Obsession (1/1)

Донхэ сидел на столе, болтая ногами, и что-то напевал себе под нос, а Ханген разбирал огромный ворох бумаг, среди которых попадались старые контракты, счета, тексты и ноты. Вечер тянулся очень долго, но такие вечера старшему даже нравились. Работа выполнялась лениво, рядом всегда вертелся Хэ и предлагал какие-то забавные идеи – идиллия. Так и сейчас. Он рассматривал на стене фотографии Нью-Йорка и о чем-то мечтал, прикрывая глаза, а потом вдруг сорвался с места и подлетел к Хангену, устраивая свои руки у него на плечах.- Поехали в Америку? Вдвоем. Возьмешь отпуска и уедем. И никто нас не достанет! –

Пока Ханген думал, что бы ответить на эти наивные детские мечты, Донхэ выхватил со стола какой-то текст песни и одними губами стал произносить слова. Взгляд его сразу потускнел, улыбка стала едва заметна в уголках губ, а голос растерял все краски.- Какая красивая песня… -Брюнет повернулся к нему лицом, беря за руки. Донхэ пел, пытаясь на ходу придумать мотив. Казалось, что его тихий голос, почти шепот, заполнял все вокруг, наполнял душу изнутри.Когда на его глазах выступили слезы, ему стало совсем тяжело. Каждую строчку песни он примерял на себя, на них с Хангеном, и щемящее чувство безысходности снова изламывало каждый уголочек души, удушливо сжимало горло. Когда на его глазах выступили слезы, Ханген сорвался с места, еще крепче сжал его ладони, а потом и вовсе прижал к себе. Донхэ всхлипывал, немного дрожал и тесно прижимался к старшему.- А знаешь, - после недолгой паузы заговорил Ханген, - ты прав. Нам давно пора уехать!-Пока старший заказывал билеты через интернет, Донхэ сидел рядом и то и дело что-то подсказывал. С этим мелочным делом они покончили довольно быстро. Время доходило до десяти, а курьер обещал привезти заказ лишь через час. Их вылет был назначен на послезавтра.Ханген довольно потягивался на стуле, а младший продолжал планировать поездку чуть ли не до минуты.- Давай выпьем за это что ли, Донхэ-а? У меня тут мартини есть, - он согласно закивал. – Его нужно пить с соком, ну ты это знаешь, но самое главное – взболтав, не смешивая.Донхэ рассмеялся, прикрывая рот ладонью.- Хен, но как такое вообще возможно? –- Сейчас узнаешь! – заговорщически прошептал брюнет, доставая из шкафчика два изящных бокала.Донхэ уверял себя, что всему виной алкоголь, но в то же время он делал то, что ему так хотелось. Отрываться от губ Хангена не было никакого желания. Они были слишком мягкие, с привкусом легкой горечи от спиртного и чертовски манящие. Он не мог вспомнить точно, когда они начали целоваться, когда Донхэ стал отвечать на этот поцелуй и когда он оказался вжатым в тот самый, излюбленный им стол. Но прервать их смог лишь отрывистый стук в дверь. Ханген нехотя отстранился, прошептав в полуоткрытые губы младшего, что скоро вернется, и пошел открывать дверь, поправляя на ходу растрепанные цепкими пальцами младшего, волосы. Рассчитавшись с курьером, он вернулся обратно к младшему, но заметил, что в его глазах наворачиваются слезы. Опять.- Ханген я… - или сейчас или никогда. Но договорить ему не дали очередным поцелуем.- Тссс, тихо, не говори ничего. Не клейми себя. Запомни, - он успокаивающе гладил плачущего по спине, – я всегда рядом, когда нужна помощьНаутро у Донхэ немного болела голова. Следующим ощущением было то, что затекшая за ночь рука, отказывается признавать себя частью его тела и болит гораздо сильней головы. Остаток ночи, который они провели в кровати, Ханген использовал его руку, как подушку, но младший даже не возражал. Осторожно высвободив ее, он встал, замотался в свое одеяло и подошел к окну. Дыхание перехватило. Первый снег! Он шел крупными бесформенными хлопьями, покрывая все вокруг, заметая следы прошедшей осени. Ханген проснулся, понимая, что спать стало холодней, потер глаза и улыбнулся, замечая, что Хэ уже фактически прилип к окну.- Загадывай скорее свое желание, - промурлыкал он, - и возвращайся ко мне, одному тут холодно.-Прикасаясь к губам Хангена вновь, он загадал, чтобы эта поездка была самой лучшей в его жизни.