1 часть (1/1)

-Я его не заслуживаю…- сказал кто-то высунувшись в окно. Густой сигаретный дым витал в холодном воздухе. Было действительно поздно. А может, даже рано. Адам потерял счет времени, или не хотел за ним следить, кто знает. Он просто стоял и курил одну сигарету за другой. Он знал, что это, очень нездорово, но после того признания Доминика он просто чувствовал себя полным дерьмом. Как будто ничего больше не имело значения. Адам был просто счастлив, что не разбудил его, поскольку он, конечно, беспокоился за него, но он не хотел, чтобы Дом беспокоился из-за него.*** Сбегая наугад вниз по улице, заворачивая в каждый попавшийся переулок, Адам чувствует себя так странно. Сейчас он не на очередном, полном лжи концерте, он рука об руку с таким же странным и отбитым Домиником, но сейчас он более искренний. Они бегут куда-то очень далеко, дальше привычных ярких улиц, освещенных светом фонарей. Вместе. Если ладонь Адама всё ещё будет в захвате тёплой шершавой ладони одного маленького красноволосого безумия, то он просто сойдёт с ума. Определенно, за городом намного прекрасней, чем в сумасшедшем, полном неадекватности центре. Ни одного постороннего свечения, лишь путающийся в волосах Доминика розовый закат, оттеняя прическу розовато-оранжевой дымкой. Его любимый цвет. В такие моменты ему хочется упасть рядом на колени и смотреть на него вечно, теряясь в этой лёгкой кривоватой улыбке, потому что нет ничего более завораживающего, чем Доминик сидящий рядом на скамейке и смотрящий завороженным взглядом куда-то вдаль. Ничего не может быть лучше, чем позволить ему держать себя за ладонь. Адам готов продать или отдать все, что у него есть, за такие ценные моменты Хоть закат и довольно яркий, но Дома едва видно в этой темноте, он тянется ближе, закидывая руки на мягкую шею, и Адам думает, что иногда видеть?— не главное, потому что они соприкасаются лбами, и он может представить себе зелёные глаза, искрящиеся нежным весельем, и Доминик всегда такой мягкий с ним, настолько странно-трогательный, что хочется быть таким же странно-трогательным в ответ, потому что в их непонятно как образовавшейся парочке ведёт Дом, и единственное, чем Ади может отплатить?— быть мягким и податливым в ответ. Они стоят посередине пустого палисадника в полной темноте, соприкасаясь только лбами и ладонями, и это самая чувственная вещь в жизни Адама за все его время существования. У него не холодели так кончики пальцев от волнения даже на своём первом свидании. Доминик ведёт по его рукам дальше, обхватывая предплечья, притягивая его ещё ближе, и между ними так тепло, и он уже привык к темноте и может рассмотреть каждую ресничку: чужое лицо так близко. Когда знакомые губы накрывают его, Адам даже не дёргается, а просто подаётся чуть ближе. Горячий язык настойчиво толкается ему в губы. Это приятно, а ещё очень-очень мокро, и он размыкает губы в ответ, моментально расслабляясь полностью. Как вдруг маленький мир тишины, возникший вокруг них рушится от неожиданных слов Дома, таких тихих, но таких искренних:?Я люблю тебя. Люблю настолько, что готов притворяться, что мне нравится, как уложена твоя прическа. Готов отдать тебе последний кусочек тортика. Играть баллады и чёртову лирику у твоего окна. Люблю тебя до ненависти. Прими меня. Люби меня. Чтоб ты знал, я ненавижу лирику!?***… Неожиданно дверь на балкон со скрипом открылась.-Адам.? —?спросил на данный момент неизвестный, для обладателя этого имени. Он заметно вздрогнул и попытался скрыть следы своего расстройства, ведь пятна на его лице, опухшие глаза, бутылка благородного виски в руке и ещё одна сигарета на кончике пальца вызывала смешанные чувства. В дверном косяке стоял довольно сонный Доминик, его огромная розовая толстовка со странными рисунками и капюшоном свободно свисала на плечи и ниспадала до бедер, в мешковатых клетчатых штанах. Одной рукой он потер глаза, другой взъерошил свои растрепанные, недавно покрашенные красные волосы.—?Адам, приятель, что ты здесь делаешь? ,?— тихо спросил он, и Адам быстро мысленно заметил, насколько сильнее был его британский акцент, когда он устал.—?Используй свое развитое вычислительное мышление,?— с острил гитарист.—?Ты уверен? С бутылкой выпивки, куришь травку? Определенно нет,?— закончив говорить, Харрисон двинулся к другу, или уже не другу… Адам тотчас же услышал шаги красноволосого по деревянным доскам и отвернул голову, чтобы скрыть свое опухшее лицо. Он не хотел, чтобы Дом видел его таким.-Ээй, слива ты недоделанная. Посмотри на меня. Нежная рука с черными ногтями оказалась на его подбородке, когда британец повернул голову назад, так что они смотрели прямо друг на друга.-Ты мог бы сказать мне, что тебе нехорошо. Брови Дома слегка нахмурились, и он схватил горький Виски из рук Адама, слепо отложив его в сторону. -Не хотел беспокоить тебя …-Это чушь собачья, Адам. Я всегда буду рядом со своим лучшим другом, неважно, это 3 часа ночи, или 3 дня. Он притянул его ближе, что их носы чуть не соприкоснулись. В этот момент Адам кое-что заметил в лице дома.-Ты тоже плакал, не так ли?Дом засмеялся и проговорил: ?Просто немного нервничаю из-за карантина?. Он и вправду сильно тоскует по громким оживлённым улицам, ярким фанатам и запоминающимся концертам. -Но сейчас тебе труднее, так что не пытайся сменить тему. Адам почувствовал, как он потянулся к его руке и схватил недокуренную сигарету. Дом зажал её между губами и глубоко вздохнул, чаще лишь никотин всегда успокаивал его нервы. Снова опустив руку, он прижал светящийся краешек к металлической решетке, чтобы погасить его.-А теперь, Адам Уоррингтон, расскажи мне, что тебя тревожит,?— взволнованно спросил Доминик.-Это действительно не важно, я был просто…?— его прервала пара грубых рук, обхватившая щеки, а после последовал долгожданный мягкий поцелуй в губы. Дом, целующий Адама, был не редкостью, даже наоборот. Но большинство поцелуев они разделяли на сцене перед тысячами людей, они были словно наигранными. Дом целовал его так … нежно, так успокаивающе и расслабляюще, что было довольно необычно. Прежде чем Адам осознал это, слёзы снова нависли, и он поцеловал британца в ответ.-Никогда, никогда, никогда не смей говорить мне снова, что твои проблемы не важны, ты идиот,?— сказал Дом, отступив. -Это из-за вчерашнего, не так ли? Адам глубоко вздохнул, проводя дрожащей рукой по лицу. Он отвел взгляд.-Да, ты прав. Я просто … Я не хочу сейчас об этом говорить. Дом одарил его понимающей улыбкой и коротко чмокнул Адама прямо в нос, целуя слезу, скатившуюся по его щеке. Он медленно пошел назад, явно пытаясь затащить Адама внутрь.-Давай, давай попробуем и посмотрим, сможем ли мы что-нибудь со всем этим сделать…