Часть 3 (1/1)

Воспоминания, нахлынувшие на пернатого, рассеялись, и он переключился на более насущные проблемы, а именно заботу о своем захворавшем хозяине. Яго решил слетать в кладовую с провизией и поискать там апельсинов, на витамины в которых была вся его надежда.Тем временем султан, все еще никак не привыкший к тому, что его дочь и зять уехали и во дворце теперь как-то пусто и одиноко, предался размышлениям. Правитель был мягкосердечным и незлопамятным человеком, а потому не был уверен в том, что его бывший визирь заслуживает заключения в сырую и холодную темницу. Старик был очень привязан к своему советнику и любил его как сына, ведь тогда, когда Джафар появился во дворце, у султана еще не было детей (Жасмин родилась позже, лет десять спустя). Монарх помнил его еще очаровательным мальчиком-подростком с умными черными глазами и смоляными кудряшками, который тогда был еще довольно застенчивым и очень смущался, когда его подзывал к себе монарх. В то время Джафар был самым юным во дворце, и многие его жители были очень с ним ласковы. Сам султан, тогда еще мужчина средних лет, очень любил и жалел мальчишку, ведь тот был слишком долговязый и тощий для своих юных лет, и при взгляде на него хотелось его пожалеть и приласкать, даже когда тот был полностью здоров.В это же время Яго сидел перед хозяином и чистил апельсин при помощи когтей и мощного клюва, кладя дольки ему в рот. Больной выглядел неважно: вокруг глаз красовались темные круги, сами глаза были красными и слезились, щеки облипли вокруг десен и из белых стали багровыми. За эти дни, проведенные в темнице, он, кажется, постарел лет на десять.Мужчина, получше закутавшись в одеяло, погрузился в свои мысли. Он вспомнил свой дом, где он ни разу не был с тех времен, когда он стал главным визирем султана, мать и отца, сестру-близняшку Назиру, которая всегда казалась ему ненормальной и по отношению к которой он всегда был несправедлив. На память Джафару пришел один из дней.В тот день близнецам исполнялось семь лет. Мать не знала, кому из детей что подарить, да и некогда ей было ходить по лавкам?— она занималась подготовкой праздничного стола, поэтому женщина дала отпрыскам десять серебряных монет на двоих, чтобы сами купили то, что им нужно. Естественно, на долю каждого досталось пять серебряных, а значит, нужно было планировать траты. Джафару хотелось купить толстенный том произведений Шекспира, стоивший семь серебряных, а не пять, и он был обижен на сестру за то, что если бы не Назира, все десять монет достались бы ему, так как он был бы единственный в семье.Ребята зашли в ближайшую лавку, и там Назире понравилась резиновая кукла, похожая на настоящего малыша, и она решила уточнить у брата:—?Как думаешь, мне хватит денег и на куклу, и вот на этот комплектик одежды к ней?Джафар почувствовал, что это его шанс купить то, о чем он давно мечтал, и он схитрил:—?На твою долю дали пять монет, кукла столько и стоит, а комплект стоит две монеты! Я со своей доли тебе давать не намерен!На самом деле кукла стоила три, а не пять монет, и вместе с приданым как раз и вышло бы пять монет, но мальчик был не согласен отказаться от книги, которую давно хотел купить, из-за желания сестры потратить деньги на игрушечки.—?Ну и ладно. Я попрошу у мамы лоскутков и сама нашью нарядов, еще лучше будут, чем в наборе!—?Вон ту куклу и том Шекспира, пожалуйста! —?сказал Джафар торговцу.—?С вас десять серебряных!—?Пожалуйста, уважаемый!Когда дети пришли домой, Назира сразу же начала играть с куклой:—?Я назову ее Зульфия! А еще нашью ей кучу нарядов!Ее брат оторвался от чтения новой книги и глядя на сестру, покрутил пальцем у виска и хмыкнул:—?Назира, когда же ты наконец повзрослеешь?Много еще вспоминал Джафар моментов, связанных с Назирой. Как он прятал себе в карман кукольную одежду и приняв максимально безразличное лицо, садился читать и наблюдал за тем, как сестра ищет пропажу, и старался изо всех сил не смеяться, а когда та отчаивалась и начинала плакать, тихонько клал утянутое на самое видное место и говорил ей, что та глупая, раз платье кукольное не может в комнате найти. Как он ломал иголку, которой Назира шила кукле наряд, и аккуратненько втыкал на место, чтобы не было понятно, что это его рук дело, а потом говорил: ?Шить надо аккуратно, криворучка, тогда и не будет ничего ломаться!?. Как он кричал на сестру, если та осмеливалась с ним спорить: ?Ты в курсе, что мы живем в исламском государстве, и ты, как женщина, должна подчиняться мне, как мужчине?! Заткнись, женщина, тебе слова не давали!?. Как он съедал лакомство, предназначенное для девочки, а потом все сваливал на ее любимца?— кота по кличке Пушистик. Этого кота Назира подобрала на улице, за что брат ее тоже осмеял: ?Всякое зверье блохастое в дом тащишь! Совсем с ума сошла! Мама, папа, я не буду больше жить в одной комнате с Назирой?— у нее могут теперь быть блохи!?. Как он орал на сестру, если та просила его поиграть с ним, когда он читал: Я слишком взрослый для того, чтобы играть в малышачьи игры! Ты и играй, если ты еще до сих пор младенец! Утю?— тю, Назирочка, дать тебе погремушечку??Маленький Джафар считал, что если бы у него не было сестры, его жизнь сложилась бы куда лучше: все доставалось бы только ему, а не делилось пополам, ему можно бы было ходить гулять одному, и туда, куда хочется. Назира осложняла его жизнь еще и тем, что она было его близняшкой?— он не был ни младшим с его беспомощностью, ни старшим с его относительной самостоятельностью. У него не было тех привилегий, которых не могло быть у сестры.Мужчина вздохнул: ?Как там Назира, интересно? Наверное, уже и забыла про меня, своего братца-мудилу. Вот бы сейчас ее увидеть?— я хотел бы извиниться перед ней за все то, что я ей сделал. Сестренка всегда была доброй, у нее всегда была совесть и чистое сердце, не то, что у меня. И у матери с отцом хотелось бы тоже прощения попросить за то, что я ни разу за столько лет их не навестил. Только бы выздороветь да выйти поскорее из темницы, сразу домой пойду, чтобы с семьей увидеться??— подумал он.