Глава 53. Заганос З. (1/1)

Всю ночь я не мог заснуть. Мне почти тридцать – а по паспорту так и вовсе близится к пятидесяти – и уже давно я жил с мыслью, что пережитого и передуманного мне хватило бы на сто лет жизни – а я схожу с ума, как мальчишка, радуюсь так, как не радовался даже в восемнадцать.Махмуд вернулся ко мне.Я знал, он позвонит мне… и через несколько дней после той нашей встречи услышал звонок на тот самый номер, предназначенный ?для самых близких?.- Л-лейтон? – неуверенный голос, будто Махмуд не свыкся с моим новым именем. Не сомневаюсь, что так оно и есть, но для безопасности нам лучше не вспоминать о прошлом.- Да. Я сейчас один, можешь говорить спокойно.Я как раз сидел, закрывшись в кабинете. Изабеллы не было дома, а немногочисленная прислуга еще со времен ?до прошивки? привыкла к тому, что если глава семьи работает и велел не отвлекать без важной причины, то лучше даже на этаж не заходить, не то что к двери приближаться.- Даже не знаю, с чего начать… - глубокий вздох. – Вот, сейчас вернулся с прогулки, перекусил, решил позвонить, пока еще не пора ехать на занятия. Я ведь во вторую смену преподаю, в ?Центр развития? дети ходят после школы. А в ?Школе Барнза? у меня каждую субботу два часа по утрам.- Значит, в субботу я могу за тобой заехать? – тут же спросил я. – Возьму машину поскромнее и поеду без водителя. Дома все знают, что по выходным я выезжаю один. - А тебя не узнают на улице? – забеспокоился Махмуд. – Вдруг у тебя из-за меня могут быть проблемы…- Я выкручусь, - пообещал я.*Тайны, недомолвки, необходимость скрываться – всё это не значило совершенно ничего. Да, мы поедем в загородный отель, предназначенный как раз для парочек, которые не хотят афишировать свои отношения, и даже там не сможем поговорить обо всем – слишком рискованно, слишком многое я вложил в свои планы, чтобы всё потерять из-за случайности.Но мы нашли друг друга…Я подъехал к ?Школе Барнза? на темно-синем ?Бентли? - эту машину я купил недавно для личных поездок, вроде визитов к родителям или воскресных прогулок. Полюбилась мне эта марка еще с прежней жизни, разве что, фиолетовое авто я выбрать не рискнул. Как раз на таких мелких предпочтениях вроде цвета легко погореть. Одет я был как типичный горожанин в летнюю пору: футболка с эмблемой гоночной команды, вытертые джинсы, кроссовки. Лицо скрывали темные очки. Зазвенел звонок, возвещая о конце занятий. Подростки шумной толпой выбегали из здания. Вскоре вышел Махмуд, точно так же просто одетый, с рюкзаком за плечами и папкой для эскизов под мышкой. Я вышел из машины, помахал ему рукой, он поспешил ко мне… вскоре мы поехали за город.Я включил радио – сейчас я мог дать волю старой привычке слушать музыку в дороге. Песня, которая зазвучала, чем-то напомнила мне одну из записей с любимой кассеты Кэт… хотя это, кажется, был недавний хит, где-то я эту песню слышал буквально пару месяцев назад.I don’t wanna sleep on this nightI recall the day our love was born just like a dreamYou played a song for me, that old and sweet melodyIt filled my heart, all seems so bright, again and againYou filled my heart like nobody has done beforeI wanna be with youBaby baby, never let me go, never let me goHold your hands, I feel so warmSo baby, never let me go, never let me goMake it last long (1)Махмуд тихо подпевал – он и раньше, в Сент-Пол, любил подпевать каким-нибудь грустным мелодиям. Я не мешал ему…, мне было хорошо просто от того, что он сидит рядом со мной, напевает этот незамысловатый мотив, смотрит на мелькающие за окном дома и дороги.Только потом, когда нежный напев сменился какой-то инструментальной записью, я спросил:- Как тебе жилось… после? Кэти говорила, ты первый раз представил картины на аукционе.