Глава 12. Звонок (1/1)

Федоров молча постукивал кончиком карандаша по столу, и этот звук, похожий на стук метронома, скорее раздражал. Лилин помалкивал, понимая, что полковнику это наоборот помогает думать. Хотя, чего уж врать себе – лично он думать не может не из-за стука, не из-за недосыпа, ставшего в последние дни уже привычным. ?Я не уеду?… После всего, что ей пришлось пережить и, во многом, из-за его ?хитрого? плана. Алексей раз за разом вспоминал ее опухшее бледное лицо, злой блеск глаз, сменяющийся чем-то другим. Он никак не мог понять этот другой взгляд, но не мог о нем не думать. ?Я не уеду?… Черт! Лилин быстро провел рукой по лицу, словно этим жестом пытался стереть мысли о Кире.Руслан не только ловко просчитал его, но и, похоже, обошел. Подкинул наживку в виде боевика. Гюрза точно знал, что он постарается разыскать мнимую журналистку в максимально короткие сроки. А выбранные им боевики окажутся слишком глупыми и жадными, чтобы сообщить о ?заказе? Руслана своим приятелям. Что же получается в сухом остатке? Профессионал его уровня не станет возиться с работорговлей – за успешную операцию он получит больше, чем за десяток Кир. Гюрза отдал ему боевика, который знает о плане нападения на поселок. Сюда же, в Урус Мартан или окрестности, шла фура с оружием, которую перехватил Ахмад. Но зачем тем, кто собирается атаковать поселок извне нужно оружие? Куда проще и менее рискованно доставить груз горными тропами. Получается, этот маневр – дымовая завеса? Руслан рассчитывает начать атаку на поселок в тот момент, когда здесь будет европейская делегация. Он хочет, чтобы они об этом знали и стянули силы к точкам удара. Судя по численности отряда, им придется снять большую часть охраны с центральной площади, где собирается остановиться делегация. Но что дальше? Где Руслан возьмет достаточно людей, чтобы добраться до центра? Или они уже здесь?- Руслан скармливает нам наживку, - подтвердил его мысли Федоров, - делегация будет здесь в конце недели. За это время мы должны понять, куда будет нанесен основной удар.- Варианта два, - медленно проговорил Лилин, - либо они попытаются захватить делегацию во время эвакуации, на другом выезде из поселка, либо будут действовать прямо на площади. И в том, и в другом случае мы не сможем работать, не ставя под угрозу жизни членов делегации.- А мы до конца недели просто не успеем перебросить сюда достаточно сил, чтобы накрыть обе дороги и площадь, - Федоров понимающе кивнул. И надеяться, что атаки на поселок, про которую говорил твой боевик, не будет – тоже наивно. Одного не пойму – почему Руслан был так уверен, что ты бросишься спасать Волкоцкую?- Потому что знал, что я не полный отморозок, чтобы жертвовать женщиной, - Лилин устало усмехнулся. – Значит, у нас остается меньше трех дней, чтобы понять, где пройдет реальная операция?- Именно, - сухо кивнул Федоров, - и учитывай, что изменить маршрут делегации у нас не получится. Они приедут смотреть строящееся общежитие для беженцев, а если мы закроем въезд в поселок, начнут орать на всех углах, что и общежития никакого нет, а беженцев мы тут живьем едим вместе с журналистами.Заняться было совершенно нечем. Голова почти не болела – Кира успела как следует отоспаться и мучилась от безделья. Макс не заходил, Лилин тоже – единственными ее посетителями были молоденькая чеченка-медсестра и врач хирург. На третий день бесцельного лежания, почувствовав, что, наконец, в состоянии внятно соображать, Кира попыталась сложить вместе все произошедшее. Отстраниться не получалось – воспоминания рождали то эхо пережитого страха, то злость на Лилина. Последнее чувство было уже не таким острым. ?Я не уеду?. Зачем, ну зачем она это ляпнула? Как девочка-подросток будет доказывать этому роботу, что не хуже его? Так ведь и не получится – он в своей стихии, а она, словно хомячок вынутый из привычной клетки – трясущийся, жалкий – легкая добыча. Шрам пойман – она свою работу выполнила. По крайней мере, ту цель, что ставила перед собой там, в машине у военного аэродрома. Лететь домой, выкинуть из головы и весь этот кошмар, и особиста с ледяными глазами. Какое ей дело, кем он будет ее считать? Раздался шорох открывшейся двери. Кира осторожно приподнялась и отразила неуверенную улыбку вошедшего Макса.