Судьи работают (1/1)
Айякос широко зевнул, чуть не вывихнув челюсть, и тут же схлопотал от Миноса острым карандашом в бок. - Гаруда! - прошипел он одними губами, ухитрившись вложить в одно слово целую гамму обуревающих его эмоций. Впрочем, гораздо красноречивее был взгляд Радмантиса, не суливший ничего хорошего нарушителю дисциплины.Судьи работали. Они собрались в огромной зале, которую здесь звали Судилищем. Их большие столы были завалены различного рода бумагами, и своего рода порядок наблюдался только на столе Радамантиса. Его товарищи не отличались большой любовью к порядку. От огромных дверей к столам тянулись три длинные очереди - то были умершие, для которых пришел час последнего суда. Судьи выслушивали обвинение своих прокуроров и быстро выносили вердикт - сказывался опыт. Однако, как ни быстро они это делали, все равно людей в очереди не убавлялось.Гаруда Айякос, которого честили самым ленивым и любили за легкий характер и склонность к вечеринкам, вполуха прослушал обвинение и, не глядя, черканул пару строк в личном деле грешника, которое ему ловко подсунул секретарь.Следующей к нему подошла девушка, и он тут же встрепенулся - слава серцееда и дамского угодника тоже достались ему.Она была невысокой и очень юной, длинные золотые волосы свободно распущенные лежали на спине, просто белое платье до пят подчеркивало невысокую грудь и тонкую талию и делало ее похожей на сказочную принцессу.- Наталья Ледянская, русская, умерла тринадцать лет назад в возрасте 20 лет, - зачитал прокурор. - Обвиняется - самоубийство, халатное отношение к своим родительским обязанностям. После смерти оставила единственного сына, которому на тот момент едва исполнилось четыре года.- А...Обвиняемая неожиданно улыбнулась и, прижав к груди маленькие ладошки, подалась вперед.- Прошу вас, Судья, скажите мне, что с моим сыном? Он должен быть совсем взрослым... - она потупилась. - Мне бы только узнать, что у него все хорошо, и никакое наказание мне не страшно.- Если вы так о нем беспокоитесь, то почему покончили с собой? - с неожиданной даже для него самого неловкостью он обратился к ней на "вы", хотя совершенно не склонен был церемониться с подсудимыми.- Но это было вовсе не самоубийство! Это была сделка, согласно которой я принесла себя в жертву Господину Морей!Минос и Радамантис обернулись, отвлекшись от своих дел.- Но тогда вас не должно быть здесь. Это ошибка, - Айякос обернулся к секретарю. - Запиши, что... - он мельком глянул в дело, - женщина по имени Наталья Ледянская неподсудна, так как является собственностью Господина Морей Посейдона. И пусть кто-нибудь отправит ее в Атлантику.Дюжий спектр из низших эшелонов подошел и ухватил ее за локоть.- Постойте! Что с моим сыном? Что с Хёгой?Судьи замерли. Знакомое имя.- Твоего сына зовут Хёга? - сурово вопросил Радамантис, которому было пофигу на прелести мертвой. Его сердце и так разрывалось между госпожой Пандорой и человеком, о котором он предпочел бы не вспоминать - спокойнее спится. Наташа кивнула. - Ясно, - больше ничего Радамантис не сказал и вернулся к делам.Минос тонко улыбнулся. Вспоминать мальчика было неприятно для его гордости, но все же сказал (подобно своему отцу, он имел слабость к красивым женщинам)- Можешь не беспокоиться о нем, смертная. Он стал Святым Афины и носит доспехи Лебедя. Он жив, пока что.- Следующий! - провозгласил прокурор и вновь забубнил перечень грехов очередного грешника. Айякос слушал его вполуха, внимательно следя глазами, как удаляется от него хрупкая фигурка в белоснежном платье. Ее босые ноги не успевали за спектром, и большую часть пути он волочил Наташу за собой словно куклу.- Красивая... - он вздохнул.Прокурор замолчал, и секретарь позволил себе захихикать. Гаруда гневно и непонимающе вскинулся, готовый рявкнуть и разнести все вокруг. Словно по команде, они застыли с каменными лицами, а седой старик, стоящий перед столом Судьи, прошамкал:- Ну шпашибо, шынок.