Платье. (1/1)
Куда же без истории с переодеванием!Всё началось с того, что Харли Квин в очередной раз бросил Джокер. И хотя Уолли, по доброте душевной, конечно желал девушке счастья, на этот раз был Джокеру благодарен - их расставание закончилось просто невероятно... но обо всём по порядку. Так вот, Харли Квин в очередной раз разбили сердце. И она, чтобы отвлечься, собрала свою собственную банду злодеев. Хотя не то чтобы злодеев - злодейство ли грабить игровые автоматы с драг-шоу? Скорее уж искусство. И заодно наука - наука для Уолли в следующий раз никогда не отправляться спасать мир без энергетического батончика.
Потому что когда он попытался остановить ограбление одного из казино на голодный желудок - то просто потерял сознание. И конечно же очнулся со сломанными ногами и прикованным к ножке неподъёмного трюмо в гримёрке актрис-грабителей. И сначала Уолли не очень-то и расстроился, это было одно из самых приятных похищений за весь его послужной список. В гримёрке хорошо пахло, было светло и много розового (розовый - это же почти красный), ему не забывали давать воду и в нагрузку - комплименты. Уолли даже сбился со счёта, сколько раз Нежная Джесс в малиновом парике и в туфлях сорок четвёртого размера называла его прехорошеньким и гладила по голове - когда он выберется отсюда он наверняка ещё много месяцев будет вымывать из волос блёстки. Да, ему сломали обе ноги и не кормили - но Уолли даже не думал их за это винить. Вынужденные меры, чтобы ему не хватало глюкозы и обмен веществ замедлился почти до человеческого, и он не смог освободиться и сбежать.
Но на третий день, когда Роковая Эмма в шутку опутала его персиковым перьевым боа, он так закашлялся, что отключился. Да и вообще весь мир стал немного бледнее и будто расплылся, ещё часов двенадцать и его организм переработает сам себя. Такая вот спидфорс энтропия. Уолли хихикнул, с трудом осознавая, что вообще происходит. Пожалуй, из всех вариантов его смерти этот - самый забавный. Он бы так и продолжал хихикать до икоты или до потери сознания, если бы одна из актрис не сунула ему в рот энергетический батончик, а потом неожиданно не манерным голосом прохрипела:- Ешь, но не вздумай двигаться, твои кости смещены.
И следующие несколько минут Уолли медленно жевал батончик и завороженно наблюдал, как незнакомая ему почти двухметровая накачанная красотка в платиновом парике и золотом струящемся платье на тонких бретельках, за пару минут вырубила всех драг-королев, потом своим потрясающим и чертовски знакомым хриплым голосом вызвала полицию и подошла к Уолли - он не был уверен, но кажется цепи она разорвала голыми руками, подхватила его, будто свою невесту и понесла на крышу. Ох. Знакомый парфюм и немного кевлара, в голове Уолли начало проясняться:- Брюс... - восторженно выдохнул он. - Мне нравится твоё платье, - и ему точно не стоило хихикать, потому что он снова закашлялся и потерял сознание.
Он очнулся в медотсеке джета, с питательной капельницей в вене и гораздо лучшим самочувствием, чем когда он был в сознании последний раз. Брюс сидел рядом и держал его за руку, боялся отойти хотя бы на шаг, даже чтобы переодеться. Он только снял платиновый парик, но остался в платье, и губы были всё ещё идеально ровно накрашены. "Мятежный красный" или "Кровь единорога" - попытался вспомнить Уолли.- Привет, красотка, - сипло прошептал он.
- Ты даже не представляешь как близок я к тому, чтобы придушить тебя. Ты Флэш почти всю свою жизнь, неужели нельзя...Уолли поднялся на постели, поборол секундное головокружение и припал к губам Брюса:- Прости меня, но это того стоило. Из тебя чертовски горячая драг-королева.
- Не вздумай рассказать хотя бы кому-то, - сухо, и совсем немного смущённо ответил Брюс, - до этих актёров было не добраться, так было быстрее, чем Бэтмену.Уолли закивал, господи, это было слишком горячо - то, как Брюс дрался за него, и Уолли впервые мог увидеть его потрясающие мышцы без барьера костюма, его напряжённые, отточенные движения, столько силы под этой лёгкой струящейся тканью...- Я буду нем, как могила, если ты позволишь мне оседлать тебя. - Не раздумывая выпалил Уолли.
Брюс облизнул губы и потянулся к трогательной бретельке, чтобы скинуть платье.- Нет, нет, нет! - Лихорадочно зашептал Флэш, - оставь его.Брюс нахмурился, но платье снимать не стал, Уолли вцепился в его плечи, развернулся и опрокинул на постель, усаживаясь сверху, сдирая с себя больничный халат:- Ради меня ты... поступился образом Брюса Уэйна, ведь кто-то мог тебя узнать. И мне кажется, будто для тебя я дороже всего остального, Брюс, - Уолли не стал заморачиваться с подготовкой, он может вытерпеть немного боли, торопливо задрал платье, плюнул в ладонь, размазал слюну по члену Бэтмена и медленно, чуть поморщившись опустился до самого конца. Брюс не пытался обхватить его за бёдра заставляя двигаться быстрее, он просто лежал, хрипло дышал и позволял Уолли делать всё так, как ему хотелось. Флэш вцепился в ткань платья, задирая его почти до самой шеи, выгнулся и принялся целовать грудь, ключицы и тугие мышцы живота, продолжая до боли резко подниматься и опускаться на его члене.- Я хочу чтобы ты кончил вместе со мной, - прошептал Флэш, сильнее сжимая в кулаке ткань платья, приникая к губам Брюса. Он облизывал его губы, пытаясь распробовать вкус стойкой матовой помады, которая прилипла к губам как вторая кожа и сделала их нежнее и мягче, и Уолли никак не мог перестать целовать их... Флэш кончил, испачкав спермой пресс Брюса и совсем немного - золотую ткань. Он продолжал ласкать губы Брюса своими, уже не двигаясь, просто распластавшись сверху и позволяя Бэтмену теперь толкаться так грубо и так часто, как ему было нужно. Когда Брюс задрожал и дёрнулся под ним, Уолли уже почти ничего не соображал, чувствуя себя совершенно пьяным после оргазма и ударной дозы глюкозы.
Брюс осторожно приподнял его, укладывая рядом, разжимая пальцы, так и не выпустившие золотую ткань:
- Это платье стоит целое состояние, - шутливо пожурил его Брюс. - Но ты, - он заговорил совсем тихо, будто его голос был сейчас не к месту,- самое дорогое, что у меня есть.Уолли сонно улыбнулся, вряд ли понимая, что Брюс только что сказал, мазнул губами по подбородку и устроил голову ему на грудь, прижимаясь щекой к нежнейшей ткани своего теперь любимого костюма Бэтмена.