Часть 3 (1/1)

—?Натали Маккаби,?— протянулась к Броку рука, едва водитель поднял перегородку.Пыль забивалась в глаза и нос, липла на пот, даже, кажется, ссать приходилось пылью. Брок не въебался изучать этот феномен, у него и без того забот до хрена. Сплюнув в песок под ногами слюну, горькую от пороховой и дизельной гари, которой приходилось дышать тут круглые сутки, Брок послал к интернациональному дьяволу афганских строителей, строивших так близко к границе пустыни, международных деятелей, попутавших свои политические сказки с жестокой реальностью, и родное ебаное командование, посылающее в гребаное ?зазеркалье? таких вот сосунков…Личное дело он получил на утренней планерке, после тяжело придавив вышестоящего тупицу с погонами взглядом, без слов обещая ?подарок? двести двадцать третьего калибра. У них там отношение к личному составу по принципу ?сдал-принял?, а Брок потом этих ?цыплят? по осени считал. Иногда не досчитывался…Двадцать три, ебать вас… Брок подавился пылью, едва сдержав бешенство, но полковника уже и след простыл внутри бронированного монстра, рванувшего с места. Привычно заскрипев сквозь стиснутые зубы матом и все той же пылью, Брок сквозь оседающий песок, поднятый колёсами, увидел фигуру.—?Война, парень, занятие не для белоручек, это грязное творение грязных рук.—?Подайте, пожалуйста, мыло, сэр.—?С души, если она не гаденькая, грязь так легко не отмоешь. Война?— методичное уничтожение одних другими.—?Но можно попробовать сделать так, чтобы их было меньше. Войн.—?Сказочник…—?Верю в людей.—?Это ты зря… Сними розовые очки, пока не поздно.Вездесущая пыль не успевала осесть достаточно быстро, чтобы скрыть уверенно расползающееся по штанине бурое пятно. Брок помнил, что вытолкнул пацана из машины, когда ту подняло на воздух огненным шаром разрыва. Но, вытащив контуженного Старка, увидел мальчишку, отчаянно прикрывавшего отход своего командира.Нащупав после, уже в машине, тонкие пальцы парнишки, Брок ощутил под ними на бедре толстым слоем запекшуюся кровь и заскрипел зубами, давясь вонью холщового мешка.Брок знал этот взгляд боевиков…—?Почему же? Вот вы.—?Я тот еще мудак, Дэйв.—?А то.—?Засранец. Еще лыбится…Острые камни впивались в колени, жесткие носки грязных сапог били прицельно?— в пах и раненую ногу. Напрягая мышцы живота, чтобы было легче держать удар, Брок оценил умственные способности главаря, ожидаемо перетягивая на себя внимание. Пресс справился, выдержал даже кованый носок берца. Жестокая реальность момента?— чтобы не мучали, прежде чем застрелить.—?Вы не обязаны перетягивать всё на себя.Мальчик, мальчик, что ж ты так поспешил от мамки оторваться… Короткая автоматная очередь оборвала жизнь, а память-то длинная…Дэйв Маккаби.—?Вы не виноваты, лейтенант,?— она поняла, что именно он вспомнил. Брок поднял тяжелый взгляд. Настолько яркими и болезненными оказались внезапно нахлынувшие воспоминания…—?Виноват, мэм,?— хрипнул горлом Рамлоу. В такие совпадения он не верил.—?На военной службе никогда не знаешь, где пуля догонит,?— грустно улыбнулась Натали, губы сложились в тонкую линию, которую Брок тоже, оказывается, не забыл. Наследственность. Дэйв улыбался так же. —?Я знаю, что на опасные операции вы его не брали, оберегая новичка, но кто мог знать, чем обернется охрана пусть непростого, но гражданского лица.Брок коротко кивнул, вспоминая… Вот уж действительно не знал, получив тем утром дело солдата и решив позже написать рапорт на смертельное самодурство командования, посылающего желторотых мальчишек в пекло. По расходной ведомости на зарплату контрактникам уходила такая сумма, что присланные выпускники должны были быть уровня уже пятнадцать лет жрущего наемничий паек лейтенанта.