дискомфорта своей частичной наготой и, кажется, совершенно не думал о том, что, возможно, стоило бы прикрыться.Отпустив руку Ваймса, Ветинари мягко провел ладонью по своей груди, затем по лицу, после чего наконец пригладил волосы — и снова коснулся рукой лица, мазнул кончиками пальцев по приоткрытым губам, жестом таким невинным и одновременно порочным, что Ваймс почувствовал отупляющий порыв схватить эти длинные, ловкие пальцы и крепко, до боли стиснуть их в своем кулаке перед тем как вдавить Ветинари в матрас и погасить любые порывы рассуждать разумно. Однако Ваймс (иногда) все же адекватно оценивал свои силы и понимал, что сейчас их точно не хватит, — бездонная яма усталости, куда он загонял себя не одну неделю, протянула к нему костлявые лапы… но вместо чешуйчатой длани иномирной сущности, его колена осторожно коснулась худощавая ладонь Ветинари:- Не будешь ли ты столь любезен?.. - Ваймс поспешил слезть с его ног, прежде, чем Ветинари закончит предложение. Патриций плавно сел, чуть потянулся, поводя плечами со все тем же едва выносимым видом полного удовлетворения, и издал короткий мягкий смешок, смотря, как Ваймс непослушными пальцами застегивается и оправляет одежду:- Всё было настолько плохо? - А? - не оглянувшись на Ветинари, Ваймс затянул ремень, заправил рубашку.- У тебя взгляд мученика с омнианских икон, - услужливо пояснил патриций, когда застегнул собственные брюки. Ваймс фыркнул со странной интонацией, которую Ветинари редко от него слышал: как будто он хотел издевательски громко рассмеяться, но пока что сдерживался:- Уж извините, ваша светлость, что недостаточно выражаю радость от оказанной чести.- Прошу прощения? - выражение лица Ветинари практически не изменилось, но вся его фигура словно застыла. В комнате сразу стало ощутимо холоднее.- Не делай вид, что это всё я, - огрызнулся Ваймс. - Это ты! Это всё… - он взмахнул руками, беспомощно пытаясь обрисовать масштаб пропасти, в которую угодил исключительно по вине этого бессердечного, пресыщенного всеми благами жизни ублюдка с его острыми скулами и костлявыми сильными руками, с его холодностью и абсолютной невыносимостью, которая однажды доведет Ваймса до апоплексического удара во цвете лет. - Это всё — ты!Ветинари невозмутимо поднял брови:- Лично я предложил выбор, я не настаивал.- Хороший выбор! - Ваймс безжизненно рассмеялся. Звук был похож на хриплый лай и кто-то, не столь крепкий духом как Ветинари, вполне мог бы впасть от этого хохота в панику. - И как ты себе представлял отказ?!Когда Ветинари стоял перед ним на коленях, когда его руки оглаживали бедра Ваймса, а раскрасневшиеся губы были всего в паре дюймов от его кожи, как вообще можно было отказать, если всё нутро Ваймса кричало и изнемогало от желания ощутить эти губы на себе?!- Вам ведь удается отказываться от выпивки, - возразил патриций, вставая и награждая Ваймса своей невыносимой высокомерной усмешкой. Ваймс практически видел, как между ними восстает из ничто бастион, крепостная стена, через которую они обычно не переступали. - Значит дело не в слабости характера. Вы хотели этого, Ваймс, хотели меня.- Ни хрена подобного!- Но вы могли бы поступить как вы поступаете в любой ситуации, которая ломает вам картину мира.- Это как же?- М-м, гневаться и действовать решительно? В вашем фирменном стиле.Ветинари рывком запахнул мантию, носящую на себе красноречивые подтверждения только что случившегося. Ваймс не мог смотреть, но, пока он надевал доспехи, взгляд то и дело соскальзывал на белые разводы. Ветинари заметил этот беглый, вороватый взгляд, и его губы сложились в льдистую улыбку:- О, я вижу.- Чего?! - рявкнул Ваймс, кое-как скрепляя кирасу на плечах.- Подавленное желание, очевидно, бессознательно вырывается в виде иррациональных приступов самоуничижения. Можно напиться до невменяемого состояния и упасть в канаву, можно вымотать себя физическими нагрузками, а можно позволить себе предосудительную и недопустимую связь, которая — как иронично! — и представляет собой тот порыв, от которого вы так пылко отрекаетесь, - вряд ли Ваймс понял хотя бы половину, но интонация попала в цель, как сапожное шило в не защищенную доспехами впадину под плечом.