IV (1/1)

Ему всё ещё было тяжело долго ходить – тело ныло, как после длинной тренировки – но Зигфрид повадился устраивать прогулки каждый день. О возвращении в Асгард пока нечего было и думать: снега в окрестностях навалило столько, что не проехал бы никакой снегоход, да и не рискнул бы Зигфрид им управлять. В Асгарде знали о распространённых за пределами города технических новинках последнего века, но сами ничем подобным не пользовались, поэтому Зигфрид, хоть и не шарахался от телевизора, стиральной машины и транспорта, всё же, случись ему самому сесть за руль снегохода, проехал бы не дальше ближайшей скалы. Так что он, подумав, решил, что самый надёжный способ преодолеть разделяющие его с родными семьдесят километров – собственные ноги. Вот бы только слушались они немного лучше…В долгих прогулках по окрестностям его неизменно сопровождали Бьорн или Кари. И если с мальчишкой было легко – Зигфрид рассказывал ему о Космо, о богах и их защитниках, делился историями из своего детства – то с Кари почему-то общаться становилось чем дальше, тем сложнее. Когда она ухаживала за ним, израненным, она вела себя спокойнее и естественнее, сейчас же всё больше угрюмо молчала и отвечала невпопад. Серьезно задумываться о том, какие мысли бродят у неё в голове, Зигфрид не стал: всё его естество захватило желание поскорее вернуться в Асгард.Асгард. Город, который он клялся защищать, но не это было главным предметом его ожиданий. Во снах всё так же, как и раньше, приходили брат и леди Хильда, вместе и порознь, чаще всего – печальные. Однажды леди Хильда явилась в его сон, одетая в длинное траурное платье, и Зигфрид, хоть и не чувствовал себя тогда ещё достаточно хорошо, среди ночи вышел во двор и долго стоял, дыша морозным воздухом, надеясь, что это прогонит плохие мысли из головы. Но мысли никак не желали уходить, и в глубине души Зигфрид понимал, что они правдивы.?Они похоронили меня?.Зигфрид не обманывался: для жителей Асгарда он наверняка был мёртв, и Зигмунд с леди Хильдой уж точно пролили немало слёз над пустой могилой. Да он и сам до сих пор с трудом верил, что выжил, так чего же было ждать от тех, кто видел его гибель – и ничего больше? Зигфрид знал, что никто в Асгарде не ждёт его возвращения – из Вальгаллы не возвращаются, – и именно поэтому больше всего на свете хотел вернуться. Но для этого надо было ещё немного восстановить силы, и Зигфрид заставлял себя двигаться, невзирая на боль в израненном теле.– У тебя удивительная скорость регенерации, – сказал Арне как-то перед ужином. Зигфрид расставлял посуду на столе, он вообще старался как можно больше помогать в мелочах приютившей его семье. Жаль, что мог он не так уж и много. – Конечно, после всего, что ты рассказывал про Космо и всё такое, это уже не кажется странным, но… Подожди ещё немного, и станешь совсем как новенький.– Я и так уже слишком долго пользуюсь вашим гостеприимством, – откровенно ответил Зигфрид. – Четыре месяца объедаю вас и не приношу никакой пользы, пора и честь знать.– Ты мой пациент, – Зигфрид вздохнул: именно этим аргументом Арне заканчивал любой разговор на эту тему. – Так что перестань нести чушь и отнеси лучше на стол приборы. Вы в Асгарде все такие упрямые?– Могу говорить только за Воинов Бога, – усмехнулся Зигфрид в ответ.– Слушай, – окликнул его Арне, когда он уже взял ножи и вилки и принялся раскладывать на столе. – Ты как-то сказал, что у Бьорна сильное Космо. Что это значит?Зигфрид поморщился. Да, как только он пришёл в себя достаточно, чтобы обратить на это внимание, он сразу заметил, что мальчик обладает сильным и чистым Космо, редким среди обычных людей.– Может быть, ничего не значит. А может, один из богов рано или поздно найдёт его и призовёт в ряды своих защитников.