5 (1/1)
Никаких зацепок не обнаружилось ни спустя неделю, ни две недели, ни месяц. В отделении всё было спокойно, никто и бровью не вёл: ну, поразбойничал немножко человек и затих. Бывает. Может, заморозят дело. А может, и нет.И только Бервальд не находил себе места. Ему казалось, что временное затишье – всего лишь насмешка над ним, следователем. Ехидный светловолосый грабитель в маске мерещился ему из-за каждого угла. ?Вы параноик, Оксеншерна?, - устало говорил Тино. Бервальд упорно его игнорировал.Всё валилось из рук, ничего не выходило. Неделю назад он попытался начать делать здание мэрии для деревянного городка, и в итоге не только испортил материал, но и чуть не угробил весь макет, неловко протиснувшись между дверным косяком и столом. ?Вам нужен отпуск, Оксеншерна?, - устало говорил Тино. Бервальд и сам это прекрасно понимал.Никогда в жизни с ним не происходило ничего подобного. Он злился, не спал ночами, стал вспыльчив и раздражителен. С позднего вечера и до утра, бывало, всё мерял шагами маленький участок пола между моделью города и кроватью: два шага туда, два шага обратно. Пока не затрещит будильник, извещая, что пора собираться на работу. И был только один способ покончить со всем этим раз и навсегда – посадить наглого засранца за решётку. Что, увы, не представлялось возможным.Бервальд ждал, уверенный, что что-то должно произойти. Ну хоть что-то! Незначительное, маловажное… или, напротив, очень значимое… хоть что-то.И был вознаграждён.Всего лишь одна строчка: ?Ну что, вам всё ещё интересно, господин следователь??.Бервальд поднял на ноги всё отделение.Письмо пришло ему на электронную почту ночью. Днём он уже был в интернет-кафе, куда привёл его адрес местонахождения IP, с которого было отправлено письмо. Ему уже было всё равно, откуда беззаконник знает его емэйл. Он хотел только одного – поймать гада. И вырвать ему ноги.Парень-админ, заведующий интернет-кафе, быстро сориентировался и назвал пару примет посетителя, побывавшего у него в три часа ночи: высокий, блондинистые волосы растрёпаны и чуть не стоят дыбом, и вроде как серые или голубые глаза. На этом он не отделался, молодого человека потащили в отделение – составлять фоторобот. Бервальд удовлетворённо потирал руки; он наконец-то был занят делом.- Ну теперь-то ты у меня попляшешь, голубчик. Я твои портреты по всему городу развешаю. Рано или поздно попадёшься, никуда не денешься, - вполголоса произнёс он.- Разговаривать с самим собой – первый признак сумасшествия, - флегматично заметил неслышно подошедший сзади Тино. – У вас, кстати, очки грязные.- А… Спасибо. Я и не заметил. – Бервальд рассеянно протёр стёкла очков краем рубашки.- Что с вами происходит, Оксеншерна?- Ничего особенного.- Если это охотничий азарт – то раньше он как-то по-другому проявлялся. Вы с утра поели?- Какая разница? Тино, когда ты так говоришь, у меня появляется ощущение, что ты моя мама. – Бервальд издал нервный смешок.- Вот вы всё шутите, патрон, а между тем у вас мешки под глазами и лицо осунулось. – Финн серьёзно смотрел на него, скрестив руки на груди.- Ты слишком много беспокоишься, - он со смехом потрепал Тино по волосам. Тот не двинулся, не отводя от Бервальда пристального озабоченного взгляда. – Это всё не важно. Главное сейчас – поскорее поймать сударя нашего уголовника.- Да… Да, пожалуй, вы правы. – Тино наконец отвернулся и решительным шагом направился к двери.* * *Постепенно он узнавал о нахальном светловолосом грабителе всё больше и больше. Имя, национальность, черты лица и характера, привычки. Информация была нужна ему как воздух.Всё остальное перестало существовать.Преступления совершались Хенриком Йенсеном с завидной регулярностью после того насмешливого затишья. Иной раз Бервальду удавалось в последний момент предугадать, где и когда будет совершено следующее ограбление, и он спешил, сбиваясь с ног, и всё равно опаздывал – неуловимый злоумышленник ускользал.Сумасшедшая гонка вытеснила из повседневной жизни Бервальда всё. Засыпая, он думал о Хенрике Йенсене, и просыпаясь – о нём же. Шёл ли он на работу, сидел ли в баре с кружкой пива – перед ним маячил образ саркастично ухмыляющегося датчанина.Он знал. Знал, что рано или поздно его найдёт.