- Ох, ну уж простите, - криво усмехнулся он, понимая, что запутывается все сильнее, но лишь больше раздражаясь от этого, - мы в ваших гильдиях не учились, таких сложных слов не знаем. Но вот что запомни, - процедил он, наставительно поднимая указательный палец, - я тебе не инструмент для периодического удовлетворения… что бы там у тебя ни зудело! - Взгляд Ветинари четко сказал, что еще немного — и Ваймс переступит черту, однако Ваймса было уже не остановить. - Потому ты и не женился! - выпалил Ваймс, как последний, убийственный аргумент, который у него еще оставался.- А вы женаты, - холод в голосе Ветинари сменился ядовитой, разъедающей плоть издевкой. Он знал, что не может ударить больнее. - Что, замечу, вас нисколько не остановило. Однако явно добавило топлива к тому костру, на котором вы по излюбленному обыкновению будете себя поджаривать за все свои грехи. И если бы я был азартным человеком, я бы побился об заклад, что вы поведали все вашей супруге в течение нескольких часов.Ваймс поперхнулся вдохом и смог только просипеть, багровея от возмущения и осознания того, что если он сейчас не заткнется, то возвращаться домой будет попросту некому:- Не смей приплетать к этому мою семью. Просто не смей.Ветинари слегка наклонил голову с такой покладистой улыбкой, словно он действительно признавал, что использовал недопустимо подлый прием, и не намеревался впредь к нему прибегать. Вслух же он произнес лишь:- Уборная чуть дальше по коридору, думаю, вы помните.Ваймс кивнул, едва удерживаясь от того, чтобы козырнуть. Открывая комнату и оставляя ключ в замке, он еще успел увидеть, как Ветинари грациозно выскользнул из заляпанной мантии и теперь стоял, смотря в пространство с таким выражением лица, прочитать которое не представлялось возможным.***Черт подери, почему всё так сложно? В тот раз, пока они еще не поговорили, всё было гораздо проще. Толкнуть на кровать, опустить брюки, расстегнуть собственные штаны, несколько минут возни, оглушающая вспышка удовольствия — и он ушел на негнущихся ногах. И никаких выматывающих душу соревнований в чтении мыслей, никаких лихорадочных рассуждений, никаких усмешек, уколов, попыток не то оправдать себя, не то сгрызть до кости. А теперь растерянность, смятение и ослепительный гнев подавили все остальные чувства. Действительно, почему-то ему ничто не помешало накинуться на Ветинари и жадно целовать, хватать за волосы и, черт возьми, в самом буквальном смысле заткнуть ему рот, а потом настолько неуклюже пытаться расстегнуть мантию, что пуговицы попросту оторвались — а сейчас он как деревянный болванчик заставлял ноги сделать шаг, еще шаг, еще шаг.Под подошвой что-то хрустнуло — наверное, одна их тех мелких дурацких пуговиц.Шаг. Еще шаг. Молодец. Иди дальше. Ванная комната там же, где и была в прошлый раз. Открой кран, вымой руки, мой тщательнее. Не смотри в зеркало — ты не увидишь там ничего хорошего. Поэтому просто мой руки и молись о том, чтобы у Ангвы сегодня был выходной.Ваймс поскреб ногтями мыло, которое источало такой тяжелый и густой аромат аниса, что, наверное, могло бы ненадолго замаскировать даже фирменное амбре Шнобби.А еще молись о том, чтобы у тебя хватило сил в следующий раз отказать.Стоп.Почему, во имя всех богов, ты вообще думаешь о ?следующем разе?? С чего ты взял, что продолжение вообще будет? Что навело тебя на мысль, что это повторится? То, что ты еще жив, - вовсе не показатель. В прошлый раз тебе сошла с рук и куда большая грубость. Сейчас, скорее всего, ты выйдешь из дворца и все забудется.?Так же, как забылось в предыдущий раз, - прошелестело в голове, едва громче шума бегущей воды, - ты не особенно возражал, когда тебе предложили повторить. По-хорошему тебе бы сразу сбежать, а ты слишком уж охотно пошел за ним, хотя мог и уйти??И умереть, не дойдя до двери? - возразил Ваймс.?Ты прекрасно знаешь, что убивать тебя из-за прихоти было бы исключительно нерационально??Здесь рациональностью не пахнет??Действительно, здесь пахнет анисом, - согласился голос, и добавил, с теми же издевательскими интонациями, что и Ветинари несколько минут назад, - а ведь он прав: ты действительно хотел. Тебе ли не знать?.