21 (1/1)

О том, что Закария Ксански погиб при исполнении, да еще и защищая Йана, Блез узнал случайно. Об этом ему обмолвился Кокс чуть ли не в тот же день, когда забегал к Вольфу в больницу.- Пожалуйста, будь помягче сегодня с Йаном, Фостер. - Отвел врача в сторону большой коп. Его тяжелый тон в свя?зи с именем блондина навел на рыжего едва ощутимый колючий ужас.- Что случилось?- Ты ведь знаешь детектива Ксански? Белого парня со шрамом?Естественно, Фостер помнил. Тот позор, которому его подверг в больнице альбинос, а позже еще и стычка с Йаном, где детектив пострадал, никак не выходила из головы, заставляя только бессильно злиться. Киркманн пытался говорить что-то о их с Закарией дружбе до гроба, но врачу с трудом верилось, что можно хранить хорошие взаимоотношения с тем, кто позволяят себе рукоприкладство, да еще и по отношению к тебе. Каждый раз, когда на Йане появлялся новый синяк или ссадина, в половине случаев виноват был Ксански. Скрипя зубами, Блез обрабатывал ранения, пока детектив что-то весело курлыкал про их "забавные соревнования". Рыжего это совершенно выводило и он не стеснялся признавать, что терпеть не может угрюмого злобного следователя.- Помню. Если он опять поднял руку на Йана-- Он умер. Закрыл Киркманна собой. Так что, мой друг сейчас... - Марти вздохнул. - Йан находится в ужасном состоянии. Не провоцируй его на эмоции. Ладно?Фостер рассеянно кивнул, обрабатывая информацию. Закария Ксански мертв. Вероятно, самый мерзкий человек в истории, он исчез из жизни блондина. Этому факту можно было не то, чтобы порадоваться, но хотя бы облегченно вздохнуть. Рыжему было тяжело предположить, насколько сильно расстроен Киркманн, поэтому он решил просто дождаться того домой, понаблюдать и обсудить.Как оказалось, спасенный был не просто расстроен, а раздавлен. Его довез до дома Мортимер, буквально втащив бессильного мужчину в дом. Йан сразу же привалился к стене, не прекращая рыдать, и закрывал рот рукой. Фостер никогда еще не видел у блондина такого уровня не то что грусти, скорее ужаса. Следователь едва стоял на ногах и икал, чуть мотая головой, будто отказываясь верить. Присмотревшись, Блез смог заметить даже кровь под ногтями детектива, и вздрогнул, до конца понимая, что полицейского буквально менее часа назад оттащили от погибшего. С тревогой взглянув на Марти, он увидел сожаление на лице бугая, смешанное с решимостью.- Йан, - позвал он оседающего на пол копа, но не найдя никакого внимания, Кокс плотно сжал губы и рывком за шиворот поднял мужчину на ноги. - Киркманн, смотри на меня!Слова не сработали, и громила жалостливо зажмурился и вломил плачущему пощечину. Звон наполнил всю комнату, а истерика на секунду прервалась. Этой секунды Морту хватило, чтобы сильно встряхнуть блондина за плечи и громко сказать:- Слушай меня! Один день! Завтра ты должен быть на похоронах, понимаешь! Соберись на один чертов день, Йан! Я все понимаю, правда, но у тебя есть обязанности! Пожалуйста, - мягче добавил он. - Потом можешь скорбеть. Но нужно сделать дело по-человечески. Он заслужил это, верно?- Д-да, - согласился мужчина и вновь заплакал. На этот раз тихо и молча, просто прислонился к чужому плечу. Кокс не торопился, только поглаживал по спине страдающего. Киркманн оценил это и, оторвавшись от Марти, кивнул, унимая трясущиеся губы.- Я должен ехать. Ты дома. Постарайся не пугать Блеза, ладно?- Меня сложно испугать, - посчитал нужным заявить Фостер и встретил доверительный взгляд темноволосого полицейского.