От судьбы не убежишь (1/1)
Сколько этой швали прошло через наши с Гришкой руки — уже и не упомнить, пока наконец один из них не поставил в этой истории точку. Ухмыляюсь — да уж, поставил так поставил.Этого парня я заприметил на детской площадке. Брюнет, среднего телосложения, всегда в аккуратной одежде и с какой-то безнадежностью в глазах. Он сидел на лавочке, читая книгу, посматривая на детей. То ли присматривал за кем-то, то ли просто выдалось свободное время, но, так как вот уже неделю у нас не было очередной шлюхи, а стояк меня уже конкретно замучил, я выбрал его на роль очередной жертвы.
Парень читал до позднего вечера, а потом, решительно захлопнув фолиант, двинулся в сторону многоэтажки. У меня уже все было наготове. Ускорившись, я догнал его возле самых густых кустов, и прижал ко рту платок с эфиром. Все гениально и просто, брюнет повалился как подкошенный.
— Гриш, у меня тут подарочек, — ухмыляюсь в трубку, ощупывая яйца жертвы.— Где?— Переулок Свердлова, там где парк. Ты подъезжай, я выйду на встречу.Машина Григория была в условленном месте уже через пятнадцать минут. Втащив парня в багажник, вытер пот на лбу и сел рядом с подельником.— Я смотрю, ты прям как ассенизатор. Что, сильно нравится?— Еще как, — признался я. Мы довольно быстро домчали до нужного дома и, затянув тело на второй этаж, швырнули на пол.— Что с этим хочешь делать? — Григорий устало прижался к обшарпанной стене.— Что, опять долбаная смена? — посочувствовал ему, — давай, я немного поиграю с ним, и прикончим. Ты как раз успеешь передохнуть.— Да, идея мне нравится. Если что — я на кухне, — Гриша пошел заваривать чай. Он может долго колдовать над ним, а потом полночи наслаждаться. Зато, свеженький и бодренький возвращается к жертве, трахает долго и с удовольствием.Приковав парня к стенке, хлопаю по щекам — ненавижу, когда жертва не в сознании.— Давай же, просыпайся, соня, — ресницы парня дрогнули и глаза открылись.— Где я? — пытаясь смочить пересохшее горло, сглатывая и обводя еще мутными глазами комнату.— Как тебе нравится — в Аду или Раю.— Кто вы?— Я? Скажем так — друг, — на последнюю ночь в твоей жизни.— Что вам нужно?— Немного поиграть с тобой, ну, и трахнуть пару раз.— Я болен.— Чем? — поднимаю в удивлении бровь. Это такая попытка сбежать?— СПИДом.— Ничего, я использую это, — достаю из кармана пачку презервативов. — Но вы можете пораниться, кровь тоже очень опасна, — гнул свое брюнет. Я сначала замер в непонимании, а потом заржал:— Ты беспокоишься о моем здоровье?— Да. Мне-то уже все равно. А вот вы можете еще жить долго, если будете осторожны.— Ты видимо не понял: живым ты отсюда уже не уйдешь.— Мне все равно. Хотя нет, так будет даже лучше. Не буду осквернять жизнь своим существованием. Я же теперь как зараза.Я только почесал переносицу. Ну и фиг с ним. Разрезав одежду ножом, ощупываю его тело. Особенно нравится сжимать яйца, наблюдая, как корчится жертва, как брызгают слезы из глаз, и сами собой текут сопли. Этот вел себя так же. Стоило ослабить хватку, как он отвернул голову, дыша раскрытым ртом.— Нравится?— Нет, — этот безразличный тон меня уже бесит, но другого отношения я к себе не заслуживаю, и я это знаю. — Черт бы тебя побрал, — несколько сильных ударов по лицу, и из разбитой губы парня потекла кровь. — Осторожно, вы можете заразиться, — жертва пыталась рукой утереть кровяные сгустки, что также текли и из разбитого носа. — Да пошел ты, — слизываю языком алую жидкость из его разбитых губ, наблюдая как он морщится. — Понял? Мне насрать на твой СПИД, я ничего не боюсь. — Как хотите, — снизывает плечами.Потом у меня просто сорвало крышу. Отстегнув руки, швыряю совершенно не сопротивляющееся тело на пол. — Стань на колени и свой шикарный зад подними.Парень поднял на меня свои, казалось, мертвые глаза:— Вы можете пострадать… — Я уже сказал, мне плевать на это, — бью его ногой по ребрам. Брюнет согнулся, выворачиваю ему руку. — Зад повыше подними.Не спеша кое-как он поднялся на колени. Под моим весом грудью почти лег на пол. Я одной рукой уже стягиваю штаны, дыша как паровоз.— Ну же, еще выше,— член никак не попадал в его дырку. Пришлось помочь рукой— прижать головку и сразу же протолкнуться. — Да! — такого облегчения давно не испытывал.
Он чертовски тугой, но мне уже наплевать, я хочу трахать, чувствую конвульсии его мышц под моим напором, вижу, как кривится его рот в немом крике, как сжимается и разжимается кулак в свободной руке. Ускоряюсь. Мое собственное тело горит, и, кажется, ничто сегодня не утолит мой голод.— Да, да, да,— зуд работает как поршень, вдалбливая брюнета в пол. Ну до чего же кайфово.
