12 часть. Обед (1/1)
Перед девяносто девятым сценарием оставалось всего три дня.Всё это время, Хаён провела общаясь с [Неопознанной стеной], которая в свою очередь, почему-то в отрез отказывалась делиться информацией о будущем.[Ты зна е шь стр ан ные ве щи][По мо г и][Четвёртая стена] безуспешно пыталась добиться ответов.Навык девушки отвечал молчанием.—?Нам нужно знать. —?Докча отказывался принимать слова, словно выгравированные, ранее на стене. —?Ты же сама знаешь, от этого зависит жизнь Ю Джинхьюка.[…]—?Я попытаюсь её разговорить. —?Хаён кинула свой серьёзный взгляд на мужчину, а после уставилась на невидимую стену.Она не хочет, чтобы кто-то умирал.Поэтому она приложит все свои усилия для того, чтобы помочь этому миру выжить. Она напишет то, что ей продиктует Докча и оставит свой след на стене.Девушка шла по [Промышленному комплексу], разглядывая уже приевшиеся серые стены.Её навык, с недавних пор, работал круглосуточно.Девушка удивлённо смотрела в небо, где сияли звёзды.Эта сцена навевала теплоту в её груди.Она подумала, что это было очень мирным зрелищем, приближенным к тому, что она наблюдала в том месте, откуда она пришла.С этой мыслью пришла ещё одна, от которой у неё потяжелело в груди.Если это конец, к которому стремиться Докча, тогда она может быть уверенной в правильности его выбора.?Мне хочется верить, что когда сценарии наконец-то закончатся, мы сможем жить в таком же простом мире, о котором ты рассказываешь.?Девушка почувствовала ответственность за слова Хивон, которые навязчиво крутились у неё в голове.Она хотела оправдать надежды этой женщины и было совершено неважно какие усилия ей пришлось бы приложить.—?[Неопознанная стена],?— вдруг заговорила Хаён. Все созвездия в небе на мгновение затихли. Её лицо казалось серым, когда она склонила свою голову к полу. —?я могу пожертвовать вероятностью, чтобы хоть что-нибудь изменить?Навык не отозвался, будто раздумывая над её словами.[Ты не можешь.]На её лице появилась грустная улыбка.—?Ясно…Она ожидала этого ответа, но тем не менее, ей было больно видеть эти слова зависшие в воздухе, словно проклятье. Чувство беспомощности терзало её изнутри.[Но, ты можешь сделать кое-что другое.]Её глаза распахнулись в удивлении. Она впивалась своим взглядом в буквы на стене, как если бы она цеплялась протянутую тонкую соломинку.[Ты можешь уйти.]Её светлая надежда разбилась с треском.Это было было последнее, о чём она хотела узнать.Когда она подняла свой потерянный взгляд в затихшее небо, она не могла выдавить и слова.Хаён глупо смотрит на невидимую стену.—?Я не…Она может сбежать. Но…—?Я не хочу уходить. —?девушка сжимает свои руки в кулаки. Она глубоко вдохнула. —?это ведь была ты?.. Это ты меня сюда привела? Значит, ты хотела мне что-то показать. У меня есть какое-то важное задание здесь. Я ещё не готова уходить…Навык продолжал хранить молчание.Чан, предугадывая следующие слова стены, произнесла:—?Я никогда не пожалею о своём выборе. —?чуть подумав, она добавила. —?поэтому помоги мне. Я тоже не хочу, чтобы Ю Джинхьюк умирал.***—?Осталось всего два дня.Мужчина-созвездие беспокойно метал свой взгляд по разрушенным пейзажам, крепко сжимая в руке включённый телефон.Он преступил пробитую очередной катастрофой дорогу, и поплёлся к следующему дополнительному сценарию, обгоняя своего хмурого компаньона, что шёл с ним рядом.Его беспорядочные мысли, что дергали его со стороны в сторону раздражали Ю Джинхьюка как минимум тем, что они отбирали их время.К слову, после нелепого признания мужчины, Докча, казалось, не мог найти себе места, опасаясь каждого шороха.