—?Простите, мэм… —?что еще он мог сказать рано поседевшей матери, даже понимая, что действительно сделал все, что мог, и в то же время?— не достаточно. Не сберег…—?Так странно,?— снова горько улыбнувшись, покачала она головой,?— а ведь я искала вас. Ко мне случайно попали записи допросов взятых в плен в ходе операции боевиков. Так я узнала, как погиб мой сын. Хотя бы вместо знака вопроса я смогла выбить на его плите, под которой ничего нет, дату после длинного тире. Пропавший без вести… Это ловушка, за которую ошибочно держатся родители, но я знала, что Дэйва больше нет, просто чувствовала… В тех же допросах было и о вас. Дававший показания боевик рассказал, как старший военный, лейтенант Рамлоу, защищал мальчика, перетягивал внимание и злость боевиков на себя, хотя, конечно, понимал, что тяжело раненого бойца все равно добьют.—?Закон войны… —?покачав головой, выдохнул Брок. —?Я не хотел, чтобы его мучали. Хотя бы…—?Вы видели? —?дрогнувшим голосом спросила она.—?Слышал,?— Брок понял, о чем вопрос. —?Видел, как его останки догрызали гиены.Он знал, что говорит, намерено не жалел. Он?— гребаный жестокий плевок войны, что брезгливо отхаркивают и затаптывают землей, чтобы не раздражал своим видом, этой неприглядной стороной жизни, далекой от красивых патриотичных призывов политиков защищать интересы ?своей великой страны? во всем мире.Брок на ходу рванул ручку двери. Заблокировано. Паника воспоминаний первых, после предательского бегства Старка, нескольких дней в узкой глубокой яме среди своих же испражнений и блевотины не успела накатить, все та же ухоженная тонкая ладонь накрыла его затрясшуюся, как у старика, руку. Шрамы особенно заметно проступили сквозь истончившуюся после ожогов кожу.—?Не вините себя,?— повторила Натали. —?Вы сделали, что могли, и избавили моего сына хотя бы от мучений перед смертью. Вы не смогли бы его спасти.Брок и сам это понимал, но легче не становилось.—?Через пять минут будем на месте, мэм,?— прорезался сиплым голосом охранника динамик в салоне.—?Попросите подождать, я не закончила разговор,?— одновременно мягко и непреклонно попросила она и, лишь когда показывающий, что салон слушают, огонек камеры погас, повернулась к Броку. —?Я жду вас завтра к полудню. Я хочу нанять вас в свою охрану. Более того, своим личным охранником.—?Мэм, я искалеченный войной тридцативосьмилетний старик. Я изуродован чужим предательством изнутри и снаружи. Я убил вашего сына. Я?— убийца.—?Именно поэтому,?— уверенно кивнула она. Машина замерла, но Натали продолжала говорить спокойно, размеренно, убеждаясь, что ссутулившийся под тяжестью воспоминаний собеседник слышит каждое слово. —?Мне нужен ваш опыт, профессионализм и на грани каждого нервного окончания?— ежедневная забота о тех, кого вам вверили. Я жду вас. И, если не придете, я буду вас снова искать, убеждать и уговаривать, потому что вы, как никто, достойны. Мы с вами понимаем, о чем я говорю.Брок коротко кивнул под еле слышный щелчок разблокировки двери. Они вышли одновременно под прикрытие ощетинившейся автоматами охраны.—?Пока они к вам не сунутся,?— произнес, увидев это, Брок, оборачиваясь к Натали. —?После неудавшихся покушений заказчик притупляет бдительность жертвы, так как в первое время после проеба охрана всегда гиперответственна. Простите, мэм… привычка…—?Я вас жду завтра, лейтенант,?— повторила, улыбаясь, Натали, и снова без тени брезгливости пожав ему руку, направилась к входу в, судя по виду, школу или колледж.Дверь за ней захлопнулась, и Брок сообразил, что не спросил адрес, куда же ехать. Медленно, наудачу тыкая указательным пальцем правой руки, потерявшим после одной из пыток способность сгибаться, в экран смартфона, Брок набрал ?