1 часть (1/1)

—?Кидоу, ты уже придумал стратегию на завтра? —?Эндо быстрым шагом шёл к другу, вытирая пот со лба полотенцем, но Юуто продолжал чертить что-то в своём блокноте. —?Кидоу! —?раздалось возле самого уха, и стратег подскочил, роняя карандаш с блокнотом. —?Ну, давай посмо- Оу.Тот момент, когда он действительно рад, что был в очках.—?Это очень красиво.—?Правда?—?Я думаю, Гоэнджи очень понрави-—?Не надо ему показывать!—?Да ла-—?О чём спорите? Показывай уже, что придумал наш гений. —?Он аккуратно взял блокнот и открыл его. —?Это же…—?Дай сюда!Мамору никогда не видел своих лучших друзей такими смущенными. Он взволнованно затаил дыхание, смотря то на одного, то на другого.—?Я, пожалуй, пойду,?— Кидоу схватил валяющийся карандаш и свои вещи, стремясь как можно скорее исчезнуть из поля зрения огненного стрелка. Больше он точно никогда не будет рисовать, нет, он не-—?Кидоу, стой! Подожди. —?На плечо легла загорелая ладонь. —?Мне…Противно?Это ужасно?Стыдно, что я был знаком с тобой?—?Мне очень п-понравилось, как ты рисуешь. Это был прекрасный рисунок....Что?Прекрасный?—?С-спасибо, Гоэнджи,?— пробормотал Юуто, оборачиваясь.Гоэнджи на секунду прильнул губами к щеке и тут же отошёл, взволнованно улыбаясь.—?Тебе спасибо.***—?Кидоу-сан, какая у нас стратегия для финальной игры? —?весело спросил Тенма, но ответа не получил. Мужчина всё ещё чертил что-то в своём блокноте.—?Кидоу? —?Эндо посмотрел через плечо. —?Что ты… Остановись!Звезды, луна, море и, конечно же, маленькие они стремительно уходили в серую металлическую тьму. Юуто зачеркивал обнаруженные им детские рисунки безжалостно, едва ли не раздирая бумагу. —?Мы ещё… —?Даже через очки Мамору ощутил на себе этот тяжёлый взгляд. —…всё исправим.—?Я больше не верю в чудеса, Эндо. И в вечное счастье?— тоже.Матсукадзе совершенно не понимал, что происходит, да и остальная команда тоже. Но сейчас два тренера и не обращали на них внимания.—?До завтра.Закрылись двери клуба за стратегом. Наступила мрачная тишина.—?Что случилось, Эндо-сан?Тот через силу улыбнулся, сглотнул ком в горле и отрицательно покачал головой.—?Ничего. Не обращайте внимания.***—?Можем ли мы всё вернуть назад и начать с чистого листа? —?вновь вернувшиеся в привычный блонд, волосы слегка то взлетали, то опускались под лёгким вечерним ветерком. Глаза смотрят куда-то в никуда, пальцы сжались на перилах то ли от напряжения, то ли просто чтобы удержать его в реальности.—?Поймите, Гоэнджи-сан, мне нужно время. Не только Вам было тяжело. —?Руки скрещены на груди, возможно, он недоволен. ?Ещё бы, ??— как-то обречённо думает Шуя,?— ?Ещё бы ты не был недоволен. Я же ничего не говорил тебе о своём плане. Если бы ты понял, в чём была причина моей лжи, то, быть может, мы бы и не стояли сейчас так далеко друг от друга.?—?Ждите в ближайшую неделю письма. Мне нужно будет подумать.—?Я буду ждать, Кидоу… Сан. —?Карии глаза на секунду столкнулись с красными, прежде чем Юто развернулся и ушёл.?Я буду ждать, сколько потребуется.?Он каждый день проверял почтовый ящик, но заветное ?письмо? пришло в конце недели. Это был свернутый рулон бумаги, завязанный красно-зеленой ленточкой. Нападающий с нетерпением вернулся в дом, раскрыл бумагу и…Обомлел.Это были несколько рисунков в карандаше. На первом он был в форме Раймона, а Кидоу в Тейкоку. Их самый первый матч на одном поле.Дальше шло изображение их странного разговора, после которого полузащитник присоединился к ним. Подпись рядом гласила: ?Ты изменил меня.?? Чуть ниже были показаны его уход из клуба и возвращение. Их первое расставание. Пока ещё как друзей. ?Я знал, что ты вернёшься. Иначе и быть не могло.? Ну конечно, он бы ни за что не оставил их!?? Их первый поцелуй. Не на фоне заката, не в каком-то красивом символичном месте, а просто возле поля. Да, он сбежал после этого, но это было первое проявление их чувств. ?Ты помнишь это?? Всегда помнил.Наконец, последней картинкой были они, стоящие на расстоянии спиной друг к другу. Он сам?— в форме Ишидо, Кидоу же в обычном костюме, судя по всему, теребящий рукав. Сердце невольно ёкнуло, а в горле пересохло. ?Вновь враги. Я должен был опять бороться с тем, кому доверял. Так было всегда, Гоэнджи. Я больше не хочу бороться…? Губы сжались в бледную полоску, а руки, державшие бумагу, слегка задрожали. Он в надежде перевёл взгляд ниже, на надпись после троеточия: ?Видишь ли, что этот лист бумаги не чист? Мы через слишком многое прошли, чтобы начинать заново. Это нельзя забыть. Но мы можем попробовать дать продолжение истории и создать новые воспоминания.? От этих слов вниз тянулась стрелка, указывающая на пустующее пространство. ?Позволишь ли ты мне нарисовать ещё картины, Шуя??