Ю знал, что его не нужно защищать, но, кажется, Ким думал иначе.Регрессор поймал его, схватив за локоть.—?Хватит.—?А? —?Докча непонимающе уставился на него.—?Прекрати думать.—?Это не возможно, солнечная рыба. —?он слегка нахмурился. —?Люди не могут контролировать этот процесс.—?Тогда расскажи мне о своих планах и прекрати держать всё в себе.Это было всё, что он мог сказать этому нелепому человеку. Докча просто не был тем, кто когда-либо сможет поговорить по душам.—?В этом нет необходимости.Джинхьюк ожидал чего-то подобного.Он крепко схватил Кима за его тонкую талию, думая о том, ест ли он вообще. Его болезненно-бледная кожа выделялась на фоне его черных глаз и таких же тёмных волос.—?Ю Джинхьюк? —?его лицо покрылось розовым румянцем и теперь не выглядело таким белым.—?Мы не будем выполнять этот скрытый сценарий.—?Что? —?Докча удивлённо распахнул свои глаза, забывая о неловкости. —?мы должны его выполнить. Награда за него?— это предмет, который поможет нам со следующим основным сценарием, мы не можем всё просто так бросить!Мужчина в чёрном пальто даже не собирался слушать его причитания.—?Мы можем попросить достать этот предмет у группы. —?он лишь крепче прижал к себе и теперь держал его в обнимку, поднимая над землёй, словно мешок с картошкой.—?Эй, опусти меня на землю, солнечная рыба! Не заставляй меня использовать грубую силу!—?Молчи. —?Ю раздражённо отвёл свой взгляд в сторону.—?Ты… —?Докча проглатывал слова, когда его бровь дернулась. —?чёртов…Регрессор быстро вернулся в промышленный комплекс, воспользовавшись [Красным Фениксом Шунпо]. Он прошел мимо людей, работающих в здании, которые вопросительно смотрели на своих, глупо выглядящих в данный момент, лидеров.Это была удивительная сцена, которая и в правду, притягивала слишком много взглядов.—?Незаконно быть таким непроницательным… —?смущённо пробормотал Докча в широкое плечо. —?тебя что, настолько не заботит публичное мнение? Что о тебе подумают люди?—?Пусть смотрят. —?он оглянул присутствующих убийственным взглядом. Он не собирался жертвовать такой возможностью только из-за этих зевак.Когда они оказались в гостиной, Джинхьюк наконец-то поставил Докчу на землю так, будто он был самым хрупким сокровищем, которое у него было. Казалось, он не обращался так бережно даже со своим любимым черным мечом, что он полировал почти сутками на пролёт.—?Оставайся здесь. —?отдав приказ, он отправился на кухню.Докча не слушал приказы. Поэтому он, пытаясь успокоить яркий румянец, пошагал за ним, скрываясь от любопытных глаз людей, что не сводились с него ни на секунду.—?Глупая солнечная рыба.Сообщение отправленное в [Полуденную встречу] осталось без какого-либо внимания.***Кулинарные способности Ю Джинхьюка были совершенными.Всякий раз, когда Докча смотрел на приготовленное этим мужчиной блюдо, он завидовал Ю Мие?— уменьшенной копии своего брата, за то, что она так часто наслаждалась его едой.Он заставлял себя пройти мимо, вскользь улавливая тёплый запах пищи.Не стоит даже говорить, насколько незнакомым зрелищем было наблюдать, как эти сильные, мозолистые, покрытые шрамами, руки, которые хватались за тёмную рукоять меча в бою, мирно нарезали сейчас зелёный лук.Ким расположился на стуле неподалёку, наблюдая за его широкой спиной.Ещё более незнакомым было то, что этот человек готовил и для него тоже.Джинхьюк выгнал всех поваров с этой кухни, орудуя ею в одиночку, словно это было чем-то обыденным (хотя, на самом деле, всё так и было?