1 часть (1/1)

Она посмотрела мне в след, скрываясь в горизонте леса. Лишь на секунду её тёмные, почти смоляные глаза столкнулись взглядом с моими. Как электрошокер, что-то торкнуло меня внутри, да так сильно, что глупая, даже можно сказать идиотская улыбка не могла сползти с покрасневшего лица. Скулы свело, появился кислый привкус на языке. Меня переполняло эмоциями больше, даже чем во время написания моих книг. Такое не напишешь на бумажке, не проиллюстрируешь. Жаль, что я не могла тогда сесть рядом с ней на её верного коня, сырника, и просто наслаждаться видом.Как её жёсткие волосы развиваются под величавой шкуркой медведя, хоть и плюшевой. Как она свободно дышит попутным ветром, словно вдыхая запах опасности. Как нос её поднят вверх, показывая врагам, что она готова на всё, чтобы защитить дорогую её сердцу природу.Как иногда грустно разочаровываться.Исключительно в себе.Смотря в глаза подруге, я чувствовала себя защищённой, понимаемой. Хоть я и знала, это не взаимно. Мне так нравилась её беспечность, грубая натура и добрейшее сердце настоящего воина. Она была идеалом, моим вдохновением, моей страстью.Непокорной стихией.Чувствуя его смущение, явно неприятное самому себе, я лишь думала, как так получилось. Сколько раз я его видела, сколько ненависти я испытывала, когда его эго задиралось выше, чем собственный курносый высокомерный нос. В этот момент, мерзкий всей моей душе человек стоял поодаль меня, смотря косо с высока. Крейг видел в этом что-то хорошее, недооцененное самим собой, я?— лишь неудачника.В тонких пальцах он перекатывал кольцо от ключей, которое нашёл одиноко лежащим на земле. И всё же, он продолжал смотреть так, словно я только что совершила неискупимые грехи.—?Ты так и будешь пялиться?–—?Просто надеюсь, что тебе хватит совести.–Я не собиралась ничего признавать, особенно ошибки, и что мой меч мог оскверниться кровью невинного. ?Королевишна? сам мог догадаться, что я не стану подчинятся его глупым правилам. Я прихожу на ручей не чтобы учить кодекс США, а тем более не выслушивать лекции от малолетнего кретина.Неловкое молчание лишь иногда прерывало его заглушенное сопящее дыхание. Мы оба тихо стояли, не собираясь действовать на компромисс друг-другу. Я хотела уйти, показательно взмахнув ему в лицо плащом, но что-то держало меня как вбитой колышками по кругу.Я покосилась на его щёку. Уже налившийся синей краской синяк расплылся рекой до перегородки.На носогубной складке запеклись ручейки алой крови из носа, которые он всё время пытался слизнуть. Жалкий вид.Настолько пришибленный, что вызывал лишь жалость. Но, над этим не хотелось злорадствовать, как хотелось бы мне стоять напротив и лишь ухмыляться покинувшей его самодовольности.Он настолько уверен в своей правоте, что даже жгучая боль от ноющего синяка не давала его упрямости уступить. Это была жалость, отдающая где-то в гортани сожалением. Непривычная мне и такая неприятная.Он непонимающе закусил губу, почувствовав как моя рука нервно тянула его за ленту со значками вниз к себе. Два чувства боролись во мне за право слова. Мучавшая изнутри совесть и стойкая позиция собственной правоты грызлись как дикие псины. Я продолжала с сомнением смотреть на него, словно рот склеился в желчи.Он молчал. Даже не пытался защитить свои драгоценные значки от помятости или шанса быть оторванными с мёртвой хваткой. Просто томно проводил пальцем вдоль напряжённых вен на моей руке, словно так и нужно.—?Это ты меня задушить пытаешься??—Непонятно как это было нужно воспринимать. Принятие надуманного вызова вечной войны или намёк на безграничную глупость. Но голос, постоянно звонкий и резкий, невольным случаем, пробурчал это с долей мягкости.Меня опустошило.Опустошило пониманием, что на лицо вновь натянулась эта непроизвольная идиотская улыбка.Джейсон задумчиво уставился на меня, прожигая светло-карими глазами насквозь.—?Тебя что-то рассмешило? —?он в миг потускнел. Вновь по своей натуре принял любое действие как издевательство над его ранимым эго.Его было настолько легко обидеть, что каким образом я смогла это сделать, я сама так и не поняла.