Воспоминание второе (1/2)
~Кап… ~Кап…
Снова эти капли воды. Молодой человек приоткрыл глаза и наконец-то смог оглядеться. Он находился в странном темном и сыром помещении, похожем на пещеру. Пахло ржавым металлом, машинным маслом, бензином, помоями и… запахом гниющей плоти. Где-то раздался душераздирающий вопль, от которого по телу бежали мурашки, а волосы вставали дыбом. Ужасная вонь так ударила в нос, что он не удержался и, брезгливо поморщившись, чихнул. Снова подошла та девушка.
— Ты очнулся… — Она нежно коснулась его щеки. – Хочешь пить? – Парень кивнул. Девушка отошла. Она была одета в красные одежды епископов. Интересно, что дети Бога забыли в этом явно проклятом месте?
Вскоре она вернулась с треснутым стаканом с отколотыми краями, в котором плескалась подозрительная мутно-грязная жидкость. Он поморщился. Несмотря на ужасный запах, нелицеприятный цвет воды, да и вообще то, что такая вода непригодна к употреблению, он выпил все. Там, где он жил в детстве, подобная вода была счастливой редкостью, так как обычно ее там не было вообще. Но вода и еда не главное. Главное – люди, окружавшие его тогда.
***Сильный удар. Десятилетний мальчик упал в лужу с помоями, подняв тучу брызг, и сжался от боли. Над ним нависли два посмеивающихся громилы, разминая кулаки.
— Что, малышок, силенок не хватает? Хе-хе-хе. – Вышеназванный с яростью откинул черные волосы с лица и с ненавистью устремил взгляд ярко-голубых глаз на соперников. Он смотрел так, будто это не он сейчас лежал избитым в грязи, а они. Удар пришелся по его челюсти с такой силой, что казалось, она сейчас вот-вот отвалится, а голова гудела так, что ребенок почти ничего не понимал.
Была середина июля, на улице стояла невыносимая жара. Было настолько душно, что дышать невозможно, а раскаленный воздух казался таким плотным, что его можно было бы черпать ложками. Жизнь в Пронтере как будто приостановилась. Даже самые алчные торговцы не рискнули бы соревноваться с солнцем в выносливости и стоять на площади, предлагая свой товар. Фонтан на центральной площади был оккупирован страдающими горожанами, как и безымянная речушка к западу от Пронтеры. В это время особенно обострялись запахи. Даже безжалостно задавленная лошадьми кошка испускала благовония, ощущаемые за квартал от нее. Страшно представить, что творилось в трущобах, которые всегда были полны отходов, мусора и прочих предметов, имевших свойство гнить. Люди держались от неблагоприятной территории подальше, сторонясь ужасного запаха, идущего оттуда.
Мальчик, лежащий в луже грязи посреди свалки, мог прекрасно ощутить всю прелесть этих запахов, несмотря на то, что здесь были далеко не трущобы. Органы чувств просто отказывались воспринимать что-либо адекватно, а мозг норовил вот-вот отключиться. Похоже, что эти громадины со стальными мускулами и пустыми головами никак не реагировали на вонь, и сейчас собирались покончить со своим благородным делом, то есть сделать из несчастного воришки отбивную.
Быть вором нелегко. Он всегда это знал. За те три года, что малыш провел в Гильдии Воров, он многому сумел научиться. Тренируясь каждый день, подопечный ювелира совершенствовал свое податливое детское тело, становясь все более ловким, более выносливым, точным и сильным. Строгие наставники придирчиво относились ко всем его действиям, воспитывая умение быть всегда идеальным, не допускать ни единой ошибки, быть беззвучной тенью, легко двигаться, словно порхающая бабочка, но хитрым, как лисица, и осторожным, как заяц. Это было нелегко. Иным на то, чтобы стать опытным вором и быть принятым в одну из вышестоящих над Гильдией Воров организаций, не хватило бы и целой жизни. У мальчика была мечта. Он хотел стать выдающимся вором, чтобы потом блестяще вступить в Гильдию Разбойников, стать со временем Сталкером… А может, стать избранным, лучшим из лучших, Ловцом Теней! Но малыш понимал, что на достижение этого результата ушли бы года, десятилетия, а может, и столетия, если ты не гений. Первая допущенная им за многие годы ошибка стала фатальной.