— этот придирчивый идиот не ест пищу, которая не приготовлена им собственноручно, соответственно не кормит этим Мию).Докча словил себя на том, что он уже долго смотрит на регрессора.Его щёки покрылись румянцем, когда в его мыслях пронеслось воспоминание несколькоминутной давности и сильные руки, обвёрнутые вокруг его тела.На что вообще были похожи их отношения?Он знал, что больше ничего не будет прежним. Докча знал, но ничего не хотел предпринимать, не смотря даже на недосказанность между ними. Если бы он когда-то только знал, что главный герой его любимого романа заявит ему о своих романтических чувствах, он бы уже сошёл с ума.В это было невозможно поверить. Но сейчас…Мужчина в чёрном пальто быстро нарезал помидоры и перемешал их в салате.Ким недовольно прищурился.—?Это что такое? Ты же знаешь, что я не ем помидоры.—?Я не понимаю о чём ты говоришь, Ким Докча.Этот высокий мужчина, который спокойно повернувшись к нему спиной, всецело доверял Докче. Выдуманный персонаж книги вёл себя как живой человек: думал, чувствовал и стоял всего в паре шагов от него.Наверное, это и было самым невероятным во всём это запутанном клубке событий, которые назывались историей.Когда еда была готова, они уселись за стол, Докча восхищенно смотрел на блюда.—?Я правда могу это съесть?Джинхьюк посмотрел на него, как на идиота.—?Ты можешь.—?Тогда приятного аппетита.Он наложил себе в тарелку немного обжаренного риса и мяса, от которых доносился приятный запах.Когда еда оказалась у него во рту, он словил на себе пристальный взгляд мужчины.—?Что?—?Ничего.
Это был один из самых вкусных, и одновременно, один из самых неловких приёмов пищи во всей его жизни.Во всяком случае, у него всё ещё было множество дел, что он должен был сделать.***— Мастер обедал сегодня с Ким Докча?! — Ли Джиё уставилась на Суён, которая тем временем проверяла [Полуденную встречу] с выше упомянутым идиотом.
— Ага. — не отрываясь от системы, женщина ухмыльнулась.
Хан хитро прищурилась.
— Люди из промышленного комплекса говорили, что они вернулись идя в обнимку. Ну... точнее, глупая солнечная рыба тащила этого кальмара на кухню, пока они оба там не закрылись.
— А потом Докча сбежал выполнять дополнительный сценарий, бросив Ю Джинхьюка одного.
— Что?!
Джиё больше не могла спокойно тренироваться, ошарашено смотря на темноволосую женщину. Её меч чуть не выпал из её рук.
— Чему так удивляться? — Суён саркастически улыбнулась. — Докча всегда был идиотом. Это не изменит даже признание.
Послышался лязг метала о каменный пол. Ли выронила своё оружие застыв с приоткрытым в шоке ртом.
— А, я не говорила? Ну и ну! Последним временем я такая забывчивая... — она наигранно ударила себя по лбу. Теперь её коварная улыбка расползлась по всему её лицу. — вчера Ю Джинхьюк признался Ким Докча в своих чувствах, пока канал был благополучно закрыт.
***Ю Джинхьюк навис тёмной тенью над мирной спящей Чан Хаён. Он смотрел на неё сверху вниз своим убийственным взглядом.
Его рука, покрытая шрамами от смертельных битв, легла на рукоять меча, когда его глаза подозрительно сузились.
[Не делай лишних движений.]Он вытащил чёрный [Демонический меч] из ножен, наставил оружие на горло девушки.
— Выкладывай всё что у тебя есть. — его слова разрезали тишину резче чем его клинок.
[Неопознанной стене] не оставалось ничего, кроме как начать рассказ.