Скелеты, цыгане и Петрович (1/2)

В следующие минут пятнадцать ничего нельзя было понять. Все одновременно, как по команде, начали орать. Шаня, ошалело застыв на месте, тщетно пыталась хотя бы послушать, что кто говорит. Увы, вся кухня потонула в диком вое.

Шмеленкова, подавив желание прикрикнуть на них "заткнитесь", решила просто подождать, что будет дальше. Хотя душераздирающие вопли сильно действовали на нервы и били по ушам.Интересно, а посуда полетит? Стулья, столы?

В какой-то момент Шаня отметила, что крики начали стихать. Замолчала Роза. Ваня, кажется, и не говорил ничего. Таисия, которая успела каким-то образом появиться на кухне, хлопнулась на стул и надрывно взвыла:- Сил моих больше нет!

Ольга, заметно побледнев, привалилась к косяку. У Шани мелькнула мысль, что её надо куда-нибудь посадить. А то ещё в обморок грохнется.

Слово целиком и полностью перешло к Николаю.

Размышляя, помочь Ольге или нет, Шмеленкова пропустила начало его пламенной речи. Внезапно её привлекло прозвучавшее "чужая", и Шаня невольно повернулась к главе ненормального семейства.- Лимит чужих в моём доме исчерпан! Ис-чер-пан! - тявкал Николай, потрясая кулаком и страшно дёргая глазом с покрасневшими от напряжения сосудами. - Каждое утро я вынужден лицезреть в МОЁМ доме нахлебниц! Содержать их! Кормить! Терпеть всё это!

Шмеленкова, почувствовав резкий подъём раздражения и ущемлённой гордости, хотела было показать ему выразительный палец, собрать вещи и свалить к Сарочке. Но Николай говорить не закончил.- Сколько лет я живу в этом сумасшедшем доме! Сколько лет терплю чужих детей! Сколько лет вы всячески притесняете МОЕГО сына?! - рычал Николай, сверкая глазами.

И тогда Шаня сообразила, что едва ли он имел в виду её. Две недели - не много лет. А кто тогда? Раздолбаев, что ли?

- Коля! Замолчи! - не своим голосом взвизгнула Ольга, как будто он её ударил.

- Ты, жид, что себе позволяешь? Жид поганый! Что ты несешь?! Ты нас здесь запер, ЖИИИИИИД!!!! - истерически взревела Таисия и в припадке заколотила кулаками по столу.

- Я твой благодетель, вшивая тварь! - закаркал Николай, весь трясясь и почему-то закатывая глаза. - И чем вы мне платите? Чем платите за то, что я всё ЭТО содержу?!

- Да пошёл ты, Николай Иванович! - раздался вдруг звонкий голос.

И в кухне сразу же стало тихо. Не веря ушам, Шмеленкова медленно повернулась к Розе, которая стояла рядом с ней.В ту минуту Роза выглядела слишком взрослой. Её зелёные глаза зло-насмешливо прищурились, а на потемневшем лице появилась кривая улыбка.

- Больше напрягать вас не буду, Николай Иванович, живите с сыном и радуйтесь, - отчеканила она и подняла глаза на Шмеленкову. - Шанька, пойдём. Нам с тобой здесь не рады.Словно в трансе, не понимая, что происходит, Шаня послушно протянула ей руку. Роза сжала её кисть с такой силой, что стало больно. И решительно потащила названную сестру к выходу.За их спинами раздался нечеловеческий вопль Ольги.- Заберем Петровича и валим! - бодро тараторила Роза, таща Шаню на задний двор. - Я моего Петровича им не оставлю.- Идём, - согласно кивала Шаня, понимая, что сейчас ей нужно подыграть.Травкина казалась неадекватно, ненормально весёлой. Она на ходу подскакивала, пела, хохотала, а потом вдруг начинала поливать всё и всех матерными ругательствами и снова хохотать.

