25 - Дети Элизиума (1/1)

После нескольких минут пребывания в Элизиуме Персефону больше всего поразило то, что он казался таким пустым. Аид объяснил, что, Елисейские поля бесконечны, как и Дит: можно идти вечно и никуда не попасть. Вот почему души праведников, которые жили в Элизиуме,так редко встречались.В конце концов Аид и Персефона увидели небольшую группу серых теней. Они гуляли по берегу Леты, смеялись и играли. Все оказались детьми. Их заметила Аристера, самая общительная из церберов. Бросилась к малышам, чтобы поиграть, залаяла, завиляла хвостом.Дети были разного возраста, мальчики и девочки, но не старше десяти лет. Персефона знала почему: именно этот возраст Аид считал решающим – началом конца невинности. Все умершие души до этого возраста имели гарантированный доступ к Елисейским полям, но после десяти лет их оценивали более строго. Но Персефона знала, что бывают жуткие преступники и такого нежного возраста. Она не забыла кошмары, которые ей снились после изучения в университете дела Томпсона и Венейблса /в 1993м году в Англии два 10летних мальчика по непонятным причинам похитили из супермаркета и убили 2летнего малыша/.Но Персефона старалась не думать ни о чем плохом в этот момент и наслаждалась обществом детей. Она побежала к ним, огибая сверкающую Лету и чувствуя тепло воды. Присоединилась к малышам, и они приветствовали ее, называли Весной.- Кора!Персефона оглянулась и увидела Алексиса:- Алексис! Иди сюда, обними меня!Мальчик послушался: подбежал и обнял девушку. Сжимая его, дыша в его маленькое плечо, Персефона чувствовала холод воспоминаний о его теле. Она сжала его сильнее, тщетно пытаясь согреть.- Как поживаешь, малыш? Тебе здесь нравится?Они оторвались друг от друга, и Персефона с удовольствием заметила, что Алексис улыбается. Неразговорчивый и в этом очень похожий на Аида, он отвечал только кивком головы.- Хорошо! Я рада. У тебя здесь так много новых друзей!Он снова кивнул. Персефона тепло и ободряюще улыбнулась ему и вновь обняла за плечи. Затем, осознав, что осталась одна, обернулась. Заметила, что Бог Мертвых не присоединился к ним. Он стоял далеко, лицом к реке, смотрел на горизонт, сунув руки в карманы брюк.- Эй! Иди к нам! - позвала она его.Аид издали глянул на Персефону и покачал головой. Ничего не ответил, но девушка могла видеть отрицание, исходящее от его фигуры.Аид не хотел присоединяться к ним, не хотел вмешиваться. Он определенно не хотел иметь ничего общего с людьми, даже если они были тенями, даже детьми. Но, возможно, дело состояло не только в этом. Аид не подходил близко, потому что знал: дети боятся его. Они время от времени бросали на Бога Мертвых быстрые взгляды, чтобы убедиться, что он не подходит ближе.Владыка Подземного Мира. Его избегали даже его подданные, и он не в силах был это исправить.Обняв Алексиса, Персефона поднялась на ноги и повернулась к детям:- Эй, хотите познакомиться с моим другом?Тишина. Кто-то менее застенчивый не колеблясь помотал головой.- Не волнуйтесь, не бойтесь. Он хороший парень. Просто очень серьезный и застенчивый. Но мы можем его подбодрить.Детей оказалось легко убедить, наверно, еще и потому, что теперь они были тенями. Ничто не могло расстроить их на Елисейских полях. Так что они быстро изменили свое мнение. На самом деле, хотя и осторожно, они смирились и начали двигаться как группа с коллективной совестью, все вместе, Алексис немного отстал из-за своих коротких ног.Когда Аид увидел, что они приближаются, он напрягся. Персефона смогла заметить это по его шее и глазам. Они были широко раскрыты в смутном намеке на человеческий ужас.Дети подошли ближе к Богу Мертвых. Они не окружили его так, как Персефону, но все равно смотрели с любопытством.Аид сделал полный вдох и, казалось, удвоил свои и без того огромные размеры.

Персефона, понимая, что он никогда не сделает ничего, чтобы изменить ситуацию, встала между ним и детьми. Положила ладонь на белое, венозное, холодное предплечье Владыки Подземного Мира. Подняла голову и ободряюще улыбнулась:- Они здесь для тебя, мой король. Они – жители твоего мира.Но Аид сжал челюсти, неподвижно глядя на Богиню Весны. И мощно выдохнул, нервничая и, как всегда, стараясь не показывать этого слишком сильно. Наконец, слегка повернул голову, словно прячась, чтобы говорить только с ней:- Я тот, кто разлучил их с родителями, Кора.Персефона снова улыбнулась и крепче сжала его руку. Потому что она знала, что он был самоуверенным Богом только тогда, когда дело касалось его роли. И, напротив, он всегда нуждался в помощи в отношениях с другими. Персефона чувствовала, что она могла улучшить его жизнь, по крайней мере, в этом скромном аспекте.- А еще ты подарил им рай, и они это знают. Пусть они тебя поблагодарят.Аид сглотнул – прыгнул его выпуклый кадык. Наконец, он снова повернулся к детям. Вынул руку из кармана брюк и поднял ее в приветствии, слишком механическом, прогудел:- Добрый день.Он был слишком формален, привык иметь дело только со взрослыми.

