Часть III Зачем он вообще пришёл? (1/1)

?Соврал – на кол, обманул – на кол, высказался, когда не просили – на кол, не поздоровался – на кол, царю скучно – на кол. Кол, кол, кол, кол. Забавно!? – вспоминал Россия своего покойного царя, царствие ему небесное. Когда Иван Васильевич умер, Россия, честно сказать, вздохнул с облегчением. Царь, конечно, Русь оберегал, да только наделал бед. От того его Грозным и прозвали, что народ его боялся. А потом всё сразу не заладилось. Ни царя, ни порядка в стране, только заговоры да борьба за власть. И сложно не признать: здоровье у Вани подорвано. И даже уже не важно, по чьей вине.Иван идёт по дороге, а ноги почти не слушаются, подкашиваются, только пыль с земли поднимают. Но он всё равно идёт и усмехается своим мыслям. В глазах то и дело мутнеет, боль в висках почти невыносимая – полный набор. Идёт он уже долго, сказывается его состояние. В руке у него небольшой свежесорванный подсолнух. Их теперь у России много, мечта почти сбылась. Только сестёр он чаще видеть не стал. Теперь с ним соседствует Речь Посполитая, где Украина и Беларусь вынуждены жить. Только непонятно, зачем они понадобились Литве с Польшей. А Польша этот, надо сказать, безалаберный паренёк. Это его когда-нибудь погубит.День выдался засушливым и солнечным. А знакомая, выученная за столько лет,дорога вот уже привела к окраинам Китая. Ваня не может не порадоваться скорому окончанию пути, ибо усталость уже берёт верх. Почти у самого дома Иван, наконец, увидел Китая. Он направлялся куда-то с корзиной, полной листьев бамбука, но, увидев Россию, остановился, удивлённо смотря на еле идущего гостя.– Китай, здравствуй! – приветствует Иван, ещё не дойдя до Яо.Сил и правда почти не осталось. И, как назло, в самом конце пути он спотыкается. Китай бросает корзину и бежит подхватывать падающего Россию.– Ох, какой же ты тяжёлый, ару! – Китай вместе с Ваней оседает на землю. – Давай, вставай! Ну и чего ты смеёшься?! – почти строго говорит Китай, пытаясь поднять Ваню на ноги. А тот в свою очередь продолжал хихикать. – Вставай, я тебе говорю!– Ну, не плакать же. Над бедами нужно уметь смеяться.– Это не смешно, ару! Пошли.Придерживая за руку, Китай повёл Россию в дом. А в доме у него, как всегда, пахло благовониями и свежим чаем. Усадив Ваню на мягкий футон, Китай сел перед ним, обеспокоенно вглядываясь в лицо России.– Что с тобой? У тебя жар? Я могу заварить успокаивающий чай, и ты поспишь. Сон – лучшее лекарство…– Нет, не хочу спать. Это тебе, – Иван, улыбнувшись, робко протянул тот самый подсолнух. Ваня и сам не знал, зачем он принёс его. Просто он любил это солнышко на стебельке. А тут подвернулся случай сделать Яо приятный сюрприз. Ему всегда нравилось радовать других.Китай озадачено уставился на цветок, но, смущаясь, взял его из рук России.– Спасибо… – он встал, чтобы найти вазу для цветка, – Но я всё равно заварю тебе чай!Так странно: иногда и сам не заметишь, как уже привязался к человеку. Вот вроде ничего не объединяет, а через какое-то время понимаешь, что хочется его увидеть. И так нравится приходить незваным гостем, зная, что тебя не прогонят, не обругают, а даже угостят чем-нибудь необычным. Но самое приятное – это когда человек сам приходит тебя проведать, просто узнать, как твои дела. Вот и Яо навещал его.

