8 глава (1/1)

— Вопрос лишь в том, согласна ли ты на такое соседство?— Да.— Что ты сказала?..На миг Гермионе показалось, что это не её губы прошептали ответ. Она далеко не сразу осознала, под чем именно подписалась, сказав это короткое ?да?, а когда осознала — испугалась.Всё это время она надеялась, что вспомнит обо всём — о Роне и их ссоре, о Джинни и причинах её странного поведения, о Гарри, сохраняющем нейтралитет, и главное, о Северусе Снейпе и их отношениях. И чем больше вспоминала, тем сильнее ей хотелось снова всё забыть. Она как будто сидела над эссе по чарам, на которое нечаянно пролила чернила, и думала, выбросить свою работу или восстановить.— Я сказала: ?Да?, Северус, — негромко ответила Гермиона.Наступила тишина. Та самая, что давит на уши и вызывает желание произнести хоть звук, лишь бы не ощущать вакуума.Гермиона мягко высвободилась из объятий Северуса и села на край кровати. Она принялась задумчиво разглядывать витиеватый узор на одеяле и очерчивать его пальцами, словно стараясь запомнить каждую деталь. Северус же не произнёс ни слова.— Я не знаю, какого ответа ты от меня ждал, — не отрываясь от своего занятия, сказала Гермиона. — Быть может, этот вопрос был риторическим, но...

Она вздохнула и перевела взгляд на Северуса: тот с абсолютно непроницаемым выражением лица смотрел на неё. Невозможно было понять, что он чувствовал в этот момент, о чём думал и слышал ли её вообще.— Ты не поймёшь, — помотала она головой и спрятала лицо в ладонях.— Попробуй объяснить, — тихо произнёс он.Она усмехнулась и невидящим взглядом уставилась на противоположную стену.— Знаешь, — начала она, — всё, что свалилось на меня в последний месяц... Не буду говорить, что это полная неожиданность, — усмехнулась она. — Я оказалась в совершенно незнакомом и частью даже чуждом для меня мире — будто в параллельной вселенной. Складывается впечатление, что в одном большом паззле находятся кусочки из разных мозаик, и мне предстоит расставить всё по местам, а я не знаю, как. Вот так, проснувшись однажды, можно оказаться в абсолютно незнакомом месте, в котором на первый взгляд ничего и не менялось, да только понять ничего нельзя...— Ты хочешь вернуть всё назад? — спросил Северус. — Так, как было до июня девяносто восьмого?Гермиона удивлённо посмотрела на него. Она чувствовала, что ответ на этот вопрос ему необходим, как воздух.— Не думаю... — неуверенно пробормотала она. — Я слишком многого не помню, чтобы однозначно сказать, хочу я этого или нет.Гермиона заметила, как Северус слегка расслабился. Её немного сбивало с толку его поведение. Она пыталась сопоставить факты, вспомнить моменты, в которые он необычно или странно себя вёл, но не могла связать всё воедино: какая-то важная деталь постоянно ускользала.— Когда ты всё вспомнишь, думать будет поздно, — еле слышно проговорил Северус.— Что?Гермиона чуть не подпрыгнула. Он снова говорил загадками, словно дразнил её, не давая ответов, но и не позволяя утратить интерес.— Что такого страшного я могу вспомнить?! — возмутилась она. — И почему ты снова не хочешь мне ничего говорить?Северус даже не посмотрел на неё: он явно думал о чём-то своём.— Может быть, — нарочито тихо сказала Гермиона, — ты надеешься, что я ничего не вспомню?Эти слова Северус определённо услышал, потому что взглянул на неё из-под бровей и не замедлил подняться на ноги.— Мы с тобой поговорим об этом позже.— Не смей уходить! — взвилась Гермиона, вскочила с постели и схватила его за руку. — Мы не закончили.