Для Aihito: Линь Чэнь и его любовные похождения в цзянху! Линь Чэнь/принц Юй (1/1)

Какая-то совсем странная аушка получилась. Корабли под парусами, под павлиньими хвостами(с) Мэй Чансу, принц Цзин – кто это? :)))________Отец выгнал Линь Чэня из дома в семнадцатую его весну.- Уходи и не возвращайся, пока не успокоишь телесный жар, - сказал хозяин Архива спокойно, без осуждения, и Линь Чэнь поклонился почтительно, нисколько не обидевшись. И то правда – от рождения он обладал крепким сложением и неуёмными плотскими желаниями, которых в Архиве и обратить-то не на кого – немые служанки были подчинёнными, принуждать коих подло, тратить отцовы деньги на певичек Чэнь постыдился бы, жениться рано не хотел, а пожелай он южных удовольствий – так мужчины в Архив, увы, принимались не за красоту и обаяние. Поэтому, поклонившись, Чэнь принял от отца увесистый кошель, суму с лекарствами, чуть подвинул меч за спиной и отправился в путь.

Как потом корил себя хозяин Архива, что отпустил его тогда!Потому что так с тех пор и повелось. Каждый год Чэнь уходил из Архива весеннею порой и возвращался спустя месяц-два – исхудалый, опалённый солнцем, со странным огнём в глазах. Хозяин Архива поначалу только приглядывался к сыну и ни о чём не расспрашивал. До следующей весны Линь Чэнь был спокоен, уравновешен, целомудрен, совершенствование его росло неуклонно, ум становился всё глубже и изощрённее, руки осваивали новые лекарские навыки. Но стоило зацвести персиковым деревьям, и он терял покой, пока отец не отпускал его. Пять лет прошло, десять, сын уж в возраст вошёл, третий десяток на исходе, а за ум так и не взялся. Хозяин Архива читал книги и говорил с мудрецами, пенял сыну, просил, убеждал, выспрашивал… Дряхлая шаманка с запада, невесть как забредшая в Архив, услыхала однажды, как отец ругает сына, а сын – здоровый, крепкий, словно дуб, стоит на коленях, опустив голову, и раз за разом просит благословить в дорогу. Подошла, схватила Чэня за волосы, взглянула в удивлённое лицо, поцокала, как белка.- Эх, милый, ненадёжен твой жребий! Драконья кровь ещё никому удачи не приносила… А ты, старый хозяин, - это уже главе Архива, нисколько не чинясь, - коли хочешь уберечь сынка – запри, сонным дымом окури да подложи ему девицу, а лучше нескольких. От судьбы своей он, положим, не уйдёт, зато хоть ты внуками утешишься.

Зубов у неё было немного, и на хань она говорила едва-едва, хозяин Архива не очень-то и разобрал её речи, поэтому кликнул служанок и велел приглядеть за почтенной гостьей, чтобы она не шаталась по Архиву, не смущала людей.А сына, скрепя сердце, отпустил, снова.… - Которую весну ты приходишь ко мне в Цзиньлин?- Десятую, двенадцатую… не помню.- Всё ты помнишь.Провести пальцем по его губам – алым, цветущим, как персик из сада Бессмертных, полно, да человек ли он? Юй Цзинхуань, Пятый принц Великой Лян, знает его двенадцать лет, а этот простолюдин, казалось, ни на час не постарел с тех пор, как они встретились. Принц Юй тайком от отца сбежал тогда в цзянху, и вернулся с этим парнем, весёлым, разговорчивым, не признающим ни чинов, ни ритуалов. Ничего он у принца не просил, приказов не исполнял, а когда принц грозился упечь его в тюрьму за непочтительность – смеялся, хватал за руки и целовал этими своими цветущими губами, так, что Цзинхуань забывал гневаться. В самую первую весну он сказал Цзинхуаню – пойдём со мной в цзянху, в тебе есть сила, я научу тебя всему, что знаю. Тут уж пришёл черёд принцу смеяться – да что он себе вообразил, этот голодранец? Ему, Пятому принцу, покинуть столицу, променять почести, богатство, шанс взойти на драконий трон – на что? Что ты можешь предложить мне взамен? - спросил он, отсмеявшись, глядя сверху вниз в спокойные тигриные глаза своего любовника. Свободу, - ответил тот, не задумываясь. Принц только фыркнул, сочтя это пустым словом. А наутро проснулся в постели один. Когда следующей весной любовничек заявился прямо во дворец, в спальные покои, он стражу кликнуть хотел – так ещё был сердит, хоть целый год прошёл! – да передумал. И вот итог – этот простолюдин приходит к нему, когда вздумается, уже двенадцать лет, с собою больше не зовёт, но словно ждёт чего-то, спокойно и терпеливо, чего – Юй Цзинхуань не знает и сам, но порой эти невысказанные, потаённые ожидания его последняя опора, когда… когда находиться при отце-Императоре совсем уж тяжко. Десять лет борьбы, интриг, маленьких побед и больших разочарований, а он по-прежнему пятый из государевых сыновей, наследником признан глупый принц Сянь, матушка его держит в своих когтях весь двор, и порой Цзинхуаню кажется, что самый воздух во дворце – как застоявшееся кислое вино, так и тянет рвануть ворот, подняться с колен, на коня вскочить – и прочь, прочь из этих душных раззолоченных покоев, от этих затхлых стариков и накрашенных женщин с хитрыми глазами, на волю, туда, где дует ветер и вздымаются изумрудные горы, где на тысячу ли простираются степи и великая река несёт корабли к бескрайнему морю…Его любовник смотрит на него спокойно, радостно, и протягивает руку.