за одно (1/1)

Эдвон любил мать. А она его.Никто не смог с этим спорить, даже любовница Арнольда на одну ночь. Серые глаза женщины всегда с любовью смотрели на сына, но когда родился Кристоф, Леонора начала видеть в родных, бирюзовых, с голубым отливом глазах придательские хищные радужки как у ее мужа. Прошел год, а она не смогла забыть измену. Как бы не пыталась, как бы она не оправдывала Арнольда, гордая львица в ее сердце так не считала.Эдвон любил мамины теплые руки, ее нежную кожу и то, как щекочат его щеку ее черные волосы. В окружение друзей-аристократов его отца он привык с детства слышать о бесполезности слуг и ничтожности полукровок. Эти идеи и мысли потихоньку заползали в его детскую голову, но мальчик продолжал считать свою мать прекраснейшей полукровкой в этом мире…***Эдвон держал своего брата на руках и пытался сдерживать слезы, видя сцену, как слуги закапывают Леонору в яму для листья. Без гроба и поминок, без прощальных слов.В нем наростала злоба и ненависть к тому, кто сейчас держался за него, кто называл его еще минуту назад братом. Но нельзя было сказать, что страший брат был совсем напрочь безжалостен и жесток.Эдвон не желал смотреть на ?равнодушие отца?, которое происходило за деревом в саду, поэтому он быстрым шагом пошел назад в комнату, где сидела няня и вытерала свои слезы. Он зашел слишком резко и неожиданно, но женщина даже не посмотрела кто зашел. Она тихо шептала себе под нос:—?Бедная госпожа Леонора… Зря эта гордая, львица связалась с этим монстром,?— Дину не смущал тот факт, что сейчас перед ней стоял сын этого самого монстра, но Эдвон только внимательно слушал,?— она не заслужила такой неуважительной смерти. О моя госпожа… —?взвыла она.Последняя слеза с ее мокрых щек была стрерта и уставшие глаза наконец-то заметили мальчика с малышом. Поправив свою темную юбку, женщина встала с дивана и протянула руки к Кристофу. Но этот жест Эдвон сперва не понял. Тихий хрипловатый голос утешительно смолвил:—?Отдай мне своего брата, а сам поплачь,?— используя неформальный стиль и взяв Кристофа в руки, служанка улыбнулась,?— у тебя глаза на мокром месте, я знаю что тебе этого хочется.Малый аристократ присел на диван и согнувшись проронил ненавистные ему слезы, понимая, что ничего уже не вернуть. Ненавсить. Ненависть к отцу и брату съедала его изнутри. Он был более чем силен духом, эта сила передалась ему от матери, отец знал это и не боялся того, что он сможет превратиться в Зеро.—?Не вините в этом Кристофа, молодой господин,?— женщина успокоила младшего брата и присела возле него на диван, но не очень близко.—?Я не могу, ведь именно из-за него моя мать.,?— глаза были застелены пеленой из слез и не позволяли хоть что-то нормально да и увидеть,?— если этот никчемный полукровка не появился, если бы эта чертова служанка не скрыла бы его мы бы жили счастливо…—?Вы уверены в этом, юный господин? —?Дина прислуживает этой семье уже долгое время и иногда, несмотря на эти страшные вещи, которые тут происходят, она позволяет себе высказать свое личное мнение со стороны,?— Разве не ваш отец изменил госпоже и разве не господин Арнольд связан с Интроном?Эдвон метнул на нее холодный взгляд своего отца и по глазам было видно, что он боялся правды. Дина этого не боялась, она часто видела в таком состоянии господина и не подала виду.—?Кто вы такая, чтобы говорить свое мнение об этом? —?зарычал голубоглазый, чего даже тихий Кристоф испугался.—?Может, для вас и никто,?— женщина перевела свой спокойный взгляд на мальчика и продолжила,?— я всего лишь слуга, верная вашей покойной матери и обещавшая ей смотреть за вами. Ваш отец?— монстр. Вините его,?— голос Дины был непоколебим, она говорила прямо и уверенно,?— простите, если вам что-то показалось сверх грубым,?— но все же немного смягчила свой монолог в силу своего характера.Страший брат склонил голову, как знак поражения. Слюна, казалось, не выделялась. В горле, казалось, застряла игла и, несмотря на то, что она тонка, перекрывала воздух. Он не мог этого отрицать и забыть, такое уже вряд ли забудешь… вряд ли.