- Вот, чтобы повеселее было, - он, как будто угадав ее страдания, положил на столик у кровати журнал с кроссвордами и карандаш. А сверху легла плитка шоколада и небольшой пакет с мандаринами.- Спасибо, - она улыбнулась открыто и искренне. Пауза затягивалась, Кадышев смотрел, молчал и как будто ждал чего-то еще, и Кира все-таки решилась. – За все. Серьезно, Макс, пока ты не появился, я думала, что с ума сойду от страха, от всего… У меня тут никого, даже знакомого. Даже слово сказать не кому…- А журналист этот? – Макс выразительно поднял брови.Кира хотела мотнуть головой, но спохватившись, только вздохнула: - Неужели ты серьезно мог подумать, что у меня с Ростовым что-то есть? Было когда-то, очень давно, и то – мелкая интрижка. Я не за этим сюда ехала. Сначала. А потом… потом тебе уже Лилин, наверно, объяснил вкратце.- Да, объяснил, - он как-то многообещающе хмыкнул, - жалко, что я ему тогда мало съездил. Надо было добавить... – он мотнул головой, - ладно, хрен с ним. Козел, козлом и помрет. Нашли тоже тему. Кир, - его взгляд вдруг стал очень внимательным, и ей вдруг захотелось натянуть одеяло на голову. – Когда вся эта возня с делегацией закончится, мы домой. Вообще, командировка неделю назад как должна была кончиться, но тут то одно, то другое. В общем, тебя как раз должны к этому времени выписать – я договорюсь, полетишь с нами. Так спокойнее. И… - он замолчал, не договорив.Кира решилась осторожно высунуть ладонь из-под одеяла и коснуться его теплой руки, провести по сбитым костяшкам. Макс на мгновение нахмурился, но не ответил, и ей пришлось говорить самой. Говорить то, что не смогла сказать тогда. И сейчас было слишком трудно. Но лучше уж именно сейчас и здесь, пока она еще помнит, уверена… - Макс, прости меня. За все. За то что сбежала тогда, за то что мучила тебя, сбегала, пока ты караулил меня у академии. За то что не пришла вовремя. За то что вообще появилась в твоей жизни. Мы наверно и правда были слишком разными – у меня ветер в голове, амбиции, а тебе нужны были тапочки, борщ, уют…- Кир, - он оборвал ее несвязные извинения, чуть сжав ее руку. Кира невольно вздрогнула – это было не неприятно, но и того волнующего чувства, которое испытывала когда-то первокурсница Кира перед ним – таким идеальным, сильным, смелым и одновременно нежным, не ощутила. Прислушалась к себе, ловя хотя бы отзвук, но уловила только пустоту. Правильно про нее сплетничают бабы из переводчиков – сухарь. Черствая пыльная корочка под батареей. Макс, конечно, не слышал этого, но неожиданно попал им в унисон: - Не надо. Было и было. Я когда тебя увидел, как перемкнуло что-то… Я так на тебя злился тогда. Не понимал, почему, что не так было у нас, чего тебе не хватало, и тебе же назло с Алкой сошелся. Потом решил, вот то что надо – нормальная девчонка, детей хочет, замуж, а не офицер в юбке. Только все равно думал, как бы случайно с тобой где-то пересечься. Хотя бы раз увидеться. - А теперь? – осторожно уточнила Кира, боясь шевельнуться, чтобы он не разжал ладонь.- А теперь у меня двое детей и Алка. Она – не ты. Даже близко не ты, но я ее не оставлю. Не могу. – Кадышев сильнее сжал ее руку, как будто так пытался себя подбодрить.- Я и не прошу, - Кира натянула самую ободряющую из всех улыбок. – Это правильно, Макс. Ты все делаешь правильно.Кадышев невесело усмехнулся, не отводя взгляда. Кира снова вспомнила о побитой морде и хотела было прямо попросить не разглядывать ее так, но Макс вдруг быстро подался вперед и коснулся губами ее губ. Сухая обветренная кожа, колкая темная щетина. Кира невольно подалась вперед, отвечая, зарываясь кончиками пальцев в его волосы. Не чувство, нет, его отголосок – болезненный и одновременно сладкий. Студентка Кира на ступеньках академии. Макс – только из командировки, не успевший побриться, со спортивной сумкой через плечо. В ней форма, пропахшая потом, пороховой гарью. Тогда Кира отстранялась первой, сейчас он сделал это сам и, больше не глядя на нее, вышел из палаты. Он ушел, а Кира все