8 — 10 (2/2)

Глаза Джинхьюка переливались золотом в свете камина.

Они уже собирались ложиться спать, прочитав последнюю страницу в главе про греческого Бога молнии, Зевса. Но, внезапный выпад Докчи оказался ударом по самообладанию Ю.

Словно, мальчик специально поджидал того момента, когда они останутся наедине, а остальные пойдут спать.

— Ким Докча. Что ты делаешь? — он положил свою, покрытую шрамами ладонь на тонкое запястье, пронзая его темными глазами.

— Джинхьюк-Хён. Почему ты избегаешь меня? — серьезность в его голосе была странным явлением.Ю вновь видит в этом хрупком мальчике того жертвенного кальмара, который в очередной раз рушил сценарий, строил планы, которые невозможно было разгадать.

Докча готов получить свои ответы любой ценой.

— О чём ты? Я не избегаю тебя. — за время сценариев, он хорошо научился лгать. Ложь срывалась с его губ, словно это была истина. Но Ким Докча, его единственный читатель, не поверил ни слову.

— Хён... — руки мальчика дрогнули. Он подавленно смотрел на мужчину с выражением лица, будто у него отобрали что-то важное. — пожалуйста, я больше так не могу...Он мягко обнял Джинхьюка, утыкаясь в его плечо.

— Неужели, я настолько отвратителен тебе? — мальчик спрятал своё лицо в чужом чёрном свитере. — Почему ты так ненавидишь меня?

Джинхьюк не понимал о чём он говорит. Ю напрягся каждой частичкой своего тела, а его взгляд стал убийственным.

— Кто тебе такое сказал?

Ю Джинхьюк распахнул свои глаза в шоке, не ожидая увидеть следующую картину.

Когда Ким посмотрел на него в следующий раз, он беззвучно плакал. Прямо как и тогда, завернувшись под одеяло, в маленькой тёмной комнате дома его тёти, прижимая к своей груди телефон с романом. Слова аккуратно рассыпались в маленькой голове и он вновь и вновь видел перед глазами историю единственного человека, которого он любил.

Слёзы стекали по его розовым щекам, капали и разбивались, словно предложения рассыпались на буквы, образовывая смутную смесь из чего-то несвязного.

Их Древнейшая мечта плачет.

И причина этому — Джинхьюк, который своими действиями и поступками, задел Докчу сильнее, чем он вообще смел.

Он опечалил их Бога. Чем тогда он лучше тех неблагодарных людишек, которые никогда не ценили это единственное сокровище, которое он имел?Джинхьюк протянул свою руку, чтобы вытереть дорожки от солёной воды с мягкого лица его мечтателя.

Но его руку схватили и Докча поддался вперёд.

Теплые мягкие губы читателя накрыли его пушистым облаком. Соленый привкус ярко отдался на губах Джинхьюка, совершенно сбивая его с толку. Легкое прикосновение заставило перевернуться все мысли.Докча отстранился, забрав с собой подаренное, пусть всего и на короткое мгновение, тепло.

— Неважно, если я тебе не нравлюсь. Мне не важно, что ты меня не любишь. Просто... пожалуйста не уходи. — отчаянно цепляясь за покрытую шрамами ладонь, он крепко сжимал пальцы Ю, не собираясь их отпускать.

Поэтому и Ю Джинхьюк тоже не собирался уходить.

Он сплёл их пальцы рук, смотря на мальчика благоверным взглядом, полным трепета. Он держал свою звезду крепко, чтобы случайно не отпустить и вновь не потерять в бесконечном ночном небе, но, в то же время, так нежно, будто ценнейшее, что только когда-либо было у него в руках.

— Я не ненавижу тебя. — другой своей рукой он стирает всё ещё влажные слёзы с лица мальчика. На его губах неосознанно появляется полноценная улыбка, которой он никогда никого не одарял. Сейчас, он улыбался только Докче. — Я тоже люблю тебя. Поэтому, — он заключает Кима в теплые объятия. — я не уйду. Даже не подумаю об этом, пока ты рядом.