Эдвон не знал, как теперь смотреть на отца, как теперь жить в этом особняке, как теперь относиться к Кристофу. Говорят, время лечит и уносит плохое, но кто его знает…***Дина наконец-то присела пообедать, когда уже остальные слуги работали. Быть няней тяжелая вещь: одеть, умыть, успокоить, запеленать, приласкать, играть и покормить. Последний пункт сбил режим приема пищи служанки, но та не жаловалась, все-таки Кристоф был невиновен в том, что оказался внебрачным ребенком и так внезапно появился на свет. ?Бедное дитя??— думала всегда женщина и продолжала помогать брать в рот еду маленькому полукровке: ?Хорошо, что к еде непривередлив?.В белой миске был налит суп приготовленый на говяжем бульоне, самом любимом мясе Дины, которая уже мечтала поскорее попробовать хотя бы ложечку этого блюда. Жирненький кусочек мяса хорошо был виден даже из-под темной юшки, а аппетитная зелень плавала над ним. ?Сейчас все слопаю??— подумала служанка, как на пороге появился Эдвон.Он не появился на обеде с отцом, оно и понятно, и остался бед обеда, но это его не волновало, было важным одно:—?У меня еще не закончились заменители?..—?Была бы я вашей мамой, господин, сейчас бы ударила вас по лбу поварешкой, но к сожалению это не так… Сейчас посмотрю,?— с грустью смолвила слуга и подалась к шкафчикам на кухне, где они должны были быть,?— да, надо же, остались еще парочка…Подняв несколько пластинок с полки, Дина подала в руки мальчику 2 заменителя в красивой детской оберточке. Это был черничный вкус, ибо популярную среди маленьких аристократов клубнику Эдвон ненавидел, считая ее приторной и невкусной.Молодой господин открыл серую оберточку и целой пластинкой затолкал ее себе в рот и начал разжевывать. Так заменитель чем-то напоминал немного жёсткий пласт резины или смолу с дерева вишни или дуба, которую любят пожевать дети-слуги. На вкус это была черника, как ни странно, а потом пластинка превращалась в мягкую консистенцию, которую было легко проглотить.Служанка в то время за обе щеки ела суп, ковыряясь в кусочке мяса. Аристократу никогда не понять насколько вкусна для слуги еда, которая была не только источником удовольствия, а и жизни. Эдвон не стал больше ничего говорить и поднялся наверх, оставляя женщину одну.***Арнольд в то время был в комнате, где другой слуга сидел с Кристофом и приглядывал за ним по поручению Дины. Аристократ курил уже пятую сигару и его совершенно не интересовало то, что пассивным курящим является его сын; он просто смотрел на малыша, которому было явно неприятно то, как на него смотрят голубоватые бирюзовые глаза дикого хищника.Парню тоже была неприятна эта ситуация, но он скорее всего переживал за свою шкуру, чем за младенческую этого полукровки, поэтому говорить ничего не стал.В комнату зашел Эдвон и обомлел, увидев отца в этой комнате. Его злоба и ненависть хотела рвать и метать:—?Что ты здесь забыл?! —?воскликнул он и вплотную подошел к нему, смотря на него свысока так и говоря: ?Выметайся отсюда?, но десткий максимализм проиграл и черноволосый сразу же попятился от отца.Арнольд смял сигарету над головой сына и пепел упал на чуть длинноватые локоны Эдвона. Так старший аристократ делал со слугами, когда те как-то провинились, ставя в их имя приставку ?мусор? или ?пепельница?.То, что гордоватый Арнольд поставил своего сына в слуги, разозлило Эдвона и тут чуть ли не закипел. Тем более еще перед жалким слугой, который явно опешил от такого поворота событий.Потеряв интерес к сыновьям, мужчина уверенно, как орел парит в воздухе, вышел и оставил троих в затуманенной дымом комнате.—?Я пожалуй открою окно,?— отозвался парень в черном костюме, подымаясь с дивана.—?Пшел вон! —?возразил мальчик и ненавистью ко всему посмотрел на слугу, тот лишь нервно послушался и вышел следом за Арнольдом.Кристоф, для которого такой объем табачного дыма был за пределами нормы, закашлял. Его лицо было красным и мокрым, он не мог терпеть и заплакал.Эдвон взял его за волосы на макушке и рыча произнес во весь голос, пытаясь заглушить порывы заплакать:—?Перестань! Страдай как и я! Ты виноват в том, что моя мать мертва! Только ты!Рыдая во весь голос, страший брат поднял свою голову к верху и уже было все равно на дым, который еще активнее начал заполнять легкие братьев.Белокурый перестал кричать и как-будто бы задохнулся. От этой мысли Эдвон не на шутку перепугался и поднял на руки брата и быстрым шагом покинул эту чертовую комнату.