1 часть (1/1)
В послеобеденные часы в Афинах всегда царила тишина. Было в ней что-то такое, неуловимое, навевающее философские мысли. В такие часы лучше всего мыслятся бесполезные, но приятные к осмыслению вещи?— идеи улучшения мусического искусства, планы на жизнь, модели идеальных полисов. В этот день Платона особенно занимало последнее: неделю назад в голову к нему пришла и с тех пор более не уходила идея полиса, в котором не будет несправедливости, и сама справедливость будет означать нечто иное, чем просто пригодное сильнейшему. Он задался целью довести этот симулякр до конца, облачить метафизический скелет в эйдическую плоть и идеальную кожу.?Значе, если стражи будут иметь привилегии перед обычными людьми, они разжиреют и превратятся в куски плесени и оливового мёда, это хуйня, так, падажжи, надо чтобы они саморегулировались??— думал Платон, нежась в тени крытого оливой тента во внутреннем дворике своего дома и неспешно попивая поднесённое рабом из погреба вино. ?Ежели их правильно воспитать, бля, мифами, будет заебись. Надо переделать мифы про полубогов в мифы про пацанов, идущих к успеху, качающихся, хуё-моё, мусическое и гимнастическое искусство…?Его измышления прервал внезапный звук. ?Платон, уважаемый! Впусти погреться!??— донеслось с улицы. ?Какой ещё мудак из царства Аида вылез? Пошёл он нахуй!??— подумал Платон, и хотел уже было прогнать незваного гостя, однако, ещё немного поразмыслив, приказал рабу, охранявшему вход, впустить незваного гостя. Мыслительный процесс уже был необратимо прерван, и выгонять гостя не имело никакого смысла. ?Что, дорогой, не ждал???— громко поприветствовал хозяина уже вошедший гость. Им был Аристотель, широко известный в Афинах молодой, но перспективный философ, ученик Платона. ?Ничего себе, какие люди! Не ждал, не ждал!??— радостно предвкушая интересный диалог, ответно поприветствовал своего любимого соперника в софистике Платон. ?Так, что стоим? Вина дорогому гостю, да побыстрее, и пошли отсюда!??— уже чуть раздражённо приказал он рабам.—?Ну чё, уёбок, располагайся, присаживайся, рассказывай, зачем пришёл?— благодушно начал беседу Платон, когда рабы ушли.—?Попизеть, за жизнь побазарить, хуле. Платон, что есть справедливость в твоём понимании, а?—?Нихуя ты зашёл, канеш! У нас на раене за такую хуйню башкой в бачок макают, чтоб неповадно было.—?Ты мне тут софистику, бля, не разводи, бля, это и без того известно. Ты, сучара, на вопрос отвечай?— Аристотель, уже привыкший к некоторой странности в подаче учебного материала своего учителя, ничуть не удивился агрессивному тону Платона.—?Так, ты, сын собаки и осла, вконец охуел? Я тебя сейчас уебу, блять, за такие вопросы, вот где будет справедливость из справедливостей! —?Платон, раздражённый непонятливостью ученика, вскочил с покрывала, на котором сидел, и встал в полный рост?— Уебу, сучара, блять!—?Ты, бля, полегче, я не пиздиться, а за ответами пришёл! —?уже чуть испуганно сделал попытку примирения ученик—?Я тебе, блять, сейчас отвечу, уёбок недоразвитый! Я т-тебя! —?Платон достал из своих широких, как и он сам, одеяний деревянный фаллос и замахнулся на своего ученика.—?Ты, блять, поехавший! Сука, блять, люди… Ай, блять! —?Платон, до этого неистово размахивавший тем, что при ближайшем рассмотрении являлось гиперболизированной, даже карикатурной статуэткой Приапа, наконец опустил её на почки своему ученику.—?Стража! Стража! Убивают! —?вновь завопил Аристотель, и попытался встать, однако на него вновь обрушился удар половым членом возбуждённого божка плодородия.—?А теперь пошёл нахуй отсюда, уёбок, усваивать урок, а то ещё пизды вставлю?— спокойным, дружелюбным тоном добавил Платон?— Давай, пошёл.Молодой философ, удивлённый такой резкой переменой тона, спешно встал и вышел из дома Платона, даже не попрощавшись. На улице по-прежнему стояла тёплая летняя погода, по-прежнему шелестели листья высаженных вокруг дома деревьев, и ничто даже не намекало о недавно происшедших событиях. Вселенной было плевать.