Первый кофе (1/1)

Ещё горячий стаканчик согревает почти всегда холодные пальцы и ладони, но Каната не обращает на это внимания. Сейчас он взял напиток из автомата, сделал глоток, скривился. Он уже слишком избалованный для таких издевательств, ведь дома сейчас кофе гораздо вкуснее. Да что там говорить, даже сам Каната может сделать нормальный, не гадкий. Хотя бы в этом он превосходит брата, которого подобное в принципе не интересует. Но, если по правде, Канате становится приятно, когда Харука пьёт именно тот кофе, который приготовил лично брат. Им нет необходимости готовить самим, семья богатая, но у Канаты не так много хобби, которые приносят ему удовольствие.Каната часто пьёт такой кофе, дешёвый, из сомнительных мест или автоматов, как тот, рядом с которым он стоял. И улыбается, насильно пьёт весь, чтобы не выделяться из круга общения. У него много знакомых, много друзей, но всех он держит на расстоянии. Это всё ему нужно только из-за брата, которого он хотел бы огородить от этого бесполезного сброда. Для Канаты такое общение — пустая трата времени. На деле у него и друзей-то нет, а всех тех, кто пытается сблизиться с ним, он просто ненавязчиво отталкивает. Ему никто не нужен, но он всегда хорошо играл на публику. Вёл себя так, как того хотели окружающего. Возможно, это одна из причин, по которым их с братом отношения сильно ухудшились.Первый кофе Канаты вышел неудачным. Ему тогда было тринадцать лет, хотел удивить и порадовать маму. Но вышла вода, слабо окрашенная в насыщенный бежевый цвет, а по ёмкости, оставаясь на одном уровне и не оседая, плавали крупные и слипшиеся частицы молотого кофе. Он не стал ничего с этим делать и просто вылил это убожество в раковину, заметая за собой следы преступления. Никто так и не узнал о том, что самая первая попытка сделать кофе оказалась провальной. Но у Канаты были подозрения, что один свидетель был, только он молчал, не показывал насмешки или раздражения. Вообще никаких эмоций, кроме холодного безразличия. Этим Харука всегда причинял ему боль, которую Каната всегда старательно запирал внутри и никогда не показывал. А ведь младшему всего-то были нужны поддержка и тёплые слова, и, может быть, не было бы таких пугающих взаимоотношений в старшей школе. Вторая попытка в корне отличалась от первой. Тогда к нему подошёл Харука, отчаянно показывая, что ему было бы всё равно на усилия младшего брата, на результат. Всё скрывал, но Каната видел его насквозь, чувствовал, что Харука и сам старался, видел его огонёк в глазах, когда они случайно нашалили и рассыпали соль. Как они её долго и нудно убирали, постоянно отвлекаясь друг на друга, чтобы успеть до того, как их поймали бы другие жители дома. Харука часто ругался на него, называл ?криворуким?, ?бездарным? и ?занозой?, в целом не стеснялся в выражениях, но тогда он точно делал это беззлобно. Разозли его тогда Каната, он бы просто ушёл, оставив младшего вновь разбираться с этим самостоятельно. Но Харука не ушёл, помог всё убрать и проследил за тем, чтобы кофе заварился полностью, а крохи так и остались на дне в небольшом количестве. Вышло у них так себе, но пить уже можно было. С того момента способности Харуки к варке кофе так и остались на том же примитивном уровне, а Каната их улучшил, стал разбираться в том, какие марки лучше, а какие хуже, какие должны быть пропорции и время. Но никто так и не узнал об этой его маленькой способности из родных, кроме старшего брата. Это так и осталось их маленькой тайной в семье. Харука никогда его ни о чём не просил, но в дни, когда он был раздражён особенно, Каната делал ему кофе, который с каждым разом становился только лучше. К сожалению, в старшей школе это всё забылось. Харука не воспринимал даже существование младшего брата, игнорировал его, кричал либо откровенно избегал его общества, что, в целом, было бесполезно. Но Каната был уверен, что подобного можно было избежать им вдвоём, если бы они оба не совершали постоянных ошибок по отношению друг к другу.