Мир без чудес (1/2)
Губы растягиваются в улыбке, взгляд перебегает с одного улыбчивого лица на другое. Друзья, они друзья, напоминает себе Алиса. Но почему же рука так и тянется к спрятанному в складках платья ножу? Друзья. Друзья. Дру… Взгляд останавливается на Шляпнике. Затем на Соне. Затем на Мартовском Зайце. Кто из них нанесёт ей первый удар? Чья улыбка превратится в оскал раньше других? Они сумасшедшие, но она – нет.
Она вздрагивает, когда носик чайника соприкасается с фарфоровой чашкой. Тонкий звенящий звук будоражит нервы не слабее взрыва. Шляпник разливает чай, болтает всякие глупости. Соня и Заяц перебивают его, невпопад перепрыгивают с одной истории на другую. Алиса слушает их вполуха, думая о том, кто ближе из них для удара. Чашка противно дрожит в побелевших пальцах, которые сводит судорога. Ей не место здесь. Но другого места для неё нет.
Друзья. Враги. Сумасшедшие. А она – нет.
Они знают, что она здесь лишь до поры, а она знает, что они знают. Они знают, что они ей не друзья, и она тоже знает это. Они знают, что у них есть общий враг, но это вовсе не отменяет того, что они враги. За опущенными ресницами скрываются враждебные взгляды, за весёлыми беспечными речами – угрозы, за рваными, как у безумцев, жестами – сдерживаемые удары. Каждый наблюдает за другим, каждый точит нож, но пустить в ход его не спешит. Каждый ждёт, пока у других иссякнет терпение. Каждый надеется, что другой оступится раньше. Алиса слышит, как тикают часы в кармане Шляпника – отсчитывают чьи-то последние минуты. Её, быть может? Нет, она дорого продаст свою жизнь. Посреди зелёной поляны, за столом, покрытым нарядной скатертью, притаилась Смерть, и только мгновения решат, кому предстоит стать её живым воплощением.
Алиса готова рассмеяться в голос: она ждала чудес, но и в этом мире их не бывает. И в этих странных, но милых на первый взгляд людях нет ничего доброго, светлого, чистого. Нет этого и в ней, и никогда ей уже не обрести ничего из этого. Здесь, как и везде, ценно превосходство, а превосходство в силе, в быстроте, в точности удара. А её удары всегда были невероятно точны. И, раз уж ей никогда отсюда не выбраться, она сделает всё, чтобы выжить. Ближе всех к ней сидит Соня. Глазки её закрыты, однако во всей маленькой фигурке заметна напряжённость, готовность в любой момент ударить или отразить удар. Алиса смеряет Соню насмешливым взглядом и обращается к Шляпнику:
- Что будет, если пощекотать Соню?
В глазах Шляпника на миг сверкает ненависть. Он ненавидит Соню, он ненавидит Мартовского Зайца, он ненавидит Червонную Королеву, он ненавидит весь свой безумный мир, но больше всех он ненавидит Алису. Потому что она не безумна. Потому что она – чужая.
- Попробуй, - небрежно предлагает он. Знает ли он, что она хочет сделать?
Соня хрипит, когда нож Алисы вонзается ей в горло, но так и не просыпается. Алиса ждёт, что Шляпник или Заяц попробуют её остановить, она готовится отражать их удары, но Мартовский Заяц всё так же спокойно попивает свой чай, а Шляпник смеётся. Но ненависть из его взгляда никуда не исчезла.
- Она была такой маленькой.
И опасной. Но он во сто крат опаснее. Он это знает. Знает это и Алиса. Знает, но тянуться до него слишком далеко, а рассчитать точность броска у неё едва ли выйдет. И потом, всегда останется Заяц.