— Я всё сказал, — отрезал Северус, высвобождая рукав своей рубашки из её цепких пальцев. — Доброй ночи.— Сколько ещё ты будешь пинать меня, как мячик, из угла в угол, ничего не объясняя?! — вскричала она.Северус не обернулся, не остановился и даже не замедлил шаг. Он вышел из комнаты и бесшумно прикрыл за собой дверь.Гермиона почувствовала, как грудь словно сжали в тисках. Стало нечем дышать, кровь застучала в висках, голова закружилась, а перед глазами всё поплыло. Гермиона медленно осела на пол и провалилась в темноту.— Гермиона!Она не стала оглядываться, потому что знала: он идёт за ней по пятам. Влетев в гостиную, она резко развернулась.— Что?Северус тяжело вздохнул и зло швырнул новенький номер Ежедневного пророка в камин.— Мы обсуждали с тобой этот вопрос, и ты, насколько я помню, согласилась...— Я и замуж за тебя выйти согласилась, а что в итоге? — перебила его Гермиона и сдула упавшую на лоб прядь волос.Он промолчал, продолжая напряженно всматриваться ей в лицо.— Нас в браке трое, Северус! — воскликнула она, всплеснув руками. — В этом вся проблема!— Чёрт побери, Лили мертва, и только ты продолжаешь вспоминать о ней каждый день! — не выдержал он.— Я бы не вспоминала о ней, если бы не читала каждый день вот это, — ткнула она пальцем в камин, в котором догорала газета.— Так не читай, — отчеканил он, понизив голос до угрожающего шёпота. — Мне до чёртиков надоели твои ежедневные истерики по поводу и без.— Это не истерики, Северус, — она устало вздохнула и плюхнулась в кресло. — Мне хочется оставить эту тему и никогда больше к ней не возвращаться, но каждый день я узнаю всё новые и новые подробности, и, естественно, у меня появляются вопросы.Северус закатил глаза.— Мы. Это. Обсуждали. Тысячу. Раз.— Так давай обсудим в тысячу первый и закроем эту тему, — мило улыбнулась Гермиона, абсолютно точно зная, что такая улыбочка разозлит Северуса ещё больше.Она словно шла по тонкому льду, но при этом не чувствовала страха и не думала о последствиях — для неё существовало только здесь и сейчас.— Хорошо, что ещё ты хочешь узнать?— Зачем я тебе? — тихо спросила она, внимательно глядя ему в глаза: маленькая дуэль, в которой ни один из них никогда не победит — теперь нет. Она с трудом, но научилась если не быть ему ровней, то хотя бы не уступать — ни в чём.Северус скривил губы в усмешке.— Как ты думаешь?— Я серьёзно! — воскликнула она. — Ты столько лет жил воспоминаниями и прошлым. Зачем теперь тебе я?Северус наклонился к её лицу и поцеловал. Гермиона не ожидала от него ничего подобного и даже не успела вздохнуть. Голова слегка закружилась, а в груди что-то сжалось не то от нехватки воздуха, не то от обуревавших Гермиону чувств.— Такого ответа будет достаточно? — ехидно поинтересовался Северус, слегка касаясь её губ своими губами.— Нет, — выдохнула она.— Чего тебе не хватает? — чуть ли не зарычал он.— Ты что, просто не можешь сказать? — раздражённо спросила она. — Всего несколько слов, Северус. Это же так просто!Он в ответ обречённо вздохнул и уселся на подлокотник кресла.— Ты столько раз говорил, что любишь её, — прошептала она, чувствуя, как одинокая слезинка скользит по щеке. — Почему ты мне этого не можешь сказать? Может, потому что не любишь?— Ты снова выдумываешь очередную небылицу!— Давай разведёмся.Её слова, сказанные твёрдо и решительно, особенно отчётливо раздались в наступившей тишине.— Что?— Давай разведёмся, — повторила она. — У нас всё равно ничего не получится, и ты это прекрасно знаешь.