Натали Маккаби? и охуел. Насколько же его воротило после возвращения от политики, что он даже этого не знал. На экране светилось: ?Натали Маккаби, вице-президент США.? ***—?Отличный обзор,?— искренне улыбнулась Шарли, прочитав наброски Брока по заказанной ему журналом статье. —?Ты прежде всего?— практик, никто лучше того, кто своими руками держал оружие и видел его в действии, не расскажет про слабые стороны. В тирах конструкторских бюро и даже на полигонах нет той реальной обстановки. Я всегда считала, что те или иные колонки должны вести имевшие с этим дело на практике люди.—?Я еще доработаю,?— сдержанно кивнул на похвалу Брок. Он знал, что это не пустые слова, что Шарли действительно так считает. Она никогда с момента их встречи не лгала ему. И, если что-то не получалось, говорила как есть, и помогала с этим справиться.—?У тебя до сих пор не получается не напрягаться? —?заметила она, как Брок, почти расслабленно державшийся весь ужин, мгновенно подобрался, увидев, как в соседнее кафе выгружают огромные белые холщовые мешки?— должно быть, с крупами или мукой.Мешок, пропахший сопревшей мукой и мышами, накинули на голову, опустили до уровня сосков на груди, затянули назад, обвязав вокруг рук. Оставив ладони свободными, от запястий часто обвили вверх веревкой по всей длине.Брок загнанно дышал сквозь плотную ткань, едва пропускающую такой же спертый воздух каменного грота: хватало только чтобы не задохнуться. Его толчком ладони в затылок побудили встать на колени. Удар прикладом по голым ступням он уже знал, это означало сесть, оперевшись задницей на пятки.Выполнив приказ, Брок замер вместе с густеющим вокруг него в недолгой тишине маревом ужаса. Дыхание учащалось от ожидания нового издевательства боевиков.От внезапно обхватившей горло второй веревки его тряхнуло, вырывая хриплый скулеж. Боевики заржали на это в несколько голосов, кто-то пнул сапогом в дернувшийся член. Брок немо плакал, чувствуя, как влажнеет от вытекающей слюны подбородок: плотная ткань не успевала пропитываться, но несколько мутных капель уже сорвались на крупно дрожащие колени.От боли в прижатом сапогом к каменному полу члене и спазмов в горле, чувствующем затянутую до опасного предела удавку, колени разъезжались даже по камням.—?Сучка течет, предвкушает, предлагает себя, просит… —?горячо выдохнул в ухо знакомый голос. Брока часто насиловали, завязав глаза, чтобы не видел мучителей, и некоторых из них он уже узнавал по голосам.—?Ну, если так просит! —?заржал другой, и Брока пнули прикладами в обе лопатки.—?Они нагнули меня. Кто-то из стоящих впереди держал, уперев под кадык дулом автомата, пока другим меня трахали сзади. Даже смазки не пожалели… —?говорить было больно, но только Шарли Брок мог и обязан был рассказывать такие всплывающие внезапно флэшбэки. И она всегда терпеливо выслушивала, говоря, что это важно?— уметь озвучивать триггеры вслух. Вот и сейчас с первым словом и до сих пор, не отпуская, она держала его за руку. Кофе давно остыл, свеча в стилизованном под Пизанскую башню подсвечнике почти истлела. —?Я… кончил тогда. Кровью…—?Они использовали физиологию и твой страх,?— спокойно заговорила Шарли, хотя от этого нового воспоминания Брока ее выморозило всю изнутри, а ведь чего только она от него за два года ни услышала. —?Нормальная человеческая реакция в ненормальных обстоятельствах. Страх. Они душили тебя, обостряя чувствительность, а вместе с обостренными же болевыми ощущениями, унизительной позой и осознанием полной беспомощности мозг нашел единственный выход?