- Ну, до этого я выставлял пару работ в Ницце, вместе с другими начинающими. Но это больше не моя заслуга, а друзей. Они говорили, что я мог бы показать себя и пойти посмотреть, на что другие способны. Знаешь, если бы не искусство, мне бы трудно пришлось. Так у меня есть для чего жить, - Махмуд задумался, отвел взгляд, помолчал, а потом спросил: - Я виделся на том вечере с Кэти, мы немного поговорили, но ты сам понимаешь, все эти светские разговоры. Ничего толком друг другу не скажешь. Я улыбнулся:- У Кэт и Томми всё хорошо. Она работает в Лиге Помощи, ну, об этом ты в курсе. Томми стал тренером. Они собираются усыновить ребенка, но это пока что секрет…Мы переглянулись. Заговорить о ?наших? хотелось, но в то же время было страшно. Я продолжил беззаботным тоном:- С того времени, как реформу приняли, я сотрудничаю с Лигой Помощи. Кэт и Дженнифер молодцы… из Хейлшема почти все неплохо устроились. Один парень, Ллойд, даже поет в рок-группе. Антон стал помощником повара в ресторане. Доволен жизнью, как слон – в интернате и колледже ему вечно делали выговоры за любовь к вкусной еде, зато теперь он в своей стихии. Не удивлюсь, если за пару лет он до шеф-повара дорастет.Махмуд улыбнулся. Он понял мою уловку – вроде я рассказывал о работе и достижениях, но нарочно заговорил именно об учениках с его потока. Я же помню его рассказы про одноклассника, который любил тяжелый рок, и про историю с Антоном А. и Клювастой.До конца пути мы болтали о том, о сем – что недавно происходило во Франции, и какой сериал начали показывать по телевизору, и про футбол. Да неважно было, о чем говорить… просто знать, что мы вместе и больше никто не отнимет нас друг у друга.А потом мы приехали, заказали в номер пиво и закуску, сидели на ковре, опираясь спиной на диван…Махмуд осторожно сделал глоток из своей бутылки.- Ты будешь смеяться, но я за все эти годы только в этом году полбокала шампанского на Рождество выпил. Брр, и как люди могут пить пиво? Горьковатое. Но холодное, в жару, очень ничего.- Может, лучше взять тебе сок или лимонад?- Да ладно, сойдет. Надо же попробовать. Ли, а ты что, куришь?Мне понравилось, как он сократил мое нынешнее имя. Все знакомые, которых я унаследовал от своего оригинала, звали меня ?Лейт?. Но у нас с Махмудом хватает секретов только для нас двоих.- Только не делай такие глаза! – я засмеялся. – Курю. Хотя, понемногу. Больше балуюсь. Было в этом что-то непривычное: номер больше напоминал спальню падишаха, ожидающего наложницу на хелвет, а мы среди всей этой пафосной роскоши дурачились, как мальчишки, сбрасывая с себя груз и прошлого, и настоящего. Отставили пиво в сторону и целовались, жадно, прерываясь лишь тогда, когда уже не хватало воздуха. Я прижимался к Махмуду, вдыхая запах его волос и кожи. Почти не изменился, разве что теперь к знакомой гамме прибавились едва ощутимые древесные нотки одеколона.- От тебя ментолом пахнет и табаком, - прошептал Махмуд. – Хмм.- Только не говори, что уйдешь от меня, если я не брошу курить! – пошутил я.Он так же в шутку поднялся, потягиваясь.- А ты боишься?Я тоже поднялся, со спины поймал его в объятия, прижался губами к его шее. - Не то слово…И это была правда. У меня дрожь пробегала по телу, когда я держал Махмуда в объятиях, расстегивал его рубашку, целовал обнажающуюся кожу, проводил кончиками пальцев по шрамам.Он повернулся ко мне лицом, скользнул ладонями под мою футболку, прошептал:- У тебя тоже остались?- Небольшая плата, правда? – усмехнулся я, стягивая футболку и подставляясь под его прикосновения. Расстегнул застежку на его джинсах, стягивая их, а следом и белье. Вскоре мы упали на диван, продолжая целоваться. Избавились от оставшейся одежды и ласкали друг друга руками, как привыкли когда-то. Всё кончилось слишком быстро, и я недовольно застонал. Мне этого было мало…- Ох. Прости… я же после тебя ни с кем не был…Махмуд прижался ко мне.- Правда?.. а жена?- Ты ревнуешь? – выдохнул я. – У меня с ней нет ничего общего.- Все мужчины и женщины, которые изменяют супругам, так говорят, - проворчал Махмуд.- Зато ты, я вижу, времени не терял? – я взъерошил ему волосы на макушке.