Едва за медведем закрылась дверь, рыжий переключил все внимание на блондина. Киркманн практически на ощупь двигался по дому, словно не узнавал помещений, будучи слепым. Доковыляв до раковины в кухне, он начал с остервенением мыть руки, срываясь на глухой вой, видимо видя чужую кровь. Миссия оказалась ему не под силу, и Йан уперся руками в бортики, пригибаясь к железу крана.- Слушай, давай ты посидишь немного? Как тебе такая идея, м? - с участливой улыбкой отвел Блез мужчину к дивану и принес стакан воды. С питьем пришлось повременить, поскольку Киркманна так трясло, что он ничего не мог удержать в руках. Присев перед детективом на колено, врач взял его за руку.- Судя по всему, завтра очень важный день. Может быть тебе нужно лечь пораньше? Если не выйдет уснуть, выпьешь снотворного. Ладно? Надо отдохнуть.Вибрируя всем телом, Йан кивнул.- Сразу с-с-снотворного, прошу.- Хорошо. - Такое доверие лекарствам было нехарактерно для полицейского, но доктор не стал задавать вопросов. Даже под действием препаратов блондин еще с час горестно маялся на постели, пока не затих, глубоко и ровно дыша. Приютившись рядом, Фостер и сам хотел заснуть, но задумался.Очевидно, что кое-кому пришлось увидеть чужую смерть буквально в паре шагов от себя. Естественно, Киркманн находился в шоке, хотя столь глубокое потрясение совсем уж не было на него похоже."Скорее всего, здесь важно то, что он его прикрыл. Других причин для того, чтобы так убиваться по этому уроду просто не может быть. Он чувствует себя виноватым. Вот и все. Помается день-два и забудет, не такой эмоциональный. Хорошо, что этот абьюз, наконец, закончен".С этими мыслями врач отключился.С утра Йан поднялся тяжело, но спокойно. Видимо, остаточное действие снотворного расслабило нервы копа, и теперь он мог хоть и медленно, но собираться, не срываясь. Не позволив детективу даже думать о том, чтобы сесть за руль, в положенное время за ним заехал Марти. Мужчины без лишних слов и приветствий удалились, оставляя врача одного копошиться в своих рабочих сборах.Днем в кабинет врача забежал Альберт, как обычно, за оставленной днем ранее чашкой, и мельком спросил:- Я слышал, что случилось, Кокс громкий парень. Как Йан?- Да что ему, - просто ответил Фостер, помешивая чай в кружке, - ну помается немного. Это не тот человек, о котором стоит сто лет грустить.Беккер с сомнением взглянул в окно.- Ну не знаю. Ты же сам говорил, Йан был уверен, что они друзья.- Я не воспринимаю эту "дружбу" серьезно, - изобразил кавычки Блез. - Думаю, Йан просто попал под чужое влияние. Нельзя назвать дружбой взаимоотношения, где вы можете драться и сраться "в шутку". Это бред. Думаю, теперь ему наоборот станет легче, когда он осознает.Эта речь не убедила Альберта, но больше спорить он не стал. А вот сам рыжий столкнулся с сомнением уже после.Вернувшись с похорон, Йан не выходил вообще ни на какой контакт и без конца плакал, едва Блез подходил на расстояние менее метра с какими-либо предложениями. Ничего не изменилось и через день. Фостера порядком начало утомлять бессмысленное, на его взгляд, скорбение по не самому лучшему человеку. Поэтому, едва блондин немного успокоился, врач подсел рядом.- Я рад, что тебе получше.- Это не так. Я просто больше не могу плакать. - Киркманн бесконтрольно вертел в руках какую-то мелочь, как оказалось, брелок от ключей. Видимо, просто чтобы занять руки.- Ну и правильно. Слезами горю не поможешь, да и вообще, главное, что ты жив.Йан выронил металлическую бирюльку и она звонко стукнула об пол. На светлых ресницах вновь заблестел мокрый бисер, а детектив сказал.- Не говори этого больше. Он умер из-за меня.