3. Страницы (Hamilton: An American Musical) (1/1)
Александр Гамильтон писал так, словно его жизнь на исходе.Так было, наверное, всегда. Будучи совсем ребёнком, он, конечно, не мог писать, потому что не умел и денег на бумагу и перо просто не хватало. Едва он перебрался на материк, началась бурная жизнь: революция, войны, международные конфликты, и Александру посчастливилось (или нет, тут уж с какой стороны посмотреть) стать важной частью этого потока. Голова постоянно была наполнена мыслями, что, подобно фейерверкам, вспыхивали и гасли, неожиданно появлялись идеи, и так же неожиданно они уходили, многие слова оставались невысказанными. Именно по этой причине юноша начал писать. Писать так, будто от этого зависит его жизнь.Что ж, в принципе, так и оказалось.Годы шли, а любовь к изложению всех мыслей на бумаге не иссякала. Бумага помогала сконцентрироваться, понять и расшифровать свои замыслы. Многие не понимали этого. Просто не понимали, почему Гамильтон пишет, и пишет, и пишет, пишет каждую свободную минуту. Страницу за страницей Александр украшал аккуратными статьями, заметками, размышлениями.Первым человеком, который столкнулся с такой страстью к написательству, стала жена Александра?— Элайза. Да, ещё до свадьбы по его письмам она видела все старания, которые вкладываются в бумагу, видела тот красивый изящный слог, которому многие могли бы позавидовать. Но как только началась их совместная жизнь, девушка поняла, что Гамильтон?— настоящий писатель, готовый писать несколько дней подряд без сна и отдыха. По всему дому она то и дело находила страницы из его будущих статей. Она приняла это и даже сама начала вести дневник, в который она записывала всё самое важное.После войны (на которой, к слову, Александр тоже не упускал возможности черкнуть пару строчек) Гамильтон начал писать вдвое, втрое усерднее?— они создавали новую нацию, они могли писать правила и законы для неё, чёрт возьми! Бёрр не понимал его стремлений, хотя, остальные тоже, если честно. Гамильтон был прямолинеен, говорил, во что верил, не скрывал своих планов и желаний для нового, свободного государства. Впервые он поразил этим мир, когда был опубликован ?Федералист?, в котором из восьмидесяти пяти статей пятьдесят одну написал Гамильтон, всего лишь за полгода. За полгода! Люди невольно восхищались его талантом писать всегда и везде, страницы Александра были интересными и легко понимались читателем (если учитывать непростую тему политики).Когда Джордж Вашингтон покидал свой пост президента, помочь написать прощальное письмо он попросил Гамильтона. Он просто не мог представить, чтобы это сделал кто-то другой.Филипп, сын Александра и Элайзы, восхищался отцом и хотел быть похожим на него. Он старался писать так же красиво, тратя весь свой досуг на отстаивание мастерства писателя. Александр считал это большим достижением, хоть он открыто об этом никогда не скажет, и гордился своим сыном.После смерти Александра осталось много его записей. Сотни, если не тысячи страниц, хранивших в себе историю внебрачного ребёнка, сироты, ставшего одним из отцов-основателей США, были представлены людям.И теперь весь мир мог прочитать автобиографию, статьи Александра Гамильтона. Элайза преданно на протяжении ещё пятидесяти лет после смерти мужа хранила их все, рассказывая его историю миру. Она хотела, чтобы страницы не были потеряны в ворохе миллионов бессмысленных листов, желала, чтобы всё это было сделано не напрасно.Ведь правда в огне?не?горит?и?в?воде?не?тонет. Со страницами, на которых эта правда написана, так же.