Ваня наблюдал за Китаем и тихонько улыбался, хотя голову просто-напросто хотелось снять с плеч, чтобы не болела. А в комнате так тихо-тихо, только чашки в руках Китая иногда звенят. Но даже просто держаться прямо очень сложно, так и хочется прилечь.– Вот, бери, – Китай подсел к Ивану, чтобы подать чашку с горячим чаем.– Нет, Китай,– Россия поморщился и схватился за виски, заваливаясь куда-то на бок.Но Яо, быстро поставив чай на стоящий рядом маленький столик, его вовремя перехватил и прижал к себе. В его объятиях тепло и спокойно, сразу захотелось спать. А боль в висках накатывает волнами и отступает, как прилив и отлив, а потом всё повторяется. Ваня обнимает Яо, прижимаясь ещё крепче, пока тот бережно поглаживает его по голове, убаюкивающее покачиваясь из стороны в сторону.– Голова болит? – спрашивает Китай, убирая волосы с висков России. Получив в ответ тихое ?Угу?, он начинает мягкими круговыми движениями массировать виски, иногда слегка надавливая. А Ваня лишь судорожно вздыхает после очередного приступа боли. Россия почти забывается в сладкой неге, чувствуя только прикосновения тёплых рук, но тут его окликнул тихий голос Китая:– Проходит?– Нет, – Ваня поёрзал, чтобы прижаться поудобней. – Я скоро с ума сойду.– Да что же это такое?! Твои люди совсем тебя не берегут, ару!– Нет, у меня хорошие люди! – встрепенулся Россия, но тут же взвыл от боли. – Это всё моя вина. Не народа…– Ну, тихо, тихо… – Китай уложил его обратно, прижимаясь губами к виску Вани. Россия лишь довольно улыбнулся, чувствуя, как губы Китая тоже растягиваются в улыбке. И Ваня обнимает его крепко-крепко, изо всех сил, пока Китай чуть не отстраняется и шепчет:– Ванечка, мне дышать нужно…На что Иван ослабляет хватку, и, виновато сказав ?Прости?, обратно утыкается носом Китаю в живот. Да, с годами он стал сильнее, но пока даже сам к этому не очень привык. Вот так не рассчитаешь силу и задушишь кого ненароком. А боль почти прошла, но хочется сидеть, так вот обнявшись, вечно. До того хорошо и легко на душе, что хочется просто забыть о существовании внешнего мира. Но всё нарушает стук в дверь.– Китай-сан, Вы дома?– Кику? – Китай, освободившись из Ваниных объятий, спешно направился к двери. – Что ты… Что ты тут делаешь?В дом зашёл Япония, с катаной наперевес. Не сказать, что вид его был враждебным, но и дружественным его по тону голоса не назовешь.– Китай-сан, почему вы опять вмешиваетесь? Дела Кореи и Японии Вас не касаются. И прекратите ему помогать!Китай слушал всё, как громом поражённый, не смея перебить. А Ваня мог только догадываться о причинах визита Японии к Китаю. Хотя до него доходили слухи о каких-то проблемах, об их влиянии в Корее, но больше он ничего об этом не знал.– Прекрати со мной разговаривать, как с чужим, ару! И тебе пора одуматься и сменить своего правителя. Корея… и Северный, и Южный – они оба твои братья, а ты нападаешь…– Могу лишь повторить, что дела Кореи и Японии не касаются Китая! – перебил Хонда.– Нет, касаются! Корея под моей опекой, я за них отвечаю! Я вынужден отказать в просьбе не вмешиваться, – голос Яо звучал твёрдо и уверенно.– Что ж, я понял. Но, всё-таки, я надеюсь, что Вы не хотите войны и измените своё решение, – взглянув напоследок на Россию, он поспешно удалился. На секунду Ване показалось, что Япония хочет что-то сказать, больно стальным был его взгляд. Но быстрый уход Хонды не оправдал его ожиданий.– Кику, стой! Стой, я кому говорю! – Япония не обернулся и даже не попрощался, что было совсем несвойственно для него. – Глупый брат! – проговорил с негодованием Китай.Настроение безвозвратно испорчено. Ване совсем не нравится появившаяся атмосфера – напряжённая и зыбкая. Угроза войны. Уж лучше бы не появлялся этот Япония. Зачем он вообще пришёл? Всё бы было спокойней. Захотелось вырваться из этого вакуума, и даже не важно, как он сможет дойти обратно до дома, лишь бы не чувствовать эту неловкость.– Я, наверное, лучше пойду. У тебя и своих проблем хватает, ещё я тут навязался, – с трудом поднявшись, Россия направился к выходу. – До свидания…– Нет, останься, – сказал Китай, и голос его был грустным, хоть Яо это явно пытался скрыть. Ваня обернулся и, увидев, как Китай поник головой, понял: сейчас его оставлять нельзя. Дом подождёт. В ответ лишь:– Хорошо…И так искренне хочется верить, что они друг для друга самые яркие лучики тепла и радости.