Хулиганство (1/1)
Лето... Солнце... Природа, мать ее... и больше полусотни молодых людей от тринадцать до тридцати, запертых на нескольких гектарах, усыпанных живописными греческими руинами. процент девушек исчислению не поддавался, потому что был критически мал.Афине, почему-то, идея жить в Святилище в окружении верных святых очень понравилась. О том, что надо бы в таком случае поработать над правилами, ей в голову не пришло. А то, что правила составлялись на случай Святой Войны, ибо больше никогда - ни-ког-да! - Святые не жили постоянно в Святилище, ей никто не сказал.Афина медленно шла по роскошному заброшенному саду, изящно подбирая подол белого платья и обходя живописно разбросанные камни. Какие-то были обломками колонн, в некоторых угадывались очертания давно разрушенных статуй. Она присаживалась рядом с ними на корточки, гладила холодный даже под палящими лучами мрамор и тихонько разговаривала. Божественная память подкидывала то одно воспоминание, связанное со статуей, то другое.Примерно так она проводила все свое время каждый день, благо территория Святилища была велика и неизведана. Сегодня она забрела куда-то в районе Храма Водолея, но даже здесь правила изнуряющая жара. Афина медленно шла, почти не слышно и совершенно ни о чем не заботилась. Вот впереди послышались голоса, и она с любопытством ускорила шаг, стараясь все же быть неслышной - еще из детства она уяснила, как много можно узнать, если постараться себя не выдать.На небольшой поляне обнаружился Хёга. Лебедь сидел на поваленной колонне, приложившись лбом к поверхности другой, и старательно прикрывал себя от солнца.Афина с неожиданно появившимся смущением подумала, что ему нелегко переносить такую жару. Она только собралась выйти и сказать Хёге, чтобы он немедленно отправлялся в Сибирь и не мучал себя, как кусты зашумели, и на поляну вышел Камю. В руках он нес тазик, полный колотого льда, и полотенце. Присев рядом с юношей, он сделал компресс и ловко приложил к его лбу.- Хорошо... - Хьёга прислонился к учителю, и тот заботливо поддержал его, приобняв за талию.Афина прикусила губку. Выйти - не выйти? Отпустить - не отпустить?- Может, вернешься в Храм? Там попрохладнее, - обеспокоенно сказал Камью, чуть меняя положение. Афина вытаращила глаза. вот только что они сидели рядом, и Водолей заботливо поддерживал своего ученика, ведь тому плохо! А теперь, получается, они обнимаются! Совсем не как друзья... Девушка покраснела, но глаз не отвела. Что происходит вокруг нее?Хёга что-то промычал в ответ неразборчивое. Одной рукой он придерживал компресс, другой - перебирал волосы Камю. Водолей улыбнулся и неожиданно - неожиданно для Саори! - поцеловал юношу, глубоко и страстно. А потом, когда оторвался, интимно прошептал: - Пойдем, я знаю отличное средство от жары.- Опять трахаться?Этого нежное девичье сердце богини не выдержало и, разрыдавшись в три ручья, она, топая словно слон, промчалась сквозь кусты напролом, провожаемая одинаково недоумевающими взглядами.- Афина! Что с тобой?Она с разбегу обняла Шиона и, зарывшись лицом в складки его Папского одеяния, расплакалась. Когда, наконец, она немного успокоилась и сумела рассказать, что случилось, Шион только вздохнул. И глаза его странно сверкнули.- Ну, как тебе сказать, Афина... - он отвел глаза в сторону. - Привыкай. Они не одни такие.- То есть? - спросила она, а память, тем временем, услужливо подкидывала тревожные эпизоды, на которые богиня раньше не обращала внимания. Афродита, рассеянно обрывающий лепестки на ромашке. Сага, недавно появившийся на людях в легком шарфе - что он мог скрывать? Шура и Айолия, уединяющиеся каждый вечер на пустой веранде Храма Козерога. Икки, не вылезающий из Храма Девы, хотя быть ему там не положено. Неужели?- Да-да, - сочувственно кивал Святой Отец, наблюдая за сменами выражений на лице богини. - Неужели ты никогда не задумывалась, почему законы Святилища так строги? Святые ведь просто люди, дружба, любовь, секс важны для них так же. И если заставить их жить по этим законам без достаточно обоснования, то получится то, что получилось - помесь монастыря с борделем.- А ты что же? - метнула в него кинжальный взгляд богиня. - Неужели не такой как все?Шион натужно рассмеялся:- Афина, мне скоро 300 лет, ты помнишь? Чего я не видел в этой жизни?Она поверила - Шион видел это ясно по ее глазам. в них сквозило облегчение и радость - ну хоть кто-то нормальный! И тут в дверь тихонечко поскреблись.- Войдите!В приоткрывшуюся дверь сунулась мордочка Шуна. Афина напряглась, глядя на него, как на врага. Андромеда опешил, подался назад, а потом, видимо, набравшись духу, стеснительным тоном спросил:- Шион-сама, могу я взять из вашей библиотеки вот эту книгу? - и предъявил толстенный пыльный том.- Можешь-можешь, - Шион величественно махнул рукой, отпуская мальчишку. Андромеда тихонечко улыбнулся на прощание. В его улыбке сквозили понимание и сожаление: похоже, вечерний "урок" откладывается.Афина, успокоившись, выпила пару чашек чаю и грозно заявила:- Ну все. Теперь они у меня попляшут, извращенцы чертовы, - и шмыгнула носом. Ее вполне можно было понять: Единорог не в ее вкусе, Пегас все еще в коме, а все прочие... в общем, войну разврату.