Двое пропахли табаком, с красными лицами и все в слезах, с перепуганными глазами.—?Черт возьми, почему ты не выходил столько времени?! Николас сказал, что Арнольд закурил всю комнату! —?Дина была зла больше всего на Арнольда, а потом на Николаса, в последнюю очередь?— на Эдвона, что тот не открыл окно.Мальчик стоял с братом на руках и не мог понять, почему так поступил. Пелена злости был это или дым…Женщина подхватила Кристофа на руки и пошла в другую комнату, чтобы поменять его одежду на более чистую, посмотрев на замершего Эдвона, та попросила:—?Поменяйте рубаху и не идите на поводке отца,?— слуга наставляла господина и хотела, чтобы тот посмотрел на нее,?— Николас! —?увидев парня та захотела его убить, но он поняв все по ее глазам, пошел проветривать комнату.Старший аристократ скрылся в кабинете. Слуги стали говорить, что он постепенно сходит с ума, нелогично действует и разочаровывает Интрон, все меньше и меньше оснащая его кадрами, свалив половину своей работы на брата.Дина зашла в детскую и с гардеробной достала постиранный комбинезон, как тут явился ?он?. Глава дома. ?Чтобы тебя черти из Ада не выпускали??— всегда наговаривала про себя женщина, зная, что память Арнольд читать не умеет. Но она его не особо боялась, заслужив за годы работы хоть какую-то толику авторитета. Голубоглазому Кристоф мозолил глаза, но тот пришел не за ним:—?Забыл сказать, что сейчас уже где-то приедет Рудольф,?— подал тот свой хриплый голос. Новость для служанки была неожиданной,?— кажеться мне, что ты недовольна.—?Что вы такое говорите, господин,?— наигранно противопоставила Дина, переодевая малыша.—?Ты мне не ври, я знаю, что он надоедлив, я сам его иногда не переношу,?— Арнольд поправил свой серый галстук и собрался выходить, как вспомнил за чем он пришел:—?Передашь это Эдвону и познакомишь его с ним, все-таки он не часто виделся со своим дядей.—?Да, господин,?— сухо ответила русоволосая и тихо заматерилась при себя, когда мужчина вышел, улыбаясь в то же время белокурому.—?Жина~,?— любил иногда так громко говорить спокойный Кристоф своей няне. Буква ?Д? превращалась на ?Ж?, но женщина эту не волновало…***Эдвон сменил рубаху на светло-синюю, Дина и его мама говорили, что ему идет синий или бежевый цвет к его бирюзовым глазам. Мальчик впитал это мнение и начал все больше и больше пополнять свой гардероб вещами светлых оттенков.Затянув свои темные подтяжки на брюках, тот принялся зачесывать свои растрепанные волосы, попутно встряхивая их, чтобы пепел упал. Теперь темно-синие волосы паренька пахли табаком, но тот не обращал внимания.Когда тот положил расческу на свое место, то в дверь постучалась слуга, не ожидая ответа, вошла в комнату Эдвона.—?Ваш дядя Рудольф приехал, сейчас он разговаривает с господином Арнольдом,?— Дина не сказала отец, что незаметно для самого мальчика порадовало его,?— пойдемте, я вас с ним познакомлю…-… Дядя Рудольф? —?повторил вслух Эдвон и задумался. Да, он знал о брате отца, но забыл даже имя. Он помнил только его бирюзовые глаза и серые волосы, неприсущие его семье, и… эту коварную улыбку, которая вроде бы добрая, а с другой стороны зловещая.—?Конечно вы его забыли, но все с кем-то впервые знакомятся, пойдёмте.***Дом этой семьи был на окраине леса, внешне он что-то на подобии романского стиля; этот особняк стоит прямо над обрывом скалы, и одно из позолоченных окон коридора смотрит прямо в его сторону. Это окно Леонора еще десять лет назад приказала намертво закрыть, наверное из-за маленького Эдвона.Внутри особняк светлый, тем самым он контрастирует с темным камнем, который покрывает внешние стены дома. Во всех комнатах было немного лепнини, стены украшали золотые рамы, двери, конечно, с не очень дорогого, но качественного дерева, а окна прикрывали красные или светлые шторы и занавески.Главной комнатой из трех крыльев дома был конечно же кабинет отца, где как раз таки сидели двое братьев. Арнольд и Рудольф попивали крепкий самогон и пытались этим разбавить гнетущею атмосферу?— они недолюбливали друг друга, но все же пытались общаться, в связи с тем, что работа была у них на одну и ту же организацию.Арнольд оснащал Интрон кадрами, а Рудольф помогал с расстановкой Зеро в ?нужных местах?, как он любил говорить.—?