— Не говори глупостей! — сердито воскликнул он. — Я не собираюсь с тобой разводиться.— Тогда я сама уйду, — сказала Гермиона, вскакивая с кресла.— И надолго тебя хватит, интересно? — ухмыльнувшись, спросил Северус. — Ты всё равно вернёшься.— Посмотрим, — фыркнула она.— Жду тебя к ужину, — усмехнулся Северус, вставая и направляясь к двери.— Зачем я тебе? — прошептала Гермиона. — Я никогда не стану ею.Северус замер.— Я не хочу, чтобы ты становилась ею. Ты — это ты.Гермиона резко распахнула глаза и села в постели. Голова немного кружилась, и Гермионе пришлось опереться на руки, чтобы не упасть на подушки. Когда взгляд немного прояснился, она поняла, что находится в ставшей для неё такой привычной комнате. Казалось, ничего не изменилось за то время, что Гермиона ?отсутствовала?.Она не сразу поняла, что произошло. Раньше воспоминания никогда не накатывали такими волнами, и эта стала полной неожиданностью. Всё было настолько реально: впору заподозрить в этом путешествие во времени, а не обычное воспоминание. Слова, чувства, эмоции, взгляды — будто это на самом деле произошло всего несколько секунд назад. Она помотала головой, прогоняя наваждение.— Как ты?Гермиона вздрогнула и едва не свалилась с кровати: на другом краю постели сидел Северус и внимательно её разглядывал.— Ты в порядке? Что-нибудь болит?— Нет, — произнесла она, вставая и подходя к разбросанным по полу газетам.Она искала всего один-единственный номер, который недавно читала. Гермиона подозревала, что наконец-то нашла ту пресловутую деталь, которой так не хватало, чтобы составить полную картину происходящего. Она одновременно и боялась, и хотела узнать, подтвердится ли её теория.— Что ты ищешь? — спросил Северус.Гермиона ничего не ответила. Она взяла в руки номер Ежедневного пророка и внимательно посмотрела на дату.— Всё сходится, — неверяще прошептала она.— Что ты нашла? — повторил вопрос Северус.— Дата, — сказала она, поднимаясь на ноги и поворачиваясь к нему. — За неделю до того, как произошёл взрыв в лаборатории, мы поругались. Я хотела развестись с тобой и уйти, но ты не отпустил.Лицо Северуса окаменело.— Что ты хочешь этим сказать?— Ты. Это всё ты, — всхлипнула она, опускаясь на колени. — Ты.Гермиона боялась поверить в то, что это правда. С тех самых пор, как она очнулась в больнице Святого Мунго, Северус был рядом, заботился о ней, помогал, а получалось, что именно он виноват в произошедшем с ней.— Ты всё подстроил.— Даже если бы я захотел удержать тебя рядом с собой, я бы нашёл способ, но ни за что бы не стал рисковать твоей жизнью, — прошипел он.Гермиона недобро усмехнулась.— Ты столько лет обманывал самого Тёмного лорда, который до самой смерти верил в твою безграничную преданность. И что теперь? Решил вспомнить былое и поупражняться на мне: сыграть в любовь?— Я не желаю слушать этот бред! — воскликнул Северус, поднимаясь.— Как я вообще могла тебе поверить? — всхлипнула Гермиона, смахивая слёзы. — Тебе, Северусу Снейпу! Ты всю жизнь обманывал всех и вся!— Мы с тобой поговорим завтра, когда ты успокоишься, — стальным голосом сказал Северус и стремительным шагом покинул комнату.Гермиона кое-как поднялась с колен и, немного шатаясь, подошла к кровати и рухнула на неё. В голове снова зазвенело.— Я не хочу, чтобы ты становилась ею. Ты — это ты.Взявшись за ручку двери, Северус обернулся.— У тебя всегда было одно неоспоримое преимущество, — горько усмехнулся он.— Какое? — безразличным тоном спросила Гермиона.— Лили меня никогда не любила.Дверь за ним тихо захлопнулась.