Выхватив руку, до сих пор с содраганием сжимающую значки, он повел её назад не меня. Лишь кончики пятки подошвы всё ещё держали растерявшиеся ватные ноги. Давил, прогибая вниз всем весом.Он смотрел на меня ещё с большим презрением и довольно ухмыльнулся, чувствуя свое доминанство. Мерзкая крысиная ухмылка, которая только и мечтала чтобы я сдалась. Зря надеется, паршивец.Пнув в ногу я выхватила момент. Момент, когда смогла схватить его за края бледно-голубой рубашки, наслаждаясь диким поражённым взглядом соперника.Насколько желание победить превозноситься над абсолютно любыми другими чувствами. Оно сводит с ума настолько, что любой способ её добычи покажется рациональным и стоящим того.Он сжался как испуганный котенок, нервно подергиваясь между моими предплечьями. Вроде ничего не значащее касание, как и все остальные, но настолько будоражащее и туманящее сознание, что даже сложно сначала понять, что ты натворил.Когда приходит осознание, бывает больно разочароваться в себе.Он ещё раз дернулся на месте в непонятной эмоции, прежде чем притих. Я замерла. В страхе прокручивала всё, что произошло, но не предпринимала ничего, как и он. В животе скрутило неприятной тягой, щекочущей бёдра.Скользнув горизонталью от моей ямочки до ямочки, он скривил свои брови в боязненной эмоции, словно считал, что всё что сейчас происходит это неправильно. Моё сердце колошматилось в такт его неровному пыхтению. Я неловко переместила цепку с воротника на зелёный галстук, а с него на вздрагивающие плечи.Удивительно, но он успокоился, приняв это за вызов, на который он обязан ответить. Он потянул меня на себя, подхватив под руку плащ комком. Не сводя взгляда, он продолжал давить, оставляя шершавыми губами победу за собой. Меня медленно убивало, что я не должна испытывать те же чувства, что вечно мешали мне видеть Дикарку. Воин должен быть хладнокровен как лёд, не привязываться к людям, зная, что они могут предать. Я слабачка.Но ничего не могу с этим поделать.Я растерянно поддалась давлению, нервно провёв ладонью от затылка до местами растрепавшихся золотистых волос, переливавшихся под ясным солнцем тонной бальзама для укладки.Неумело, совершенно бестактно и вразнобой. Он цеплял мне губы своими мерзкими брекетами, бесцельно кусал их. Но словно горел каким-то азартом, поджимая под собой ноги в тянущей щекотке.Я успевала лишь тянуться на носочках. Было отвратительно понимать, что я могла позволить ему жадно вцепляться руками в бока. Больно, что для него это была лишь погоня за правотой. Но так по сладкому горько ощущать на языке вкус той самой застывшей крови.Ослабив хватку, Джейсон невзначай прошёл мокрыми прикосновениями с обкусанных губ вдоль по щеке, закончив всё на веске, зарывшись веснушчатым носом в рыжие волосы. По его недовольному запыханному виду, он всё же сдался.—?Многое возомнил о себе? —?Усмехнулась я, вытирая большим пальцем его подбородок. Он отвернулся, не позволяя притрагиваться к нему. Вечно обиженный и такой же неудачник.Джейсон схватил меня за безымянный палец левой руки и надел на него маленькое ржавое колечко от ключей. Глупый знак, учитывая что это был просто мусор,но какой-то по своему отчаянный.Он лишь смотрел на меня как на дуру, почесывая синяк на лице.Чёртов засранец.-Прости. —?Лишь смогла добавить я, давившись сквозь смущённый смех.Через время я вновь вернусь к Крейгу и ДжейПи, поручившегося охранять Мортимора и мы продолжим наши приключения. И та зажигалка Бернарда, из-за которой вся беда и завязалась, превратиться по щелчку пальца на прилавке Кит в любимые чокоролы моего друга. Я безразлично отведаю какой-нибудь тянучки, которую мне запишут на мой бесконечный счёт.Друзья ничего не спросят, кроме ?Почему ты была так долго??. И слава богу.Пусть думают, что горделивая красивая Дикарка всё ещё моя безграничная муза, вызывающая глупые смущённые смешки. Пусть для них я останусь всё той же воинственной, но с вечно одиноким сердцем. Ведь им даже в голову не придёт идея, что я могла совершить настолько идиотскую ошибку, расплывшись в объятьях, как глупая дурочка, эгоцентричного и недовольного всем и вся мальчишки.