- Нет, дорогой мой, он умер ЗА тебя, и вот за это можно сказать ему спасибо и отпустить. Хоть один момент своей жалкой жизни он был полезен.Доктор не успел и опомниться, как детектив вскочил отступив назад на пару шагов. Доли секунды рыжий думал, что на полицейского вновь напала истерика, но, подняв глаза, он увидел, что Йан искренне и неподдельно зол. Да, слезы текли по его лицу, но гораздо более сильным было выражение болезненного разочарования на грани с ужасом.- Как ты... Как ты можешь такое говорит, ты, ты... Ты не имеешь права, ничего не зная, так выражаться! - закричал Киркманн, вновь давясь спазмами.- Черт, прости, прости... - доктор пытался как-то успокоить плачущего, но тот расходился лишь сильнее. - Я погорячился, прости!- Погорячился! Ты можешь его не уважать, но где уважение ко мне? Он был... Был... - договорить не получилось, фраза потонула в вое.Уже совсем не представляя, как успокоить Йана, рыжий придвинулся ближе и потянулся, едва доставая до чужой руки. Киркманн отдернулся и шикнул:- Не трогай меня, сам справлюсь. Ты уже достаточно помог. - Закончив, он быстро скрылся в ванной, захлопнув дверь.Фостер надеялся, что как только мужчина выйдет, можно будет вновь попытаться спасти положение, но блондин, очевидно, не был в этом уверен. Вылетев из комнаты он решительно направился в спальню и начал рыться по ящикам, сгребая вещи в сумку.- Господи, Йан, погоди, давай поговорим, пожалуйста, - окончательно испугавшись, Блез повис на чужой руке. - Куда ты собрался? Ты же не в себе!Йан стряхнул врача с себя и развернулся:- КОНЕЧНО Я НЕ В СЕБЕ! Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, Я ЗЛЮСЬ БОЛЬШЕ ИЛИ В АХУЕ! Я ПОТЕРЯЛ БЛИЗКОГО ЧЕЛОВЕКА, ПРАКТИЧЕСКИ БРАТА! НЕ ЗНАЮ, КАК ЖИТЬ ДАЛЬШЕ, В ЭТОМ ОТЧАЯНИИ И ГЛУБОКОМ ТРАУРЕ! НЕ ЗНАЮ, ПОНИМАЕШЬ? А ТЫ ПОЗВОЛЯЕШЬ СЕБЕ ТАКИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ МНЕ В ЛИЦО! - Глубоко вдохнув, он словно угрожающе навис над рыжим, но рывками сдулся и сник, потирая ладонями мокрое лицо. - Я поживу у Вэл. Какое-то время. Мы разберемся с собой. Поддержим друг друга. Я не хочу проходить все это... так.- Тебе не-Киркманн не стал слушать окончания фразы и просто вышел из комнаты. Оставленный в спальне Фостер остро ощутил, что он натворил, только когда захлопнулась входная дверь. Свалившись на кровать, Блез закрыл лицо руками, собираясь с мыслями."Пиздец. Ничего более гениального, чем это, ты просто не мог выдать. Кем надо быть, чтобы ляпнуть подобное вслух? Каким-то ебнутым на всю голову психопатом. Ты б еще предложил ему развеяться и сходить в кино. На комедию, - начал стандартные самоуничижительные мысли врач, но им на смену быстро пришли другие. - Крепко же его обработал Ксански, что Йан теперь так страдает. Отвратительно. Просто уму непостижимый уровень манипуляции и запугивания. Это пройдет. Дам ему несколько дней, а потом съезжу за ним. Объясню, что так нельзя. Что это нехорошо".Удовлетворившись планом, доктор занялся уборкой, которая давно намечалась в квартире. Полчаса спустя он написал Валентайн, спросив о том, добрался ли Киркманн, и получил удовлетворительный ответ.Три дня от детектива было ни слуху, ни духу, и Блез, наконец, решил съездить к Мендозе, чтобы во всем разобраться. Девушка жила в коттеджном районе и сбросила врачу маячок, чтобы тот добрался без проблем. Вылезая из такси, доктор был готов увидеть очень выделяющийся дом, но особнячок Вэл оказался точно таким же, как и все на улице. Естественно, лишь снаружи.