– Один, например? – уточнил Арне. Зигфрид медленно покачал головой:– Нет, Воинами Бога Одина становятся только уроженцы Асгарда. Но другие боги – например, Афина или Посейдон – я слышал, ищут детей с сильным Космо по всему миру. А уж соглашаться или нет – решайте сами. Я рассказал, чем это закончилось для меня.– Знаешь, – задумчиво сказал Арне. – Когда я жил нормальной жизнью и знать обо всём этом не знал, всё было гораздо проще.Зигфрид не мог с ним не согласиться.Ему снова снилась леди Хильда, впервые за долгое время – весёлая. Они только что вернулись с прогулки, сидели у камина во дворце, протягивая к огню озябшие руки, и болтали о каких-то пустяках. В какой-то момент она взяла его за руку и поднесла его ладонь к лицу. Зигфрид закрыл глаза, полностью отдаваясь ощущению от прикосновения её губ к коже, и в следующий миг ощутил их на своих губах. Подался вперёд, обнимая её, укладывая на ковёр – леди Хильда смеялась, не пытаясь высвободиться. Потянулся пальцами к застёжке платья…– Зигфрид! Зигфрид, проснись!Кто-то сильно встряхнул его за плечо. Зигфриду не хотелось просыпаться, хотелось остаться там, во сне, в тепле и неге, в её объятиях – но сон съёжился и растаял, словно его и не было.Он открыл глаза. Глухая зимняя ночь заглядывала в окна, возле кровати горел ночник, высветляя бледное, испуганное лицо Кари – одетая только в ночную рубашку, она стояла над ним, а её губы тряслись.– Что случилось?Она помотала головой.– Пойдём… Ты должен сам увидеть!Зигфрид, недоумевая, поднялся. Набросил на плечи халат, двинулся вслед за Кари – она так нервничала, что повела его едва ли не бегом. По коридору второго этажа мимо комнаты Бьорна, вниз по лестнице, через холл. Распахнула дверь, впуская в дом морозный воздух.На пороге стоял Арне с сигаретой в зубах и мрачно смотрел вдаль. Увидев Зигфрида, он молча показал рукой влево.Там, на севере, небо то и дело вспыхивало багровым светом – ярким, как рассветные лучи. Это не было северное сияние, привычное в этих широтах, и это не были молнии, во вспышках не было никакой периодичности, но Зигфрид сразу же понял, что это за свет – понял и ощутил, как мурашки покрывают кожу от затылка до пят.– Там Асгард, – зачем-то озвучил очевидное Арне.– Там идёт битва, – отозвался Зигфрид. – Я даже здесь ощущаю, какое сильное и злое Космо порождает эти вспышки. Я больше не могу оставаться здесь, как Воин Бога сейчас я должен быть в Асгарде.– Ты ещё недостаточно… – начал было Арне, но посмотрел ему в лицо и осёкся. – Ты всё равно уйдёшь, верно?Зигфрид кивнул.– Спасибо вам за всё, но я… это мой долг.?Там ведь леди Хильда?, – он не сказал этого вслух, но слова повисли между ними, такие осязаемые, что Зигфрид подумал, что настоящая причина его тревоги наверняка уже всем понятна.– Ладно, – Арне решительно выбросил окурок в сугроб. – Кари соберёт тебе сумку, а я подвезу на снегоходе, сколько смогу. Я верю, что ты не замёрзнешь – если ты не замёрз тогда с такими ранами, то сейчас тем более – но всё равно, когда доберёшься и решишь тамошние проблемы, найди время и напиши пару строчек, договорились?Благодарность в сердце показалась такой всеобъемлющей, что всегда сдержанный в проявлениях чувств Зигфрид схватил Арне за руку и крепко сжал.– Обязательно. Я обязательно напишу, чтобы рассказать!..Арне отечески похлопал его по плечу и обернулся к дочери.– Иди, возьми рюкзак, сложи еды и что ещё нужно. А я пойду посмотрю, не надо ли откапывать из-под снега ворота в сарай.