Оттрахал я его знатно, кончив, оттолкнул от себя и с блаженством растянулся на диване. Глаза прикрылись от неги, что подхватила мое тело. Резкий удар в челюсть вернул меня на грешную Землю. Григорий нависал надо мной, как скала. — Он же сказал, что заразный, какого хуя ты его выебал без защиты? — Ой, да ладно, — отмахиваюсь, морщась от боли, — я уже давно такой же. — Что??? Ты болен? — Да. Так что расслабься, мне уже ничего не страшно. — А вот тут ты ошибаешься, — впервые вижу опасный блеск в его глазах, направленный на меня.Григорий на порядок тяжелее, и, напав, скрутил как младенца. Приковав к стене, где полчаса назад висела наша жертва, отошел к брюнету.Они о чем то переговаривались, Гриша помог подняться на разъезжающиеся ноги парню.— Это теперь твоя замена, —ткнув пальцем в бывшую жертву. Почему бывшую? Потому что эта ночь, видимо, теперь последняя для меня, а не для него.
Парень, с таким же безразличным лицом, нагой пошлепал в душ. — Григорий, ты ошибся в выборе. Он не помощник тебе. — Заткнись, — огрызнулся бывший подельник, — иначе, сам заткну.
Не то, чтобы я боялся смерти, но как-то не хотелось валяться кусками плоти на свалке.— Гриша, послушай меня… — Он ударил с разворота, в глазах засверкали звездочки. Бля, нос сломан. Вернулся маньяк с щипцами и ножом в руках. — Открой рот, — я с ужасом понимаю, что он собирается делать. — Гриш, успокойся…Новый удар, и я почти ни хрена не соображаю. Чьи-то руки, закрыв и так перебитый нос, перекрыли воздух. Открываю рот, чтоб отхватить глоток воздуха — и новая вспышка боли. Ухватив щипцами за язык, Гриша вытаскивал его. Мычу, дергая головой.— Это совсем не так больно, как ты тут строишь, — он поднял нож, любуясь отблеском света на его лезвии.— Раз — и все.Очнулся я от воды, лившейся на меня. — Хиленький ты, однако, — маньяк поливал меня в душевой ледяной водой. — Давай уже, приходи в себя, веселье только начинается.Я упирался изо всех сил, но еще один удар по зубам сделал меня смирным. Из рта постоянно льется кровавая жижа, постоянные позывы желудка вывернуться наизнанку. И снова стена, рядом точно так же прикованным стоит наша жертва. — Теперь вас двое, — Григорий сел на диван рассматривая. — Тебе отрежу яйца, — тычет в соседа, — тебе член, — палец переместился в мою сторону. — Потом тебе, — снова возвращается к брюнету, — вырежу глаза, а тебя выебу, уж больно интересно, как ты будешь выглядеть снизу,— Григорий перевел взгляд на меня. — Ну и закончим, ему перережу глотку, а тебя буду душить долго, предатель.В голове полный бардак, ни одной здравой мысли. Все тело покрылось испариной страха. Неужели он все это серьезно?Но Григорий и не собирался шутить. Наблюдая, как он отрезает яйца брюнету, как они шмякаются бесполезным куском плоти, как течет по бедрам, собираясь в озерцо, кровь брюнета, я не выдержал, и меня стошнило. — Фу, ну что ты в самом деле? Ненавижу блевотину,— он отстегивает меня и тащит снова под душ. Откуда только взялись силы оттолкнуть маньяка и выскочить голым на улицу? Куда я бежал и сколько не помню. Очутился в больнице, рядом трое ментов. Что-то спрашивают, но в голове только пульсирует страх. — Вы видели того, кто с вами все это сделал? — громко обращается один из них. Да я не могу ответить, ты, что ли, слепой?!. Мотаю головой.— Ну хоть что-то вы можете вспомнить?Закрываю глаза, всплывает Григорий, режущий мошонку, и меня начинает трясти. — Все, на сегодня допрос закончен, у него же сейчас приступ будет, — сердито зашипела врачиха, выталкивая всех троих.В больнице я пробыл почти три недели. Первым делом после выписки меняю квартиру и работу, почти не выхожу их дома. Каждую ночь меня мучает один и тот же кошмар. Григорий подходит со своим любимым ножом, хватает мой член и …Я просыпаюсь с мычанием, все тело покрыто потом, и до утра больше не сплю, страх убивает любой сон. В таком кошмаре прожил семь месяцев. Как-то вечером, сидя перед телевизором, захотелось пельменей. Вот знаете, так сильно, что говорят, как перед смертью? Я выскочил, накинув плащ, иду в супермаркет в соседний дом. Возвращаясь, прижимаю пачку к груди, как вдруг холодок пополз между лопатками. — Ну здравствуй, подельничек, — его голос я узнаю из миллиона. — Не ждал?В голове бьется мысль ?Бежать, бежать?, а ноги как приросли в земле. — Пошли прогуляемся, что ли? Или ты меня боишься? Зря, знаешь как говорят мудрые люди? ?От судьбы не уйдешь?На утро все газеты пестрели заголовками. ?Найден труп молодого мужчины. ?Он уже однажды сбежал от маньяка, но то, что произошло вчера, невозможно описать, — гласила одна из статей. — Труп настолько изуродован, что даже видавшие всякое правоохранительные органы не могли спокойно смотреть, изучая тело.? Начальника округа так вообще вырвало в ближайшие кусты.Так я заканчиваю эту историю. Как говорится: ?Не рой яму другим, сам в нее попадешь?.А что с маньяком? — наверняка, спросите вы. Так разве не понятно? Прислушайтесь к молве— то там, то сям, пропадают молодые мужчины, и тела их, как правило, не находят. Так, может, это он? Гриша, Григорий— маньяк. Тот, кто готов мстить всему белому свету за своего единственного сына. Человек, что от горя сошел с ума.
P.S.Мальчики, не ходите вечером гулять!)))