Персефона расхохоталась, и дети последовали за ней, сияя, легкие в этой теплой и гостеприимной атмосфере.- Он немного напуган, бедняжка, подбодрим его!Дети, теперь уже без страха, с радостью повиновались. Потому что они уже смотрели в глаза Аида и вышли за пределы его суждений, и они знали, что им больше нечего бояться.Персефоне было забавно видеть Аида, запутавшегося в этой ситуации: высокий, огромный Кронид, окруженный группой "гномов", которые в среднем едва доставали ему до колен.

Это выглядело прекрасно, что Бог Мертвых был так напуган такими крошечными существами. И даже более того, восхитительно, что, хотя он и пытался скрыть свои эмоции, на его лице появилась застенчивая улыбка.

Именно в этот момент Персефона смогла дополнить головоломку еще одним кусочком: трудно любить Неумолимого лишь потому, что ему трудно любить самого себя. В этом отношении люди могли многому его научить…Только одна из крошечных теней казалась менее восторженной - Алексис, по понятным причинам. Он был новоприбывшим, только что вышел из зала Суда и все еще помнил взгляд Неумолимого, смятение в комнате и холодные вопросы Эака.Аид всё заметил, ведь он никогда не упускал из виду детали, в любой ситуации.

Персефона увидела, как потемнело лицо Бога Мертвых, когда он посмотрел на Алексиса. В конце концов, оставив Богиню Весны в изумлении, сам Аид подошел к ребенку и тихо опустился на колени. Возможно, он сделал это только потому, что теперь чувствовал себя запутанным в ситуации, но это не имело значения: он показывал свою очень человеческую сторону другим людям, и Персефона подумала, что это потребовало бы от него гораздо больше времени.Он продолжал смотреть на Алексиса. Наконец, после нескольких мгновений абсолютной неподвижности, Аидподнял руку, приглашая мальчика подойти ближе.Персефона улыбалась и окаменело смотрела на эту сцену, в то время как Алексис шел к Владыке Подземного Мира крошечными шагами, пряча глаза за чёрной челкой.Он подошел и остановился в шаге от Аида. Стоял неподвижно, а Бог стоял на коленях. Остальные дети вокруг перестали хихикать, осознав важность момента.Молчание длилось, казалось, несколько часов.

Наконец, был вездесущий вздох Аида, мощный и глубокий:- Тебе грустно, дитя?Персефона поджала губы, заставляя себя не вмешиваться, хотя вопрос казался ей слишком очевидным, чтобы не сказать глупым. Но Аид был таков: он так же интуитивно чувствовал недостатки смертных, как и не осознавал их эмоций.Алексис кивнул.- Немного. Но здесь очень красиво, хорошо.Аид не выказывал преувеличенной реакции, но Персефона теперь знала его достаточно, чтобы прочесть молчаливое удовольствие на его лице. Он был счастлив: счастлив, что кто-то может оценить Элизиум, который на самом деле был бескорыстным даром лучшим душам. Бог Мертвых никогда не получал достаточно комплиментов за свою работу. А другие Боги никогда не интересовались и никогда не упускали возможности унизить Подземное Царство. Возможно, за тысячелетия тот же Аид забыл, сколько добра он может принести.- Мне жаль твоего отца, - Неумолимый высказал личное соображение, которое он никогда бы не выразил в Суде.- Я знаю.Только тогда Алексис поднял голову и набрался смелости посмотреть собеседнику в глаза. Собеседник, который был не кем иным, как Кронидом, и который так же был глубоко поражен тем, насколько уверенно ребенок может использовать свой любимый глагол: знать.Смерть и дети очень похожи друг на друга.- А еще ты знаешь, что можешь пить из Леты, верно? Они тебе объяснили?Алексис кивнул:- Если я выпью, то вернусь в мир живым.- Да, ты воскреснешь. У тебя будет новая жизнь, новая семья, и ты забудешь своего отца.Но Аид наверняка уже знал ответ, который должен был прийти.- Мне не нужна новая семья, - прошептал мальчик.Потому что ему нужен был оригинал. Перспектива иметь нового отца не рассматривалась, если это означало оставить прежнего; забыть его, даже через воды Леты, реки забвения.Аид кивнул. Он его понимал. И он сделал самый человеческий жест, на который был способен: погладил Алексиса по голове, взъерошив его волосы огромной рукой:- Тогда тебе придется научиться ждать. Все мы ждем...