Они разошлись, каждый в свою сторону. Зигфрид отправился в спальню, одеваться. Арне отдал ему немало своей одежды, и пусть она была коротковата – Зигфрид, неизвестно как, вымахал на голову выше собственного старшего брата, да и вообще в Асгарде ростом выделялся – но ему важнее было тепло. Изломанное Одеяние Бога он тоже взял с собой: если дома действительно новая война, оно ему пригодится.Когда он застёгивал плащ, без стука вошла Кари – уже не в ночной рубашке, а в домашнем костюме. Постояла на пороге.– Я взяла свой старый походный рюкзак, положила туда еды побольше, спички, жидкость для розжига костра… Одеяло ещё.– Спасибо.Он не знал, что ещё говорить: Кари выглядела такой растерянной и печальной, какой он её ни разу за эти месяцы не видел. Она медленно подошла к кровати, села на краешек.– Как её зовут? Твою жену?Вот теперь Зигфрид растерялся по-настоящему: ни разу прежде они не говорили об этом, ему даже показалось, что Кари избегает этой темы. Почему вдруг сейчас?– Леди… Хильда. Её зовут Хильда.– Красивое имя, – пробормотала она, глядя на свои переплетённые на коленях руки. – А она красивая? Впрочем, зачем я спрашиваю… Наверняка она красивая. Гораздо красивее… меня, – она закусила губу. Зигфрид замер посреди комнаты, теребя застёжку плаща. Вдруг всё сложилось воедино – и её неловкость в его присутствии, и странное поведение. Но неужели она в самом деле?..Кари еле слышно шмыгнула носом.– Не уходи, – жалобно попросила она. – Останься здесь. Там, в Асгарде, все считают, что ты мёртв, ты сам говорил об этом. Останься здесь, живи нормальной жизнью. Неужели это настолько хуже сражений?Зигфрид вздохнул. Подошёл к ней, положил руку на плечо, стараясь, чтобы этот жест не получился слишком покровительственным.– Я не могу. Там мой брат…– …и Хильда, – подсказала Кари.– И Хильда, – твёрдо повторил Зигфрид. – Ты очень милая девушка, просто… так бывает, понимаешь? Прости меня.Кари всхлипнула, а потом вдруг порывисто обняла его, уткнулась лицом в его живот и заплакала. Зигфрид гладил её по голове, не зная, что ещё может для неё сделать.Арне смог подвезти его всего на двадцать километров: после начались скалы, где снегоход пройти никак не мог. Зигфрид поблагодарил его и за это: он хорошо осознавал, что в своём нынешнем состоянии и в таком глубоком снегу сможет преодолевать в день не такое уж большое расстояние, так что помощь Арне сэкономила ему как минимум три-четыре дня пути.Он шёл вперёд, не торопясь, не растрачивая понапрасну силы и останавливаясь на ночлег в пещерах или под ветвями разлапистых елей. Волков и других хищников он не боялся, как и мороза: его Космо восстановилось, сияло ровно и ярко, и Зигфрид был уверен, что справится с любыми трудностями на пути в Асгард.На следующую после его выхода ночь вспышек на небе уже не было. Похоже, битва была яростной, но короткой; впрочем, Зигфрид помнил, как его собственная судьба решилась всего за один день. Но всё равно он постоянно, до боли и рези в глазах, всматривался вдаль, надеясь увидеть там хоть малейшую подсказку, хоть что-то, что помогло бы ему понять, что его ждёт. Тщетно.Через неделю пути, когда Зигфрид, по его подсчётам, преодолел уже больше половины пути, места пошли смутно знакомые и идти стало пусть не легче, но ощутимо веселее. Здесь уже была опасность наткнуться на патрули Асгарда, но сколько бы ни шёл Зигфрид, сколько бы ни вслушивался в отголоски Космо вокруг – ни одного солдата он не чуял, и это был очень недобрый знак. Всей силы воли стоило ему удержаться и не впасть в панику, тратя попусту силы, хотя ужасные мысли о том, что в Асгарде могло вовсе не остаться защитников, никак не хотели его покидать.Наконец, ещё спустя несколько дней, он добрался до небольшой гостиницы на самой границе. Здесь обычно селились люди снаружи, торгующие с жителями Асгарда, да и сами солдаты забегали пропустить кружечку. Зигфрид вошёл, не боясь, что его узнают: лидер Воинов Бога редко ездил патрулировать окраины.