Стол ростовщика. (1/1)

Примечания: Занзасу 20 лет.Моренный дубовый стол. Утро. Мягко раскачивающаяся листва. Улочки, проспекты, скверики кишили жителями и туристами моей знойной, рыжей Италии. Просторные небеса смотрят на всех одинаково, приветливо, но с предупреждением— соблюдай меру. Хочу просто порадоватьсяза всех счастливых, довольных, за всех. Мне ничего не страшно, хочу подарить капельку пользы миру. Но мне этого не грозит. Случайные похожие, остановитесь, взгляните на обломок стола у края рва, послушайте его, как старого артиста! Не отворачивайте глаз от ужасной картины, я не виноват!Помогать людям мне пришлось, почти с самого рождения, да я и не возражал. У меня послушный, мягкий, светлый характер. Много договоров, расписок подписывалось на мне. Много алчных глаз, людей, спасенных кредитом, душ, умоляющий о помощи, пришлось мне повидать. Жил я в конторе потомственного ростовщика. Хозяин, конечно ворюга был, но мог долг и простить. Стоял бы еще в укромном, уютном кабинете не один десяток лет, познакомился бы с внуками банкира... Часов в семь утра дверь слетела с петель, вошел, как хозяин всего, юноша. Черные волосы, шрам на лице, цепляющие красные глаза.Злость, вседозволенность, жестокость — его вернейшие друзья, на первый взгляд. О его плюсах сейчас речи не пойдет, будем считать, сильно этот человек моего хозяина обидел, очень сильно. Срабатывает принцип: кровь за кровь. Ростовщик назвал его по имени, как же,...точно— Занзас. Так вот, этот Зансас вымогал много денег, под беспроцентный кредит, месяца на три. Мой владелец пытался объяснить , почему так невозможно поступить.Но разве его слушали, даже не пытались! Занзас достал свое оружие-пистолет; поначалу просто демонстративно крутил. Припугивал. После начал стрелять по мне, выбил свои инициалы. Мне больно было! Но вряд ли такой ?пустяк? интересовал присутствовавших в комнате. Старик вызвал местных мафиози, думал помогут... Итог: живых нет— юноша, с кровавыми глазами удалился пафосно, забрав все запасы купюр из старого домика, откуда меня пинком своего ботинка пропинали к канаве, не забыв расплющить каблуком.А он ведь тоже небо. Небо, которое забыло объединять и собирать вещи. Постойте, дослушайте! … Щепка от меня впилась междуканавками в подошве, так же и наши историисклеились, не разорвешь. Сколько вещей могут поведатьрассказы о нас. А из этих историй и скалывается наша биография. Предметы сохранят память о вас.