— дать то, что хотели мучители, чтобы тебя хотя бы на время оставили в покое. Они вынуждали тебя подтвердить в собственных ощущениях свое положение безвольной подстилки, раба, которого можно иметь, как и когда захочешь, и добились этого. Но это не твоя слабость или покорность им. Это?— защитная реакция психики. Иначе бы ты сошел с ума.—?Мне до сих пор иногда кажется, что так было бы лучше,?— выдохнул Брок, залпом выпивая остывший кофе.—?Прими ее предложение,?— вроде бы Шарли сменила тему, но Брок понимал, что одно вытекает из другого. —?Тебе нужен человек рядом, который бы олицетворял и прошлое, и настоящее одновременно. Только так ты сможешь преодолеть боль, по этому хрупкому мосту войти в будущее.—?Я съезжу,?— судорожно всхлипнул, отворачиваясь, Брок. Господи, а ведь он даже перестал стыдиться. Раньше бы и врачу, и психологу, да еще и женщине, подобное в подробностях бы не рассказал. Его лишили всего: стыда, гордости, растоптали, надломив внутренний стержень.Шарли ничего больше не сказала, дала возможность Броку оплатить счет, но машину до его дома вела сама. Оставшись у него, принесла в гостиную два бокала глинтвейна, согревая им и своими руками крупно трясущегося Брока. Когда он, уснув в ее руках, успокоился, она осторожно уложила его прямо на постеленный у камина плед, немного прикрыла их им же и, поцеловав в шрам под линией роста волос на шее, закрыла глаза. ***Натали ждала его с уже подписанным с ее стороны контрактом. Брок мудачиться больше не стал и предложение принял. Да и Шарли была права?— мать погибшего тогда, в ставшем судьбоносным плену, бойца стала для него ниточкой, соединившей прошлое и настоящее. Брок не знал еще, кем она была тогда, но то, кем стала потерявшая единственного сына женщина вызывало искреннее восхищение. И еще большее желание выгрести из того дерьма, в котором его пытались четыре года утопить: два?года?— боевики в Афгане, еще два?— соотечественники всех бюрократических мастей.Остальная охрана косилась на угрюмого новичка, в прямом смысле с улицы попавшего в личные охранники вице-президента, а Брок почувствовал себя настолько на своем месте, что на работе даже забывал иногда об оставшихся с ним навсегда демонах прошлого.Натали спрашивала с него строго, но полностью доверяя. Давала установку, где она должна быть, и Брок уже сам разрабатывал расстановку охраны, лёжки снайперов, цепочку и пути движения машин. Перед выездом все тщательно проверяли парни из секретной службы и каждый раз коротко уважительно кивали. Брок чувствовал небывалую, может, даже большую, чем в армии, ответственность, но при этом, казалось, забытое удовольствие от того, что делал, и желание жить.Шарли все больше улыбалась, слушая его увлеченные вечерние рассказы в рамках, само собой, дозволенного, и с улыбкой провожала по утрам. Брок стал чаще ночевать вне дома, отзваниваясь, и это Шарли тоже радовало.Он быстро включился в ритм новой работы и жизни. Натали и Шарли были правы?— он остался профессионалом, и мозг, получивший нужную нагрузку, быстро вспомнил все, что знал и умел, за что лейтенанта Брока Рамлоу до Афганистана и в нем называли ?занозой в заднице штабных?.Брок оживал, и сам это чувствовал. Вернулась былая цепкая хватка, чутье, способность видеть вокруг себя на триста шестьдесят градусов. И именно она помогла ему быстро сориентироваться, когда во время очередного выступления Натали за ее спиной возник обычный на вид чиновник. Брок заметил, как тот постепенно смещается, чтобы замереть со стороны правого кармана её пальто. Брок ожидал очередного покушения, за два неполных месяца работы успев понять, какая принципиальная заноза вице-президент, но то, что оказалось в перехваченной его цепкими пальцами ладони, всколыхнув забытое, выбило почву из-под ног. В глазах поплыло.