Стоило мальчишке еле очухаться от удара и приподняться, как его мощным ударом ноги придавили к земле. Что-то хрустнуло. Плечо пронзила огненная вспышка боли, а среди грязных унылых домов разнесся крик. "Черт бы их побрал… Дьявол! Давай же, Каллен!". На этот раз удар пришелся в живот. Из легких будто исчез весь воздух, и они отказались работать. На глаза выступили непрошенные слезы. Мальчик судорожно пытался вдохнуть, но у него не получалось. А верзилы принялись пинать лежащего перед ними ребенка, валяя в грязи, избивая, как жалкую помоечную шавку, явно получая от этого удовольствие. На их плоских лицах играла садистская улыбка. Один поднял уже истекающего кровью, притихшего и беззвучно плачущего от боли Каллена и хотел одним ударом о стену все завершить. Вдруг в маленькой детской ладошке сверкнула на солнце сталь, а из распоротой толстой шеи хлынула кровь, покидая уже бездыханное тело. Второй сначала побледнел, глядя, как падает его мертвый товарищ, но после покраснел, приходя в бешенную ярость. Достав из-за пояса булаву, он с ревом замахнулся и со всей силы опустил свое оружие на малыша. Тот великим усилием воли заставил себя откатиться и атаковал противника в ногу. Неуклюжий верзила не смог уклониться и упал. Опять последовал удар ножом. И еще. И еще. Удары следовали один за другим. Кровь Каллена на его теле смешивалась с кровью этих ублюдочных свиней, наслаждавшихся его страданиями.
Когда красная пелена ярости и боли спала с глаз воришки, второй противник был давно мертв и уставился стеклянным взглядом в небо, впрочем, как и первый. Каллен некоторое время лежал на земле в луже крови, не думая ни о чем. Просто лежал и пытался взять от жизни долгожданные минуты покоя, прийти в себя. "Хорошо, что кости ног целы…". Наконец, он кое-как встал, опираясь здоровой рукой на стену, и, шатаясь, поплелся вон из злосчастного переулка, бросив окровавленный нож на земле. Пропитавшиеся кровью волосы прилипли к лицу. Испачканная одежда давала малышу возможность вдыхать отвратительный запах крови вперемешку с запахами помоев, приютившихся и на его теле. На улице не было никого, и мальчик вышел, не таясь, пачкая кровью землю. Пройдя около двадцати шагов, он без сил упал на колени. В глазах потемнело.
-Даже если ваше положение полная задница, вы должны быть не хуже корабельных крыс! Нет, Джордан, это не значит, что вы должны бежать с корабля первыми! – Верещала борзая девчонка, активно жестикулируя и размахивая ножом, который она любила держать в руках.
Как сейчас эта картина всплыла в сознании малыша, и он улыбнулся, вспоминая учителя Томай, которая все детство провела в борьбе с солнцем и в противостоянии песчаным бурям пустыни, а затем посвятила себя обучению подрастающего поколения хитрецов.
– Вы должны цепляться за жизнь! Любой вор рано или поздно вляпается в экстремальную ситуацию! Вот, предположим, тебя, Джордан, избили! – Она зловредно хихикнула, указывая острием тонкого изящного ножа в худого мальчика с торчащими во все стороны коротко подстриженными прядями волос цвета свежеиспеченного батона, будто он несколько месяцев не причесывался. – Да-да, тебя избили! И ты корчишься в какой-нибудь помойной яме и истекаешь кровью! Что ты сделаешь?
Малыш Джо подумал, подумал и молвил: