1 часть (1/1)

Апрель 2011, ЛондонДаниэльФилипп хмурится и двигает по доске фигуру, и я еле сдерживаюсь, чтобы не закричать ?да!?, настолько я рад его ошибке. Вместо этого я сдвигаю своего черного ферзя и улыбаюсь торжествующей улыбкой.- Шах и мат, Лафреск! Я выиграл.Филипп недоверчиво рассматривает доску, словно не может поверить, что проиграл и все ищет подвох, но нет, все честно, и я абсолютно честно обыграл его в шахматы. На желание. Боже, я ждал этой возможности полгода! Я не злопамятный, но до сих пор скреплю зубами, открывая шкаф. Уж не знаю, с каким лицом Филипп отдавал то треклятое платье в химчистку, но оно до сих пор висит на вешалке, напоминая мне о проигранном споре. И не выкинешь же – обидится. Хотя подозреваю, что и это было сделано исключительно, чтобы позлить меня. Филипп стонет сквозь зубы и закатывает глаза. - Ладно, ты и правда выиграл. Хотя ума не приложу, как тебе это удалось!Цокаю языком. - Ты просто не можешь осознать, что технический склад ума тут не только у тебя. Удар по гордости?Филипп фыркает. - Переживу. Ладно, чего ты хочешь? Я никогда не поверю, что ты уломал меня на партию на желание, не придумав до этого коварный план!Улыбаюсь. О, да! Я просто обязан тебе отомстить!- О, ну, все просто, я думаю, ты справишься. Неделя без секса. Филипп хмурится. - И только-то? Качаю головой. - Без секса – для тебя. Это, кстати, включает в себя попытки сбежать в одиночестве в душ, ты меня понял?Филипп складывает фигуры на место, качая головой. - Поверить не могу, что ты настолько мстителен!- Я полон сюрпризов!Сегодня воскресенье. Соблазнять своего любимого человека после десяти лет совместной жизни – не такая простая задача, но я очень стараюсь. Хотя и прошли те времена, когда Филипп сходил с ума от страсти, стоило мне просто оказаться рядом, он все еще, бесспорно, меня любит и все еще, без сомнения, меня желает. Так что я рассчитываю хорошенько помучить его. В понедельник я отсыпаюсь до вечера и готовлю ужин. И выхожу встречать Филиппа в коридор в его рубашке. Только в ней. Он фыркает, целуя меня на пороге.- Грубовато. Но выглядишь потрясающе. Я улыбаюсь ему. - Я только начал, не волнуйся. Во вторник я стиснув зубы и ненавидя весь мир встаю вместе с ним и пью кофе, чтобы не отключиться в течении дня. Работаю днем, ноет голова, глаза слипаются и в целом чувствую себя просто отвратительно, но считаю, что возможность мести того стоит. Вечер. Ужин. Милая болтовня, я с интересом выслушиваю жалобы Филиппа на студентов, совершенно не думающих о надвигающихся экзаменах. Ближе к вечеру иду в душ, и после ныряю под одеяло, не утруждая себя натягиванием никакой одежды. О, спать без одежды мне не впервой – иногда нет сил ни на то, чтобы тащиться в душ, ни на то, чтобы хоть как-то одеться, но сейчас смысл не в этом. Прижимаюсь к Филиппу, который читает перед сном книгу… Просплю целые сутки! Вставать рано – отвратительно. Кладу голову ему на плечо и закидываю ногу на бедро. Да, так гораздо лучше. Хочу спать…- Все еще грубо, Даниэль. - Еще пять дней, не волнуйся. Спокойно ночи. И я отключаюсь почти сразу – сказывается недостаток сна. В среду я целую Филиппа, прижимая его к стене, запуская руки под домашнюю футболку, заставляя отвечать мне, целую долго, страстно, отрываясь от него только тогда, когда у меня начинают плавать перед глазами черные тени… И только после того, как чувствую, что Филипп пытается перехватить инициативу. Ухожу отстреливать монстров на диван под неодобрительное бормотание. В четверг я подкрадываюсь вечером к Филиппу тогда, когда он в третий раз со стоном потирает шею. Еще бы… Он сидит над своей статьей уже четвертый час, и я принес ему – уже сбился со счету какую – чашку чая. Осторожно касаюсь сведенных усталостью мышц, массирую плечи и шею, пока он со стоном не откидывается на спинку стула, поддаваясь моим рукам. Я не тороплюсь, старательно разминая затекшие мышцы, и когда Филипп блаженно жмурится, растаяв под моими руками, наклоняюсь и слегка прикусываю его за ухо. - Ты такая зараза!Наигранно удивляюсь, проводя напоследок кончиками пальцев по его шее:- Кто – я? Ты меня с кем-то путаешь!В пятницу Филипп получает полноценный массаж, лежа в постели. Массаж, вперемешку с поцелуями и дразнящими прикосновениями. Когда он ловит меня, опрокидывая на кровать, я качаю головой:- Нет. Помнишь? Еще нет. Он вздыхает. - Ты же и над собой издеваешься!Улыбаюсь. - Ничего. Ради тебя я готов собой пожертвовать!В субботу вечером Филипп хмурится, когда я ловко продеваю шарф сквозь спинку кровати, связывая его запястья.- Это еще зачем?Улыбаюсь, медленно раздеваясь и складывая одежду. - Чтобы ты мне не мешал. Я редко так делаю, можно сказать – никогда, но сейчас самое время забыть про стыдливость, особенно, когда Филипп смотрит на меня такими голодными глазами. Я устраиваюсь перед ним, медленно двигая рукой и покусывая губы, чтобы не застонать. - Это подло, Даниэль. - Ммммм, да. Маленькое шоу для него – никто не говорил, что я должен отказывать себе в удовольствии. Собственная рука – не самая лучшая замена, но его взгляд обжигает кожу не хуже прикосновений. Закрываю глаза, откидываю голову, отдаваясь собственному ритму. - Даниэль…Голос Филиппа хрипловатый, и я заинтересованно открываю глаза, стараясь не торопиться. Филипп облизывает губы и указывает взглядом на часы, показывающие, что уже за полночь. Наступило воскресенье. - Завтра понедельник, знаешь…Я киваю, двигая рукой все быстрее, пока не выгибаюсь со стоном, закусывая губы… Тяну за конец шарфа, освобождая Филиппу руки, и прижимаю к его теплому боку, разморено закрывая глаза и вслушиваясь в очень, очень спокойное и размеренное дыхание. У меня совершенно сбит режим, и я не выспался накануне, поэтому просыпаюсь я ближе к вечеру… С пристегнутыми к изголовью кровати руками. - Филипп!Филипп отвлекается от книги. - Что?Я от возмущения несколько секунд не знаю, что сказать. - Развяжи меня немедленно!Он косится на часы. - Нет, развяжу через три часа сорок восемь минут. А что такое? Тебе нужно в туалет?Рычу на него. - Нет! Просто – развяжи!Филипп улыбается, возвращаясь к книге. - И не подумаю****- Мне скучно!- Потерпи, осталось совсем немного. Перехожу на французский:- Vous - une personne horrible.Филипп усмехается мне поверх книги.- За столько лет я эту фразу уже выучил. Шиплю, так и не возвращаясь к английскому. - Croyez-moi, je viens avec quelque chose de plus original!Филипп закатывает глаза. - Не нужно знать язык, чтобы понять, что ты ругаешься. Кривлюсь. - У меня руки затекли!Филипп костится на часы. - Час и двадцать минут. Потерпи. ****- Филипп…Он поднимает на меня глаза, продолжая размеренно двигать рукой. - Филипп, это мелочно…Получаю в ответ усмешку. - Не более чем мстить за то, что произошло полгода назад. И тебе понравилось. Сжимаю зубы. - Филипп…Он приподнимает бровь.- Филипп… Пожалуйста…Филипп замирает и задумчиво смотрит на меня.- А знаешь, я бы мог тебя так оставить. Просто, чтобы ты знал, насколько это неприятно!Вздрагиваю. Нет… И ахаю, когда он разводит мне ноги.- …Но не буду. Потому что я страшно скучал. Хотя ты и заслужил. Он заставляет меня стонать и дергать руками от злости, что я не могу обнять его, прижаться к нему, я забываю, что зол на него за подобную выходку, и я могу только выстанывать его имя, запрокидывая голову и закрывая глаза.- Даниэль… Посмотри на меня.И, как когда-то, я не могу отказать ему в этой просьбе, распахивая глаза и проваливаясь в его сосредоточенный и восхищенный взгляд, которым он держит меня до самого конца…Пока я пытаюсь отдышаться, прижавшись к нему, он рассеянно массирует мне руки. Недовольно бормочу ему в шею:- По плану мучиться должен был ты…- Планы тебе никогда особенно не удавались. Но если тебе это так важно – да, ты вел себя эту неделю отвратительно. Прикусываю его за шею.- Это совершенно не то, что я хотел услышать!Филипп смеется и целует меня, а у меня не остается сил, чтобы злиться на него. - Но ты был совершенно очарователен. А могу я получить массаж без всяких споров на желания? Мне понравилось?Я чувствую себя сонно и бормочу, пока он натягивает на нас обоих одеяло.- Я подумаю.7 мая 2011 год, ЛондонФилиппСегодня на редкость теплый день, и я уговариваю Даниэля оторваться от работы и выйти со мной куда-нибудь. Мы долго пререкаемся, прежде чем он настаивает на зоопарке. Я хмыкаю, но не говорю ему, насколько это странно будет выглядеть. Ладно, будем делать вид, что ребенка мы просто где-то потеряли…Солнце светит по-весеннему ярко, листья на деревьях распускаются, цветы зацветают. Весь мир выражает радость и довольство, но мне почему-то не хочется радоваться. Мы ходим от одной клетки к другой, вокруг нас стая детишек, которые шумят и перебегают туда-сюда. Я рассеянно наблюдаю за ними. Иногда я думаю о том, что хотел бы иметь детей, но…- Филипп, посмотри, ну посмотри же! Там жираф с четырьмя рогами! Почему ты не смотришь?!А, ну да, у меня уже есть один. И по причине крайней безалаберности нас обоих, мы даже не можем завести собаку. Однажды, правда, Даниэль притащил какую-то птичку с поломанным крылом. Нам пришлось возить ее в ветеринарку, делать уколы (мне) и кормить (Даниэлю), но через неделю она почувствовала себя лучше, и мы ее отпустили. Не то, чтобы Даниэль потом по ней сильно скучал. Даже рыбка, у которой была авто-кормушка, умудрилась у нас подозрительно быстро сдохнуть…Иногда, как сейчас, я впадаю в жуткую меланхолию, наблюдая за ним. Ему уже 30, но он не выглядит на свой возраст. Да, время, когда он выглядел, как подросток прошло, но сейчас ему точно не дашь больше 25. Даже я в его возрасте однозначно выглядел старше. И почему-то даже очки не прибавляют ему возраста…****Даниэль с восторгом наблюдает, как плавают гиппопотамы, а я наблюдаю за ним. Он свесился вниз так, что мне кажется, будто он сейчас упадет, хоть я знаю, что это и не так. Сегодня тепло, но ветер все еще холодный, поэтому на нем пальто, пусть и расстегнутое. В сочетании с небрежно завязанными в хвост волосами и уже заношенными джинсами, это все создает ощущение, что Даниэль – студент первых курсов, который решил прогуляться в свой выходной. Не хватает только очаровательной спутницы, которая, впрочем, может сейчас и появиться. Я вижу, как на него смотрят девушки, которые стоят неподалеку. Я мрачнею еще больше и засовываю руки поглубже в карманы куртки, сжимая кулаки. Идея прогуляться, которая казалась мне такой привлекательной, больше такой не кажется. Мне хочется взять его за руку и увести отсюда, но я подавляю этот порыв. Я делаю это не для себя. Даниэль в последнее время занят каким-то крупным проектом. Он пытался мне объяснить, но я в программировании разбираюсь примерно также, как он в термодинамике, так что я ничего не понял, кроме того, что это очень важно и очень срочно. Так срочно, что он даже есть забывает, если я не звоню ему или не ставлю будильник. И сегодня я решил, что ему пора отвлечься, таким раздраженным и усталым он стал.Вообще, в последнее время мы отдалились друг от друга. Может, сказывается работа, которой стало только больше со временем. Я с ностальгией вспоминаю то прекрасное время 10 лет назад, когда моя загрузка заключалась в нескольких парах в неделю. А может, я предполагаю, Даниэль слегка разочаровался во мне со временем… Мы вместе уже 10 лет, я не становлюсь моложе, а он почти не стареет, как будто где-то в шкафу у нас спрятан проклятый портрет. Возможно, прошла острота чувств, забылась близость, которая была между нами, пока наши жизни висели на волоске, и он понял, что я не совсем то, что ему нужно.Я все еще рассеяно наблюдаю за группкой девушек. Одна из них наблюдает за Даниэлем как-то по особенному, что я сразу понимаю, что он ей понравился. Остальные хихикают и что-то приободряющее говорят ей. Вероятно, предлагают подойти и познакомиться.Я так внимательно наблюдаю за девушками, что не замечаю, как ко мне подходит Даниэль. Он пихает меня в бок и улыбается, прогулка явно пошла ему на пользу.- Что, на девушек заглядываешься? Я тебя уже не устраиваю? – я слышу в этом, безобидном на первый взгляд, вопросе нотку ревности, и меня слегка отпускает.Я улыбаюсь ему в ответ, стараясь не портить настроение своей мрачностью.- Скорей уж девушки заглядываются на тебя. Я просто наблюдаю, чтобы успеть украсть тебя раньше, чем одна из них все-таки решится.Даниэль фыркает и берет меня за руку.- Ревнуешь? Приятно слышать, а то я уже боялся, что перестал тебе нравиться, такой ты мрачный в последнее время.Я одергиваю себя, чтобы не сказать ?посмотрел бы на себя?, потому что знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. Вместо этого я переворачиваю его руку так, чтобы тыльная сторона оказалась сверху и целую в запястье. Даниэль довольно жмурится. Я украдкой бросаю взгляд на девушек, которые разочарованно разворачиваются и идут к выходу.- Разве такое может произойти? Скорее уж наоборот, это ты должен бросить меня…- И найти себе кого-то помоложе? – Даниэль смеется. – Брось говорить глупости, ты сам знаешь, что это не так. Пошли, я голоден и устал ходить. Тут есть кафе, в нем подают хотдоги и колу. Что может быть лучше в зоопарке?И он и правда тащит меня в местное кафе, которое заполнено до отказа детьми и мамашами. Мы еле находим столик, я приношу нам по паре хотдогов и по стакану газировки. Не то, чтобы я был любителем такой еды, но иногда хочется съесть чего-нибудь неполезного.Мы сидим за столиком, едим сосиски в булке, вокруг нас носятся дети. Даниэль улыбается и мурлычет какую-то песенку себе под нос. Он, как всегда, ест быстрее меня. Видимо, сказывается еще не выветрившаяся студенческая привычка есть на ходу. Пока я дожевываю свой второй хотдог, Даниэль достает из кармана пальто свой монструозно большой телефон, и я слышу, как щелкает затвор камеры.- Эй, что ты делаешь?Он пожимает плечами.- Снимок на память. Ты так уморительно выглядел с надутыми щеками, что я не удержался.Я вздыхаю. В последнее время он, кажется, немного помешался на фотографировании всего подряд, в основном меня, но я надеюсь, что это скоро пройдет.- Мне бесполезно просить тебя удалить его, да?Даниэль кивает с очень довольным видом, допивая свою газировку.- Тогда пошли, нам обоим пора вернуться к работе.****Дома мы оба садимся в разных концах комнаты. Даниэль продолжает мучить свой ноут так, что тот начинает, как мне кажется, жалобно гудеть. А я пытаюсь дописать статью для журнала по результатам моих последних исследований. Я сижу над ней уже неделю, но не могу придумать ничего дальше нескольких строк. Срок сдачи приближается, что заставляет меня нервничать еще больше, отчего я ничего не могу придумать.Когда я в очередной раз тру глаза, устав смотреть на белый экран, меня со спины обнимает Даниэль.- Мне показалось, что ты обиделся. Прости, я удалю фотографию, если тебе правда так неприятно.Интересно, он что, думал об этом все это время?Я мотаю головой, прижимаясь щекой к его руке.- Нет, я не обиделся. Просто… - вздыхаю. – Эти девушки, знаешь… Напомнили мне, насколько ты моложе меня. Я чувствую себя стариком, особенно в последнее время. Я постоянно устаю. Я понимаю, что дело в том, что у нас обоих много работы и никакого отдыха, но…Даниэль фыркает и разворачивает меня к себе лицом, а потом садится мне на колени. Стул жалобно скрипит от увеличившегося веса.- Перестань. Это все глупости, ты сам это прекрасно знаешь, - он проводит рукой по моему лицу. – Мне кажется, что ты совсем не изменился, будто я только вчера тебя встретил.Я грустно качаю головой.- Не льсти мне, я видел себя в зеркало и знаю, что это не так. Я не становлюсь моложе, Даниэль, и мне кажется, что в какой-то момент тебе будет не хватать того, что я могу тебе дать.Он фыркает и стукает меня кулаком по груди.- Ты про постель что ли? Перестань, мы уже тоже не 20 лет, и я не ожидаю от тебя секса в туалете в пабе, знаешь ли.Я ухмыляюсь и качаю головой.- Вообще-то я не только об этом. Но спасибо, что подал мне неплохую идею.Даниэль знает, что нужно сказать, и мое настроение потихоньку начинает исправляться.- Эй, я это в шутку, знаешь ли?! – он смеется, и я не могу удержаться и целую его.Мы так давно не целовались нормально, просто не было времени. Ни на что не было времени. Когда я снова чувствую вкус его губ, я понимаю, что скучал. И отсюда произрастала моя тоска. Я очень скучал по тебе, слышишь? Интересно, скучал ли ты по мне?