—?Не дергайся. Тебе, может, даже понравится,?— подбородок обездвиженного, но отчаянно дергающегося пленника обхватила жесткая рука.Брок знал, что в лагере есть наркотики, свою деятельность боевики от пленника не считали нужным скрывать. Вот и дождались момента, когда тот от пыток и изнасилований дошел до состояния ступора и почти ни на что уже не реагировал.—?Отлично, а то мне надоело бревно трахать,?— поддержал другой, вздергивая за волосы голову и почти ласково прижимая к своему бедру. —?Шевельнёшься, не пожалеем, вколем еще три таких же ампулы.—?Не сдохнешь, но без этого жить не сможешь, будешь сам на пузе ползать и молить выебать тебя за дозу,?— усмехнулся держащий шприц боевик и присел на корточки. —?Так что считай это разовой благотворительной акцией. Всего лишь не сможешь отключиться, пока мы отдыхать будем.Голову Брока отпустили. Он замер, перестав вырываться. Выбор был очевиден. Его и так опустили, но опускать себя сам, превращаясь в наркомана, он не хотел. Под ухмылку держащего наркотик Брок послушно закрыл глаза, стараясь не дернуться, когда до боли заломили связанные за спиной руки…В голове быстро поплыло, мир качнулся, становясь болезненно ярким, но одурение так же быстро и отступило.…А потом Ад пошел на новый виток. Брок чувствовал все?— боль в натертой заднице, движение в ней сразу двух членов и еще одного на противоходе в горле, кажется, треск суставов челюсти. Слезы смешивались с остатками семени над верхней губой и в носу. Вязкая смесь, текшая в венах вместо крови, раздражала рецепторы, снова и снова активизируя чувствительность.Брок запомнил два полноценных и четыре сухих оргазма, видел проступающие сквозь кожу живота члены. Потом его относительно вылечили, даже не трогали рот, пока связки челюсти не восстановились.Насиловать его с использованием наркотиков боевикам понравилось, они стали изредка это практиковать, особенно смеясь, когда пленник покорно пил собранные в пиалу, смешанные с кровью, собственные слезы. Самое кошмарное было, что Брок до сих пор помнил все. Но тот, первый раз, запомнился особенно…—?Брок…Голос Натали выплыл из тумана, Брок усилием воли?— тоже. Он стоял, опираясь спиной на колонну, не сразу ощутив настойчиво разжимающие его сведённые судорогой пальцы другие, по ощущениям тоже мужские.—?Ничего себе его накрыло, и ведь успел руку этого козла перехватить,?— внимание Брока переключил на себя теперь уже точно мужской голос, но повернуть голову пока не получалось.—?Брок, спасибо,?— улыбнулась Натали. —?Вы не дали подсунуть мне наркотики, чтобы потом поймать ?с поличным? и дискредитировать. А вас хорошо, Крис заметил, успел подхватить, прежде чем повело.—?Простите, мэм,?— чувствуя, что ?отмирает?, для начала прохрипел Брок. —?Я мог вас подвести, потеряв сознание.—?Ни в коей мере, мужик,?— успокоил мужской голос. —?Нашлось бы, как и кому прикрыть. А вот если бы у них все получилось… Я с мисс Маккаби работаю давно, но никогда еще они не подбирались так близко. А мне быть на людях нельзя, я по другой части. Диверсанта я бы перехватить не успел, а вот тебя?— да. Профи ты, до колонны сам дошел, уже здесь тебя повело.Брок ничего этого не помнил, а вот голос начал казаться знакомым. Наконец сумев повернуть голову, Брок обмер.Кабул.Расположение коалиционных войск.14 февраля 2015 года. 3.20 p.m.—?С Днем всех влюбленных, блядь! Принимайте подарочек, а то заебали поздравлениями.—?Красиво снял! Дьявол!—?Мое второе имя.—?А первое?—?Кристофер Скотт Кайл, снайпер, SEAL, морские котики.—?Брок Анджело Рамлоу, диверсионный отряд.