В зале было пусто, но огонь в камине горел, и хозяин встревоженным не выглядел. Зигфрид заказал горячий обед и устало вытянул ноги.– Что здесь произошло? – спросил он хозяина, получив наконец свою миску супа.– Вы, господин, не местный, – тот намётанным взглядом окинул его одежду.– Я как раз местный, – оборвал Зигфрид. – В отъезде был. Так что рассказывай как есть, с богами и Космо, ничего не упуская.Тот, кажется, удивился, но новости выдал исправно, и новости эти Зигфрида вовсе не порадовали. Уже позже, устраиваясь на ночлег в тёплой комнате, он попытался уложить их в голове.Итак, власть над Асгардом захватил новый жрец Одина (?А как же леди Хильда, где леди Хильда?!? – вопило всё его естество, но Зигфрид понимал, что паникой делу не поможешь, и заставил себя не думать об этом до поры), оказавшийся воплощением злого бога Локи. Новые семь Воинов Бога были одурачены им и приняли его сторону, и вместе они чуть было не уничтожили Асгард с помощью чудовищного Древа. И уничтожили бы, если бы не вмешались Святые Афины (?Опять они, и что им у себя в Греции не сидится??) и не победили возродившегося Локи. Давно ли? Да уже, почитай, недели две прошло, народ уже оправился от шока и вовсю восстанавливает порушенное. Что случилось с Воинами Бога? Так погибли все в войне, а единственные двое, что выжили, теперь людям помогают. Где Святые? А кто их знает, господин, кто говорит, к себе вернулись, а кто – сгинули без следа… О судьбе леди Хильды хозяин ничего не знал, но смог сказать, что сейчас жрица Одина – некая Лифия, и народ её очень любит…Лифию Зигфрид знал, она давно уже была служанкой леди Хильды, но как ей удалось сделать столь головокружительную карьеру, в голове не укладывалось.Отложив все непрояснённые вопросы на потом, Зигфрид переночевал, а назавтра снова пустился в путь. Теперь ему встречались хутора и поместья, уже принадлежащие Асгарду. Здесь, на окраинах, противостояние с Локи почти не отразилось: как и раньше, люди вели обычную жизнь. Зигфрид взял в привычку приглушать Космо и прятать лицо под шарфом: до того, как выяснит, не осталось ли в Асгарде какой-либо опасности, раскрывать личность очень не хотелось.Наконец в одном богатом подворье улыбчивая хозяйка смогла ответить ему на тот самый, мучивший его вопрос.– Леди Хильда? – она нахмурилась, наливая ему парного молока. – Говорят, она заболела сильно, да слегла. Не могла больше Одину молиться, вот и заменил её господин Андреас временно. И оно вон что из того вышло…– Спасибо, – искренне ответил Зигфрид, не зная, за что благодарит – за молоко или за сведения. – А сейчас она где?– Знамо где, во дворце, где ж ей ещё быть? – удивилась хозяйка.– Нет, я имел в виду – она не погибла?Хозяйка пожала плечами.– Да нет, если бы умерла, все бы знали. А так, наверное, просто уступила место госпоже Лифии. Может, от болезни не оправилась ещё…Немного успокоенный, Зигфрид двинулся дальше. Вскоре ему стали попадаться и свидетельства бушевавшего здесь божественного Космо: вывернутые с корнем деревья, дома без крыш, свежие могилы. Гоня от себя мысль о том, что одна из этих могил может принадлежать его брату, он рванулся вперёд так быстро, как только смог – и ранним утром, на рассвете, через три недели после того, как пустился в путешествие, наконец достиг своей цели.Город. Асгард.Здесь, несмотря на ранний час, никто не спал. Где-то стучали молотки, где-то переговаривались весёлые голоса. Две кумушки, стоя в переулке, самозабвенно сплетничали. Трактирщик, держа полный рот гвоздей, приколачивал выдранную с мясом вывеску, по соседству несколько парней чинили снесённую порывом стихии крышу. Зигфрид шёл по центральной улице, он не чувствовал никакой угрозы, а сердце подгоняло – вперёд! Вперёд! Ко дворцу! Увидеть её и наконец убедиться, что с ней всё в порядке!