Часть 1. (1/1)

Сквозь тяжёлые и, несомненно, пыльные портьеры пробивался луч солнца?— совершенно одинокий в сумраке комнаты, он, тем не менее, казался реальней, чем вся спальня с её тяжёлыми опиумными ароматами. Где-то далеко сцепились две крысы, вереща и царапая друг друга когтями. Сквозняк тёк по коридорам, словно река, не встречая на своём пути никаких препятствий. Ночью он завывал, рыдая на разные голоса, а сейчас нёс осенний холод молчаливо.—?Ты не спишь, Кристоф.Шнайдер хотел бы покачать головой, но не смог. Оцепенение охватило не только его тело, но и сомкнуло губы, и только яркие голубые глаза оставались живыми. И всё же они не следили за тем, как силуэт, контуры которого казались нечёткими, расплывчатыми, словно смотришь сквозь текущую воду, двинулся к плотно занавешенному окну. Солнечный луч скользнул по тяжёлой ткани халата, расшитого золотыми нитями, сверкнувшими на солнце, мазнул по собранным в аккуратный хвост тёмным волосам, и впился в перстень, пустивший разноцветные блики по комнате. Кристоф хрипло вздохнул, любуясь яркой игрой света, от которой, однако, глаза начали слезиться.—?Это неправильно. День для отдыха. Ночь для красоты… проходи, не стой на пороге,?— последнее относилось явно не к Шнайдеру, который не чувствовал в себе сил даже на то, чтобы поменять положение в постели, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти.—?Он не спит?—?Нет. Ему мешает солнце,?— с этими словами Ромпе задёрнул портьеры, одним рывком погружая спальню в сумрак.Сразу стало словно бы прохладней. Кристоф вдруг понял, что может опустить веки, что и сделал с тихим, облегчённым вздохом.—?Не беспокойся, станет легче,?— постель прогнулась под чужим весом, холодные пальцы заскользили по его лицу, очерчивая скулы, касаясь разлёта бровей. —?Но тебе и правда нужно много отдыхать сейчас.Сквозь сомкнутые веки Кристоф почти увидел, как высокая и худая фигура Ромпе приближается и опускается у постели. Он попытался отпрянуть, но сзади к нему грудью прижимался Пауль, словно обещая, что всё будет хорошо.Он обещал, что всё будет хорошо с самого начала?— и вот куда привели Кристофа его обещания.—?Когда тебе станет легче, мы уедем,?— заговорил Алёша. Он не касался Кристофа, за что тот ему был очень благодарен, только его голос, утративший все человеческие нотки и эмоции, окутывал Шнайдера затейливой вязью восходящих интонаций. Если бы тогда, в тот первый раз, Кристоф услышал этот голос настоящим, без искусно сыгранных земных, человеческих интонаций, то бежал бы прочь, спасаясь, как спасаются от лесного огня животные. —?Я обещал тебе море… и океан. Мы отправимся туда.—?Представь, как это будет здорово! Он, наверно, огромный?— и холодный, и там не будет жарко, и он красивый, он такой красивый… —?зашептал ему на ухо Пауль возбуждённо, холодные губы несли облегчение, но не покой, тревожа уставшее сознание призрачными обещаниями. —?И чайки плачут над скалами, как кошки. Знаешь, они ведь правда совсем как кошки, и…-… и тебе нужно отдохнуть, чтобы увидеть его, Кристоф,?— мягко продолжил Ромпе. —?Отдыхай, набирайся сил?— будет новая ночь, чистая и ясная, ты увидишь звёзды по-настоящему, так, как мы их видим… отдыхай.Едва заметно вздымающаяся грудь Шнайдера замерла. Пауль с лёгким сожалением отодвинул в сторону волнистую прядь, падающую на лоб Кристофа. Погрузившись в сон, тот перестал контролировать себя и потому перестал дышать. Пауль знал, что тот избавится от этой человеческой привычки уже очень скоро?— не пройдёт и десятка лет.—?Не тревожь его, ему действительно нужно отдыхать,?— Алёша поднялся на ноги, ласково касаясь рассыпавшихся по подушке кудрей спящего. —?Он ещё слаб.—?Если бы ты поторопился, ему было бы проще,?— Пауль бросил на Ромпе почти сердитый взгляд, но тот только улыбнулся. —?А если бы он умер раньше?—?Возможно это было бы лучше всего для него,?— откликнулся тот и поднял руку, прерывая Пауля ещё до начала спора. —?Спать. Всем нужно спать?— и тебе тоже.—?Я останусь с ним.Когда дверь закрылась, Пауль зажмурился, утыкаясь в шею Кристофа. Алёша говорил ?спать?, но они не умели спать по-настоящему, только балансировали между воспоминаниями и реальностью. Образы, звуки, обрывки воспоминаний набегали, как волны в прилив, но за их шумом всё равно была слышна реальность.Ветер вскоре пригнал тяжёлые тучи, затянувшие солнце.