Что ж, брат, сложно все-таки мне с тобой общаться,?— признал сероволосый и отставил виски в сторону,?— а после ситуации с Леонорой, мне вообще слов не подобрать.—?Не упоминай о ней,?— спокойно ответил глава семьи и уничтожил стакан алкоголя.—?Слышал, что Эдвон тебя терпеть не может, убить видимо хочет. Сын будет мстить за мать,?— хитро улыбнулся Рудольф. Из-за его имени и волос непроизвольно хочется назвать его ?волком?, но из-за характера тут подбирается слово ?лиса?. Да, определенно она.—?Леонора хотела уйти, а поняв, что не сможет, сама попросила убить ее,?— признал Арнольд, опустив глаза на свои дрожащие руки. Эти тринадцать лет они, если посудить, любили друг друга, но понимали, что брак-то по расчету,?— я чувствую, что Эдвон убьет меня.Младший брат ничего не ответил, все уже было бесполезно: брат сошел с ума. Рудольфу не было его сильно жалко, не было этого сочувствия, при виде того, как страдает близкий по крови человек. Брат встал с кресла, подошел к креслу и положил руку на плече Арнольда, тот вроде перестал дрожать.—?Ладно, Арни, я пойду к своим племянникам, а перед тем как уйти, зайду к тебе,?— прокрутив ручку двери и открыв ее, Рудольф приулыбнулся ему,?— за это время, пожалуйста, сделай свою работу, которую ты спихнул на меня.И громко закрыл дверь, что это услышала даже Дина на нижнем этаже, к которому плавными спиралями спускались три лестницы.Служанка стояла возле Эдвона, который немного нервничал, он не знал, какой характер у его дяди, но мысленно надеялся на лучшее. Кристоф был с другой служанкой в гостинной, поэтому Дина сегодня была спокойна и свободна. Заметив, что мальчик, не смотря на то, что он тоже аристократ, заметно волнуется, она пустила слова на ветер, чтобы тому стало спокойнее:—?Умеет же заставить ждать… Несносный мужчина!—?Вы про слугу? —?спросил Эдвон.—?Про вашего дядю Рудольфа конечно же.?Дина никогда так не отзывалась о папиных друзьях-аристократов??— подумал паренек и немного успокоился. С этих слов ему показалось, что он не так холоден со слугами, или может быть это служанка его так успокаивает. Пока он болел за последний вариант, с верних ступеней послышался звонкий мужской голос, как у оперного певца:—?Дина! —?воскликнул тот и начал спускаться. Слуга поправила темно-серое платье, но не собиралась кланяться, а наоборот подняла голову к аристократу,?— Сколько я тебя не видел, радость моя.Взяв ее руку, он, как настоящий джентельмен, кратко поцеловал костяшки и первые фаланги пальцев и продолжал улыбаться в своем стиле.—?Немного больше полугода, когда к тебе с госпожой приезжала,?— немного раздраженно ответила Дина и легонько убрала руку.Эдвон еще больше удивился, но не показывал виду. Он понимал, что такие отношения между слугами и аристократами есть, младший брат тому доказательство, но все-таки это было неожиданно.—?Познакомтесь, Эдвон, это ваш дядя Рудольф,?— представила мальчику мужчину женщина и повернулась к его дяде,?— а это твой племянник, Руди,?— Эдвон.Эдвону сероволосый показался добрым и загадочным. Он высокий, некрупный, лицо было свежо выбритым. С виду обычный интеллигентный мужчина.—?Я с тобой уже знаком, Эдвон, но к сожалению ты меня забыл,?— сожалел аристократ. Он протянул руку и пожал руку мальчика.—?Приятно познакомиться,?— впервые за неделю улыбнулся Эдвон.—?Скажи, Эдвон, как у тебя с отцом? —?легонько взяв племянника за плече, Рудольф начал его расспрашивать о Арнольде, больной теме для парнишки,?— Все сложно я полагаю, и хочу сказать, что твоя мать была хорошей женщиной, я уважал Леонору,?— чтобы ее сын не вспылил опять, сероволосый ловко упомянул мать и ловко маневрировал между вопросами.—?Да… Все по истине сложно,?— сквозь зубы процедил мальчик, как тут Рудольф сел возле него на корточки и остановил его по пути в гостиную, где их ждал маленький Кристоф.—?Я знаю,?— опять нацепив на себя улыбку, его дядя сказал невозможное, как казалось Эдвону,?— Я помогу тебе ?убрать? отца, если ты мне поможешь? Ты хороший мальчик, ведь так?Глаза младшего аристократа округлились. Он не ожидал. Все время за ними шла Дина, она все слышала, но и не дрогнула услышав это. Служанка смотрела на него, на него так же спокойно смотрел дядя.?Они как-будто бы за одно. Значит, они на моей стороне??…