Дворец тоже пострадал. Целая компания строителей по кирпичику заделывала исполинскую дыру в стене. Зигфрид остановился в переулке напротив, чтобы собрать в порядок мысли, и принялся рассеянно наблюдать.– Подождите, здесь же окно…Сердце совершило головокружительный кульбит, Зигфриду показалось, что даже дышать ему на миг стало тяжело. Этот мелодичный голос приходил во снах, этим голосом она шептала ему признания в любви, и он не забыл бы его, даже если бы отсутствовал пять столетий – что уж говорить о пяти месяцах!Леди Хильда выскочила из центрального входа в легком плаще, наброшенном прямо на домашнее платье, и подбежала к строителям.– Вы не забыли, что здесь окно? – спросила она, показывая на уже до половины заделанную дыру. – Я хотела убедиться, что вы оставите проем…– Обижаете, госпожа Хильда, – главный строитель, усатый немолодой мужчина, отеческим жестом взял её под локоть. – Не первый год строим. А вы шли бы в тепло, а то ребёночка застудите, будет горе и вам, и господину Зигмунду…Он развернул её, подталкивая обратно к двери – и Зигфрид ясно увидел под платьем округлившийся живот.Он не успел ничего подумать об этом. Дверь снова открылась, и в проёме появился человек, которого Зигфрид хотел увидеть больше всего – конечно, после самой леди Хильды.…или сейчас уже не хотел?Зигмунд держал в руках тёплый плащ. Без лишних слов он подошёл к леди Хильде и укутал её в этот плащ, ласково обняв за плечи.– Я был бы очень рад, если бы вы перестали бегать по морозу, – улыбнулся он, глядя на неё с невыразимой нежностью. Леди Хильда подняла руку и провела ладонью по его лицу, по незнакомому Зигфриду шраму – неужели эту рану он получил уже после ?гибели? брата? А потом поцеловала в щеку, словно извиняясь.– Пойдём в тепло, там завтрак уже готов, наверное, – сказала она и потянула его за руку. Брат безропотно подчинился, и в следующую секунду оба исчезли за дверью. На улице остались только строители, добродушно обсуждающие увиденную сцену.Зигфрид стоял в переулке, и ему казалось, что его сердце покрылось льдом.Они не только похоронили его. Они успели и утешиться в объятиях друг друга. И, похоже, очень скоро после случившегося – если принять во внимание беременность леди Хильды. Его брат и его жена нашли друг друга, и, судя по нежности, которую он успел заметить даже в этой короткой сцене, были очень счастливы вдвоём.?Втроём?, – поправился Зигфрид. Почему-то именно мысль о том, что леди Хильда беременна, что через несколько месяцев она будет качать на руках маленького Зигмунда, а он, Зигфрид, останется в их жизни только рано погибшим дядей, приносила особенно острую боль.Даже если он сейчас войдёт в эту же самую дверь – что это даст? Леди Хильда будет опускать глаза, извиняясь. Зигмунд, наверняка, не будет знать, куда деваться от вины – но ничего ведь не изменится от этого. Если они по-настоящему любят друг друга, он, Зигфрид, вдруг воскреснув из мёртвых, не принесёт им ничего, кроме боли. Даже надавив на них, сыграв на их чувстве вины и ещё наверняка не остывшей любви к нему – будет ли он рад, разлучив влюблённых и зная, что в глубине души оба жалеют, что он вернулся?Не лучше ли будет, если хотя бы они будут счастливы?Впервые за всё то время, что прошло с момента его пробуждения в снегу, Зигфриду захотелось, чтобы Сирен Сорренто по-настоящему его убил.Увы, где искать Морского Генерала, Зигфрид не знал. Поэтому просто развернулся и двинулся по улице назад, не обращая внимания на начавший падать на плечи снег.