Эпилог. (2/2)

Колесо делает большой круг. Оно доходит до самой вершины, и предо мной лежит весь город как на ладони.

Тут я погружаюсь в мысли.

Ведь смерти, по сути дела, нет. Наши дети — это продолжение нашей жизни. Умирая, родители закладывают в нас часть себя, отдают половину своей души. После их ухода мы продолжаем эту жизнь, нося в себе частичку их.

— Ти-Джей, скажи мне, — я смотрю на него. Маленького десятилетнего мальчишку с большими розоватыми глазами, белыми волосами, отросшими почти что до лопаток, — что такое смерть?В нем я вижу точное отражение себя. Он — продолжение нашей с Гердой жизни.

— Смерть? — он говорит тихо, всматривается в окружающую обстановку, затем вновь уставляется на меня. — Это то, что должен сделать каждый из нас под конец жизни.

И я замираю. Смотрю ему в глаза и улыбаюсь.У него душа Герды. Такая же буйная, любознательная, дерзкая, но порой верная и покладистая, уязвимая, ранимая.

Он — продолжение нашей с Гердой жизни.— Ты сегодня виснешь, пап, — смеется он, толкая меня. И я сам не замечаю, что колесо уже закончило круг.

Он выпрыгивает из кабинки и тянет ко мне свою тонкую руку. Но я качаю головой:

— Погуляй с дедушкой и бабушкой. Выпроси у них конфет. А я прокачусь еще кружок. Идет?

Он подмигивает мне, подбегает к маме и Андрею, хватает их за руки и тянет к прилавку со сладостями. Я смеюсь. Но тут меня охватывает ветер, колесо поднимается выше, и я тяжело вздыхаю. И кажется, слышу вздох моей Герды.Но её нет со мной.Смерть — это всего лишь преграда, маленький разрыв, который претерпевает наша жизнь. А потом все заново. Дальше. Дети — это то самое продолжение, что следует после прерывания жизни.Дальше все будет снова, по кругу. Утро и ночь. Закат и рассвет. Ничто из этого не перестанет возрождаться и повторяться изо дня в день.Вот такую нехитрую бесконечность создал Господь.

И я улыбаюсь своим мыслям. Колесо поднимается вверх. Я смотрю в грязно-серое, бесконечное небо.