Она всеми силами себя сдерживает.- Тра-ла-ла, мы будем цыганским табором, - объявила Роза, покрыв плечи разноцветной шалью - Петровичем.

- Теперь у нас начинается кочевая жизнь, - вторила ей Шмеленкова.- Йо-хо-хо и бутылка рома, суки! - прокричала девочка, погрозив кулаком дому. - Вещи наши заберем ночью и пойдём, куда глаза глядят! Хей, а ты возьмешь меня к себе домой?- Возьму, конечно, - согласилась Шаня. - Будешь спать в моей комнате на коврике.- Мечтай, это ты там будешь, ибо я Царь! - объявила Роза и заливисто захохотала, краснея от смеха.

- И никто мне больше не нужен, - проговорила Роза, немного успокоившись. - Двинем к Саре, что ли?- А пойдём, - решила Шаня.

Роза с наслаждением пнула калитку, открывая её. А потом с боевым кличем прокатилась колесом по дороге.- Не упади, Шимпанзе! - предостерегла Шмеленкова.

Сейчас её точно трогать нельзя. Но долго Роза сдерживаться не сможет. Буйное напускное веселье кончится, её прорвёт - и она всё выскажет.- Я же не ты, Шмель! - Роза показала ей язык. - Чё тормозишь, потопали!В этот момент сзади щёлкнула открывшаяся калитка. Шмеленкова, вздрогнув от неожиданности и сжав кулак, резко обернулась. Она ожидала увидеть Николая с дробовиком. И была готова либо обороняться, либо бежать.- Разрешите мне к вам присоединиться, беженцы? - спросил Ваня, захлопнув дверь.

Лицо Розы едва заметно дёрнулось. Она скрестила руки на груди.- А нафига тебе к нам, цыганам? - спросила она, приподняв левую бровь. - Ты же великий чистокровный Травкин, мы-то тебе что? У нас... как ты там сказала... кочевая жизнь!

- Рот закрой, дура! - резко оборвал её Ваня. - Ты моя сестра.

- Да ну? - всплеснула руками Роза.

- Ну да! Мама у нас одна, не правда ли? Мы всю жизнь рядом живём, всё друг о друге знаем. Ты жрёшь конфеты без меры, я таскаю мелочь. Ты материшься, а я занудствую. Ты шибанутая, а я лошина. Как скажет Раздолбаев, тёплые братские отношения.

Роза медленно опустила руки. Её лицо снова дрогнуло, а уголки рта поползли вниз.- Зачем ты оттуда ушёл? - совершенно другим голосом, тихо и подавленно, спросила она.- Потому что ушла моя сестра и моя... Моя Шаня, - ответил Ваня, комкая край футболки. - А я без вас не хочу.Роза хотела что-то сказать, но уже не смогла. Её лицо перекосилось, и из глаз брызнули слёзы.Шаня впервые видела, как вечно весёлая Роза плачет, прекратив притворяться.- Лошина! - силясь улыбнуться, сквозь всхлипывания проговорила она. - Променял... красивую жизнь... на... оборванцев...- Молчи, за умную сойдёшь, - посоветовал Ваня, подошёл к Розе, опустился перед ней на колено и прижал к себе.

- Ты... За... Заболел, что ли? - шмыгая носом, поинтересовалась Роза и уткнулась носом в его плечо, обнимая брата.- А сама-то? Плакса! - усмехнулся Иван.- Иди в зад, лошина! - беззлобно отозвалась Роза и теперь уже по-настоящему рассмеялась.Шаня смотрела на них, не сдерживая доброй улыбки. Ну наконец-то. Давно пора помириться.

- Итак, спасибо холопу, что дал мне высморкаться в его футболку! - жизнерадостно заключила Роза, распрямляясь. Она вся сияла от счастья.

- Дождёшься, царь, свергнем мы тебя, - пробурчал Ваня, отряхивая ноги.