никак не могла понять, что чувствует. Горечь? Пожалуй. Ведь в какой-то момент ей показалось, что он скажет совсем не то, что сказал. Облегчение? Она вдруг поняла, что ощущает странную, звонкую легкость. Они наконец-то сказали друг другу то, что должны были несколько лет назад. Он простил или хотя бы искренне солгал, а она… Конечно, немного ревнует. Конечно, немного обидно. Но все это подленькое, собственническое. Прав Макс – не офицер в юбке ему нужен. Он бы терпел ее и пять, и десять лет, а она бы так и не смогла создать тот уют, которого он хотел. Ее выпишут, у него закончится беготня с делегацией, и они никогда больше не встретятся. Так, стоп!Понимание было таким резким, что снова тугой болью охватило затылок. Кира опустилась на подушку, пытаясь унять разом заколотившее сердце. Беготня с делегацией. Интервью Аль Саида Ростову. Что случилось с ним, пока она сидела у Шахиевых? Что-то серьезное. Из-за этого и приедет делегация европарламента. Давно уже собирались проверить, как тут соблюдаются права человека. Значит, Ростов был отправной точкой. Маленькой шестеренкой, от которой завертелся весь механизм. Этот боевик, Гюрза – Лилин говорил, что он профессионал. Настоящий, каких мало. Он не боевиков сюда приехал тренировать – слишком мелко. Наверняка специалист по диверсиям. Атака будет направлена на членов делегации. Это конечная точка. Что было между этим? Ростов приехал в лагерь, оттуда отправился к Аль Саиду. Гюрза отпустил ее, помог сбежать, снабдив не только инструкциями, но и оружием. Чтобы потом выкрасть и продать? Нет, это глупо. Он хотел, чтобы Кира вернулась сюда. Он хотел, чтобы Лилин переключил свое внимание на нее. Он знал, понимал, что Алексей станет использовать ее как наживку или даже следил, вычислил наружку. Знал о слежке, но все равно отправил боевиков на ее похищение. Заранее обреченное на провал. Чего он хотел? Отвлечь внимание Лилина от чего-то другого? От семьи Шахиевых? Нет, это какие-то сопливые сантименты. Хотя Аминат надо будет обязательно поблагодарить. Гюрза знал, что Лилин постарается ее вытащить. А еще должен был понимать, что хотя бы одного боевика он прикажет взять живим и допросит. Значит ли это, что через него он хочет закинуть очередную удочку для Лилина? Черт, слишком мало данных. Не ее это дело. Не ее поле игры.Нет уж! Кира от злости прикусила губу. Они, Лилин и Гюрза, играли ей, пиная друг другу как мячик. Они не просто враги – они как будто играют друг с другом. Два дня назад никакой паники и усиления здесь не было. Значит, информация появилась недавно. Возможно, именно после того, как Лилин получил в своей распоряжение ?языка?. Заседание европарламента было запланировано еще два месяца назад – Кира помнила выпуски новостей. Значит Руслан заранее знал дату и к ней подтягивал приезд Ростова. Ростов – отправная точка. Но Киры в его планах быть не могло. Лишнее звено. Почему не избавился? Вычислил, но оставил в живых. Зачем?Кира прикрыла глаза, пытаясь детально восстановить в памяти разговор с ним. Пригретые солнцем камни, долина внизу. Человек, сидящий на корточках, с картой на коленях. Липкий комок страха в горле. Голос сипит. ?Зачем вы мне помогаете?? ?Доберешься до федералов, жди у телефона в штабе. После четырех вечера, каждый четный день?. Ляпнул просто так? Хотел отвлечь? Или это тоже послание для Лилина? Но он не придал этому значения, наверно, даже забыл, как и Кира. А что если это еще один кусочек? Гюрза играет с Лилиным, будто бы хочет не просто провести диверсию – показательно обойти охотящегося за ним особиста. Он знал, когда будет назначено заседание европарламента. Он нарочно к этой дате устроил какую-то провокацию с Ростовым. Значит… значит и примерную дату приезда делегации он мог рассчитать. Или знал почти наверняка. Только наивные люди уверены, что на Аль Саида лишь боевики в горах работают. Значит и про время звонка он мог сказать не случайно. А что если это все-таки ложь? Ставить на это все? Лилин над ней посмеется и посадит в самолет, а будет сопротивляться, еще и в наручники закует. Значит одной в штаб лучше не соваться. - Напомни мне, нахрена ты это делаешь? – раздраженно уточнил Кадышев. Он старался идти медленно, но то и дело забывался, и Кире приходилось прибавлять шагу. От этого начинало сбиваться дыхание, голову обхватывало словно стальным обручем, и она уже несколько раз подумала – а не вернуться ли обратно в палату. Благо народу в штабе было не так много, как в родных коридорах, и пялиться на ее перебинтованную голову, прикрытую вязаной шапочкой было некому.