April of 1997 (2/2)
— Замётано. Завтра до уроков на том же месте, приходи с бабками.
— Шикардос!
Девушки разошлись: Хлоя с радостью от лёгкой наживы, а Лили — с предвкушением, что на тусе у Шерон у них появится дополнительное средство увеселения.04/20/1997 [lilymyers] бля Хлоя [lilymyers] колёса огонь [lilymyers] нас так никогда не плющило [lilymyers] твой психолог наш спаситель [kingsley666] ахахаха бля он психиатр мозгоправ
[kingsley666] не в толкан же их смывать [kingsley666] я такое дерьмо не жру [lilymyers] с травой заебись идёт [lilymyers] мы так ещё не отрывались [kingsley666] ну вы там поаккуратнее [kingsley666] честера вон тоже плющило [kingsley666] так расплющило что он теперь на кладбище [kingsley666] ахахахаха Хлоя отодвинула в сторону телефон и свернулась клубочком на кровати. Лили была милой, но общих тем у них не было – она пугалась оружия и даже не осилила ?Фауста? Гёте – книга показалась ей страшной и скучной одновременно. Труды Ницше Хлоя ей даже не предлагала. Блондинка провела пальцами по узору на подушке и задумалась о том, как прекрасна была бы её жизнь, если бы она встретила человека, который бы полностью понимал её. Когда-то она знала такого человека, но он уехал на задание в этот чёртов Гонконг… Вздохнув, Хлоя обратила внимание на вибрирующий телефон. Звонила Лили Майерс. Хлоя нехотя взяла трубку. — Да?
— Блять, Хлоя, нас накрыли! Мать Хелен позвонила и по голосу поняла, что её дочь знатно упоролась! Сейчас тут будут мусора и найдут колёса, что нам делать, Хлоя, блять, что делать?
— Скажи, что кто-то взял их у барыги и сделай вид, что вообще меня не знаешь. И не звони сюда больше, а то копы и меня примут.
Хлоя сбросила звонок. Она закрыла глаза и представила, что она больше не в грязном сером Кардиффе, а где-то на Канарах, в компании Тьяго. Она представила теплый ветер с запахом моря, яркую южную природу…. И очень удивилась, увидев перед глазами потолок своей комнаты.04/22/1997 — Представляешь, Уильям, наша дочь связалась с наркоманками! — Джейн жаловалась мужу по телефону, — Она продавала им таблетки, прописанные ей врачом!
— Да у неё бизнес-жилка! — усмехнулся в трубку Уильям.
— За ней чуть копы не пришли! Благо, кто-то из девчонок её отмазал! — Всё хорошо, что хорошо кончается!
— Наша дочь — наркоторговка, Уильям!
— Наркоторговец — тот некомпетентный придурок, который прописал несовершеннолетней колёса, от которых плющит, колбасит и таращит! — рыкнул Уильям.
— О господи, Уильям, неужели тебе наплевать на собственного ребёнка!
— Мне не наплевать, и именно поэтому я был противником всей этой затеи с психиатром и обвинениями нашей дочери в чём-то плохом! Психиатрия – это клеймо на всю жизнь. Из остального дерьма всегда можно выпутаться самостоятельно, — Уильям перевел дыхание. — И вообще, на месте Хлои я бы вообще давно взял винтовку и перестрелял к чертям всех, кто так по-хамски с ней обращается.
— Я, по крайней мере, старалась решить конфликт! Когда Кэрри Ньютон облила Хлою краской, я дошла до директора школы!
— Но при этом конфликт прекратился только тогда, когда Хлоя приставила нож к горлу этой мелкой шлюхи и сказала ей, чтобы та держалась от неё подальше! Знаешь ли, ребенок должен уметь постоять за себя, а не прятаться за твоей юбкой!
— Из-за этого нашу дочь чуть не исключили из школы, Уильям! Нам придётся искать ей ещё одну школу, где она наверняка натворит что-то ещё!
— Хлоя умеет за себя постоять, в отличие от тебя!
— Я не бросаюсь на людей с ножом!
— И поэтому об тебя вытирают ноги даже кассиры в Sainsbury’s!
Джейн бросила трубку. Боль и разочарование жгли её изнутри, но она не могла никому об этом сказать.