- Теперь нас трое цыган, - продолжила девочка. - Мы вольные! Наша крыша - небо голубое! Мы с Шаней к Сарочке шли. Го к Саре!- Опять будем Шмульдиных напрягать? - не согласился Ваня. - Может, к Раздолбаеву?- Я Царь, я решаю! - завопила Роза. - Холоп сказал к Раздолбаеву, Царь одобряет! Идём!

- Никогда там не была, - заметила Шаня. Она даже примерно представить себе не могла, где и как живёт Миша. В шмеленковском восприятии у него вообще не было дома, потому что ни о его семье, ни о жилище она ничего никогда не слышала.- Вот и побываешь, - откликнулась Роза, размахивая над головой шалью и уносясь вперед.Шаня с Ваней пошли следом. Сначала друг на друга они даже не смотрели. И оба физически ощущали неловкость.

- Ничего не хочешь мне рассказать? - нарушила наконец напряженное молчание Шмеленкова.- Хочу, - после небольшой паузы ответил Иван. - Наверное, давно уже пора обо всём поговорить. Роза... Её полное имя Кошкина Роза Васильевна. В свидетельстве о рождении записана как Травкина, но фамилию хочет сменить на настоящую, когда паспорт получит.

Шаня покачала головой. Можно было и понять. Ни у кого в семье ни волос чёрных, ни глаз таких нет. Правда, Роза на бабушку немного похожа...

А Роза младше Вани. Это что же получается, Ольга изменила Николаю?..- Звездец, - не сдержалась Шаня.

- Мама уходить собиралась, но папа уговорил её остаться. И принял вместе с чужим ребёнком. А знаешь, почему? Потому что процесс развода слишком утомительный и затратный, - тяжело вздохнув, закончил Ваня.- Кошмар, - произнесла Шмеленкова, не зная, что тут ещё сказать.

Вот и посыпались секреты. Лавиной посыпались.

- Я, наверное, должен был тебе рассказать... Но я не хотел. Думал, что, может, ты и не узнаешь, хотя не узнать было бы трудно. Не хотел я тебе нашу кошмарную семейную жизнь расписывать. Потому что... Обычно тому, кто тебе дорог, не хочешь показывать то, что плохо. Я очень хреново объясняю, да?

- Да, но я тебя понимаю. - Шаня улыбнулась. - Но не нужно от меня скрывать, если хочется что-то рассказать. Серьёзно. Конечно, хорошего во всём этом мало, но... Но это ведь твоя семья. И ты её не выбирал. Что-то меня на философию потянуло.

Ваня хотел что-то сказать, но Шаня продолжила.- Раз уж у нас сегодня день объяснений, хех... После всего, что тут у нас с тобой творилось, ты можешь от меня ничего не скрывать. Я тоже много чего не хотела тебе показывать. Однако же ты всё увидел. И, знаешь, я об этом не жалею. Жалею только о том, что сразу не послушала Раздолбаева, который мне про тебя рассказывал.- Вот скот! - фыркнул Ваня. - Еще рассказывать про меня успевал... Я ему, как другу, доверял! А не нужно жалеть. Всё же в итоге... Не так плохо, а?- Очень даже хорошо, - отозвалась Шаня.Неловкости и след простыл. Шмеленковой вдруг захотелось, чтобы раздолбаевский дом оказался как можно дальше. Чтобы можно было вот так идти и разговаривать. И наконец-то всё окончательно прояснить.

- Знаешь что, а я все-таки дебил, - внезапно сказал Ваня. - Я не должен был себя так вести. И убегать от тебя не должен был. И Розу бросать.- Но в итоге-то ты с нами! - улыбаясь, возразила Шаня. - Да и я не должна была на тебя рычать и кидаться. Простишь?- Что за вопрос? - возмутился Иван. - Не вздумай больше извиняться. Поразительно... Шаня и прощения просит.- Бла-бла-бла! - передразнила его Шмеленкова. - Ваня и со мной разговаривает! И не нудит.

Травкин фыркнул и ткнул её под рёбра, от чего Шмеленкова взвизгнула и в шутку стукнула его кулаком в живот.