11 часть (1/1)

Чон Хосок вошёл в комнату, где заметил сжавшуюся от страха омегу. Альфа медленным шагом направился к Чонсоку, грубо хватая его за локоть и поднимая, откидывая на кровать.—?Поворачивайся на живот, руки держи при себе, а то больнее будет,?— холодный взгляд упал на бездонные глаза, которые в испуге на него смотрели. Что-то в сердце Хосока кольнуло, невольно вспомнился папа, которого жестоко избивал отец и в конце концов убил. Почему этот Чонсок так на него похож? Откинув мысли далеко в тьму, Хосок сжал ремень в руках.—?Вы же не сделаете э-этого? —?голос Ли дрожал, как и его губы.Чон Хосок слегка округли глаза. Голос…этот голос точная копия его папы. Недоумение от происходящего его слегка остановила. Этого ведь не может быть, верно? Эта омега, которая сейчас перед ним молод, жив.—?Ложись,?— холодный тон пронзил тело омеги, от чего Чонсок медленно лёг на живот.Хосок поднял руку верх, готовясь нанести удар, но голос Чонсока снова всплыл в голове. На секунду Хосок почувствовал себя отцом, от чего он еле сглотнул ком в горле. Приказа он ослушаться не мог, не смел. Вот слышеться первый удар и крик боли слетает с омеги. Ни один мускул у Хосока не дрогнул. Альфа нанёс второй удар, третий, четвертый. Чонсок сжал в зубах подушку, чтобы снизить боль, но это мало помогало, он сбился со счёта, какой это был удар. Капли крови стали медленно просачиваться сквозь белую рубашку. Хосок не останавливался и точно бил в цель. Крики не смолкали, они были душераздирающие. Хосок бьёт сильно, несомненно. В это время же за дверью Юри нервно докуривает сигарету, выпуская едкий дым.Хосок любил бить бляшкой, чтобы было ещё больнее, но с этой омегой он не смог, не хватило морально. Но удар держал ровно. Спустя час порки, Хосок выпускает воздух, вновь набирая в лёгкие кислород. Капли пота стекали по его лицу. Он не мог отвести взгляда от об окровавленной спины омеги, а так же на самого Чона. Он давно уже потерял сознание, это было к лучшему. Хосок вышел из комнаты, отдавая ремень обратно Пак Юру.—?Прошу вас о том, чтобы больше не отдавали мне приказа пороть или бить эту омегу.—?Давно ли в тебе совесть проснулась? —?вскинув бровью, Пак лишь кивнул, отбрасывая сигарету в окно, вновь возвращаюсь в комнату к ослабшему Чонсоку.Чон Хосок сжал руки в кулак, направляясь в свой кабинет, он берёт в руки виски и жадно бьёт из горла. Прошлое всплывает перед ним. Казалось, он его уже давно забыл, но вот вновь…это гадкое чувство засело в груди. Крики папы, мольба, его слёзы, а так же как отец в конце его жестоко душит. Затем сам он, который наносит удары снова и снова, замахиваясь на Ли Чонсока, его крики, так похожие на крики папы. Одинокая слеза скатилась по его щеке, а злоба накатывает с новой волной, он разбивает стеклянную бутыль об стену, хватаясь за голову. Пелена перед глазами, страх, лицо папы, смех отца…—?Хватит! Згинь, уйди! Убирайся! —?Хосок размахивается руками, пытаясь растворить образ отца перед собой.