Войдя, Блез зажмурился от большого количества мягкого неона и пастельной гладкости мебели. Хозяйка вышла встретить его и Фостер невольно поежился: судмедша сильно похудела и потеряла краски, даже ее яркие некогда волосы отросли, открывая взгляду короткий слой родного, серого цвета.- Здравствуй, - шепнула она и взяла его куртку, чтобы отнести в гардероб. - Заходи, пожалуйста.Рыжий медленно прошел вглубь дома. Вэл не сказала ему, куда конкретно идти, но первым на глаза попался поворот в кухню, где мужчина и осел, озираясь по сторонам. Розово-желтый гарнитур казался безвкусицей, но для коронерши такая яркость была более чем приемлема.- Я налью чай. - Доктор повернулся, желая отказаться, чтобы не грузить хозяйку, но та уже включила плиту, где сразу же загорелся красный круг.- Как... Как дела?Девушка издала какой-то смешок с издевкой и ответила, не разворачиваясь от чайника:- А ты сам не видишь?Устыдившись вопроса, Блез замолчал на пару минут. Тишина ощущалась какой-то болезненно-колючей, поэтому он решил перейти сразу к делу:- А где-- Я отправила его за продуктами. Буквально за пять минут до тебя. Скоро вернётся.- Хорошо, - оперся лицом о ладонь врач. Вскоре засвистел чайник и, пока Вэл колдовала над забавными перламутровыми чашечками, Фостер спросил ей в спину. - Не понимаю, почему он так отреагировал. Неужели я сказал неправду? Да, обидно, но-- Нееееет! - шепотом крикнула и развернулась Валентайн с пакетом заварки. - Нет! Ты ошибаешься. Зак был лучшим. Лучшим в наших жизнях.- Поясни. Я не хочу ошибиться еще раз.Мендоза присела напротив и тихо рассказала все. Ее история о дружбе между ними тремя, пропитанная взаимопомощью, выручкой и поддержкой, заставила Блеза стыдливо смотреть на столешницу. Бескорыстность Закарии в любое время суток, теплые улыбки, добрые шутки, понимание - все это он слышал впервые, ведь Йан всегда ограничивался простыми "нет, мы друзья, забей". Но просто "забить" было невозможно для доктора, нужно было знать правду, которая вскрылась только сейчас.- Та их драка, я все время думал о ней...- Зак сожалел об этом до самого последнего дня. - Сказала Валентайн, глядя на пар из чашек. - Он не знал, как к тебе подступиться, чтобы попросить прощения. Это был единственный раз, когда они правда подрались, не ради тренировки. Он сожалел, Блез.Врач хотел сказать "спасибо" за объяснение, но входная дверь щелкнула, запуская в дом Киркманна с сумками. Блондин вошел в кухню, но, увидев врача, остановился.- Я должен перед тобой извиниться. - Начал Фостер, покачивая чашечку за ручку. - Я сказал ужасную вещь.Детектив вздохнул и поставил пакеты на стол.- Я не думаю, что злюсь на тебя. Мне самому стоило посвятить тебя во все это чуть больше. Как-то свести вас двоих для диалога. Жаль, что теперь я не могу ничего изменить.- Не знаю, хочешь ли ты, но я приехал попросить тебя вернуться. Для меня многое сегодня поменялось, - врач мельком взглянул на девушку, и та кивнула, отрывая бумажное полотенце от рулона. - Я не скажу больше ничего из того, что может ранить тебя. Я понимаю.Йан переглянулся с подругой, а она ответила:- Puedo manejar. Puedes irte, será mejor.Чмокнув ее в висок, коп сказал:- Si te sientes mal, solo llámame. Estaré aquí ahora mismo.- No te pierdas en medio de la noche. Era su privilegio.- Сomo usted dice. Simplemente no te mueras solo de aburrimiento.Она поймала его руку и блекло, но мягко, улыбнулась. Полицейский же повернулся к доктору:- Хорошо, Блез. Едем домой.Перевод диалога Вэл и Йана:- Я справлюсь. Можешь ехать, так будет лучше.- Если тебе будет плохо, позвони. Я сразу же буду здесь.- Только не подрывайся посреди ночи. Это была его привилегия.- Как скажешь. Но только не умирай от тоски одна.