- Да скорее теории наслушался. Люди везде одинаковы, любят поболтать про это дело. А девушка у меня была только одна, и то я просто не отказал ей, потому что ссориться не хотелось. По его тону я чувствовал, так оно и было. И молча лежал, рассеянно глядя в потолок. *Мы провели день так беззаботно, как мечтали когда-то. Валялись на широком диване, накинув гостиничные халаты. Перекусили под какой-то фильм на плазменном экране, а потом, допивая пиво, спорили, точно так же, как в Сент-Пол. Мой любимый многое видел и многому научился, но в чем-то остался таким же идеалистом, как прежде. Есть всё-таки в этом мире стабильность.Я лежал и курил, а Махмуд сидел в кресле, пристроив альбом на коленях, рисовал меня и продолжал доставать наивными вопросами в своем обычном стиле:- А тебе обязательно продолжать курить? Это же так вредно! Неужели тебе может это нравиться?- Ну, жить вообще очень вредно. И ты угадал, мне это нравится, - спокойно отвечал я.- Ты просто притворяешься!- Поверь мне, это еще самое безобидное притворство…Мне нравилось его дразнить. Нравилось, каким огнем в такие минуты пылает его взгляд. Годы нормальной, не тепличной жизни отчасти изменили моего мальчика – он стал сильнее, увереннее, кажется даже, немного выше ростом… в улыбке появилась незнакомая раньше горечь… но иногда он что-то такое скажет, и будто не было нашей разлуки.Отвлечься друг от друга казалось просто невозможным. Даже какие-то несколько минут – и то…Вечером мы вместе принимали душ, ласкаясь медленно и нежно, а потом, вытеревшись, снова вернулись в постель. Целовались яростно и страстно, оставляя следы. Ничего, всегда можно замаскировать тональным кремом, пластырем или скрыть под одеждой.- Ох, кажется, слишком заметно будет… прости… - Махмуд провел кончиком пальца по моей шее.- Я все равно обычно одеваюсь так, что ничего не видно. Упаковываюсь, как в броню, - засмеялся я.- Неужели жена не заметит и ничего не скажет?- Ей всё равно. Я же не интересуюсь, есть ли у нее кто-то… - я сильнее прижал его к себе.- Давай не будем об этом. Я… я хочу тебя… чувствовать тебя в себе… быть твоим…Махмуд смутился. Потерся щекой о мое плечо, и я ощущал жар его тела, и застонал в нетерпении – мне уже давно хотелось намного большего, я уже устал ждать.- Но…Как же меня умиляют эти сомнения.- Я хочу чувствовать, что я только твой. Что всё уже не так, как раньше.Осторожный, нежный поцелуй в висок. Да, Махмуд понял меня. Мы свободны, мы не должны беречь себя ради какой-то цели, ради кого-то… …Несмотря на ласки и просто сумасшедшее притяжение, в первый раз это было больно. Я вскрикнул, впиваясь пальцами в плечи Махмуда, царапая, и зажмурился, тяжело дыша. Он застыл, виновато прошептал:- Может, лучше не надо?- Не останавливайся. Всё пройдет. Боль смешивалась со злой радостью. Уже столько лет прошло, а я не простил и не забыл, и, даже разрушив систему, которая воспитывала доноров, я все равно стремился поступить назло всем тем принципам, которые в нас вбивали в Хейлшеме. Пусть никто ни о чем и не узнает, всё равно. Воздерживаться от практик, которые могут нанести ущерб телу? А я буду, буду отдаваться любимому человеку, только он может владеть мной, больше никто, и никакое ?служение другим? над нами не властно.Махмуд поглаживал меня, целовал так нежно, почти невинно, шептал мне всякие любовные глупости… понемногу я расслаблялся, становилось легче, уходила злость, и мы обретали тот ритм, в котором нам было хорошо.На миг будто весь мир перестал существовать.Только яркая вспышка – и блаженная пустота. Вот это и есть рай.*Наутро мы прощались с такой неохотой, как если бы что-то снова могло разлучить нас на долгие годы. Возвращаться каждый к своей жизни и знать, что мы будем видеться тайком, в вот таких отелях, и прятаться от людей, и скрывать нашу связь от знакомых…Есть вещи, которые не меняются никогда.Запретная связь остается запретной.Но на рассвете мы ехали обратно в город, и вполголоса подпевали всё той же песне.However can I live without your love?So hold me tight in your arms, but don’t you say a wordand spoil all this moment, cause this is worth more than foreverЯ остановил машину за квартал от того дома, где жил Махмуд. Мы расставались – но всего на неделю.