- Особисту этому что-то доказать? За каким, Кир? Он же робот хренов, он бы через твой труп перешагнул и пошел этого чеха допрашивать, - не унимался Макс. - Он извинился, - мрачно отозвалась Кира и, видя, что Кувалда закипает еще сильнее, торопливо добавила, - я не считаю себя умнее его. Но без меня паззл не сойдется. Понимаешь, я знаю, я чувствую. Я уважать себя не буду, если просто отлежусь. В кабинете, где стоял ?общий? телефон, на который могли звонить с жалобами, предложениями и прочей не очень информативной чушью, ожидаемо сидел лишь лейтенант из связистов. При виде вошедших он резко подорвался со своего места, торопливо отодвинув в сторону какой-то потрепанный детективчик, и чересчур резко уточнил: - Вы кто и по какому вопросу?- От Лилина мы, - за Киру ответил Кувалда, - ну, особист-контрразведчик, знаешь наверняка. Должна поступить важная оперативная информация, так что тащи быстро сюда оборудование.- Какое, нафиг, оборудование? – офицер нахмурился, сверля Кадышева взглядом. – Лично мне никто ничего не сообщал. Вот будет прямое распоряжение старшего, тогда.. А пока покиньте помещение.Кира молча покосилась на Макса. Тот пожал плечами, в несколько шагов преодолел разделяющее их с лейтенантом расстояние, аккуратно взял его под локоть и уверенным движением усадил на стул в углу кабинета.- Да что… - дернулся было дежурный и тут же был усажен на место тяжелой рукой Кувалды. Кира торопливо прошмыгнула в кабинет, аккуратно прикрыла дверь, стащила надоевшую шапку и устроилась на стуле перед телефоном. Так, кнопка громкой связи есть, аппарат для записи разговора есть. Можно было бы еще определить, откуда пройдет звонок, но Руслан не дурак и наверняка будет пользоваться спутниковым.- Я буду жаловаться, - мрачно предупредил офицер, не делая попыток подняться.- Жалуйся, - согласилась Кира, быстро глянув на часы. Пять минут до четырех. Вряд ли Руслан будет точен, как скорый поезд, но сердце почему-то заходится в нервном ритме. Спокойно. Он не должен понять, что это авантюра. Он должен быть уверен, что именно Лилин клюнул на его удочку. – Я контуженная и вообще от смежников. Так что можешь хоть простыню накатать, - Кира выразительно показала на перебинтованную голову, - меня все равно наверняка уволят.Телефон затрезвонил в половину пятого, когда Кира извелась, изгрызла ногти и всерьез подумывала, не стрельнуть ли у Макса сигарет. Кадышев, спасибо ему, мозги ей больше лечить не пытался. От звонка она вздрогнула, дернула руку к трубке, но Макс удержал ее, выждал несколько трелей и только потом отпустил.- Штаб, старший лейтенант Волкоцкая, слушаю! – неожиданно бодро выдохнула в трубку Кира, нажав перед этим кнопку записи.- Рад слышать, что ты жива и здорова, - отозвался в трубке чуть насмешливый голос. Кира нервно облизнула губы, прикрыла глаза, пытаясь вспомнить. Он, не он?- Ваши друзья мне чуть все ребра не переломали, - наугад сообщила она, - и голову тоже.- Извини, лучшие кадры были заняты, - отозвались на том конце провода. Очень отчетливо – ни шумов, ни помех. Как будто из соседней комнаты звонит. – Лилин рядом?- Он немного занят. Решает предыдущие загадки, - Кира неожиданно для себя попала ему в тон и, шалея от наглости, предложила, - вообще, у нас еще действует амнистия – если придете и добровольно сложите оружие, могут и простить.На том конце провода откровенно хохотнули: - Нет уж. Что я, не знаю, как работает контрразведка? Повесите на меня всех собак, а потом я потеряюсь где-нибудь по дороге в Мордовию. Давай-ка сделаем так. Передай Лилину, я буду ждать его завтра в пять на рынке – к пяти как раз шум закончится, и мы сможем спокойно поговорить.- Обязательно, - медленно отозвалась Кира, и телефон ответил короткими гудками.