Часть 6 (1/1)

?I'm holding on your ropeТы протягиваешь мне верёвку, и я держусь за неё,Got me ten feet off the groundВися в десяти футах над землёй.And I'm hearing what you sayЯ слышу, что ты говоришь,But I just can't make a soundА сама не могу издать ни звука.—?Ты ничтожество! Ты даже не можешь контролировать это дерьмо, которым ты умудряешься еще и вредить!!! Зачем ты вообще родилась?! Лучше бы мы сделали аборт! —?кричал темно-серый еж, грубо хватая за руку почти плачущего ежонка с алыми полосами на шипах и поднимая на ноги. Маленькие губки были сжаты в тонкую линию, пока Шэдоу пыталась сдерживать себя, чтобы успокоить хаос, который с болью вырывался из ее детского неокрепшего тельца.Отец выволок ее на улицу и вышвырнул с крыльца.—?Иди прогуляйся! И не возвращайся, пока не присмиришь эту дрянь внутри себя!Ежонок вздрогнул, когда дверь громко захлопнулась.Нависшие темно-синие облака сгущались все сильнее, намекая, что скоро пойдет дождь.Опухшие от слез рубиновые глазки печально всматривались в окно, за которым стояла мать, прислонив руку к стеклу.Но Шэдоу стиснула зубы и сжала руки в кулаки, решительно идя прочь. Ей было плевать, что с ней будет дальше. Здесь ее ненавидят. А даже, если и нет… Никто не будет за нее бороться. Она никому не нужна.***—?Здесь тебе будет хорошо, малышка. Эти люди научат тебя пользоваться энергией, которая течет в тебе. Поверь мне, все будет хорошо. —?уверяла мать, поглаживая черные иглы. Отец радостно улыбался, разговаривая с каким-то доктором в халате.Ежонок потупил взгляд.—?Я больше не увижу тебя? —?еле сдерживая слезы произнес мелодичный голосок, после того, как остроконечная голова медленно поднялась, чтобы последний раз взглянуть в глаза единственного человека, который не обращался с ней как с грязью.—?Что ты такое говоришь? Конечно мы еще увидимся! Мы будем приезжать к тебе каждую неделю!Но Шэдоу знала этот взгляд слишком хорошо. Она видела его слишком часто, чтобы путать с чем-то еще.Наглая ложь…Она видит ее последний раз, неужели нельзя было сказать правду. Она все-таки ее мать…Темные брови нахмурились, когда ежонок закрыл глаза, плечи опустились в отчаянии, как и голова, но внезапно, теплая ладонь легла на ее макушку, отчего ежик нервно вздрогнул, приподнимая свои мягкие иглы в защитной реакции.—?Здравствуй Шэдоу. —?доктор присел перед ней на одно колено, добродушно улыбаясь.Ежик настороженно взглянул в счастливые глаза. Она не будет показывать незнакомцу, что ей страшно. Она сильная.Маленькие ручки сжались в кулаки, когда она сделала шаг назад, сбрасывая ладонь со своей головы. Напряженная поза показывала человеку, что малышка не намерена терпеть вольности, пока сильная рука подошедшего сзади отца не ударила ее по голове, да так, что ежик чуть не упал.—?Веди себя достойно!Обреченный вздох вырвался из белой груди, когда Шэдоу, шипя, снова открыла глаза. И замерла, заметив, как доктор бросил укоризненный взгляд на ее отца.—?Извините… —?пробормотал бархатный голосок.—?Ничего страшного, ты же не знаешь меня. Это естественная реакция?— опасаться незнакомцев. Тебе не за что извиняться, милая… —?он протянул раскрытую ладонь, как будто давал ей выбор. —?Пойдем со мной? Ты, наверное, голодная?Странное состояние ступора, в которое впал ежонок заставило сердце биться быстрее.Ее СПРАШИВАЮТ, ЧТО ОНА ХОЧЕТ?Разве это возможно?Некоторое время растерянные алые глаза смотрели на эту ладонь, дружелюбно тянущуюся все ближе, пока их хозяйка пыталась понять свои противоречивые чувства, но затем, черно-красные пальчики нерешительно потянулись вперед, обхватывая теплую руку.Радостная улыбка, немного скрытая пышными усами, озарила довольное лицо.—?Приятно познакомиться. Меня зовут Джеральд. Но можешь звать меня дедушкой.Он осторожно потянул ежонка вперед, останавливаясь, когда она оборачивалась, чтобы с горечью увидеть, как отец уводит мать… Навсегда…***Жизнь в исследовательском корпусе сильно отличалась от жизни дома, но здесь, уже подросшему ежику было гораздо комфортнее в моральном плане. Ее никто никогда не шпынял и не заставлял ничего делать. Все только с ее согласия, которое спрашивал исключительно Джеральд. Шэдоу привязалась к нему так сильно, что готова была пожертвовать собой ради него. Она понимала, что он может держать ее здесь только до тех пор, пока проводятся испытания с хаосом, поэтому она стойко переносила все ужаснейшие эксперименты, проводимые все чаще. Они становились все более жестокими, но ей было все равно.Она была благодарна ему.За то, что он показал, что такое любящая семья.За то, что он относился к ней как к дочери.За то, что он действительно хотел ей помочь…Она любила его гораздо больше, чем родного отца. Гораздо больше, чем мать.Он был для нее всем.I'd take another chance,Я бы дала тебе ещё один шанс,Take a fall, take a shot for youЯ бы проиграла этот бой, приняв удар на себяИ даже, когда он попросил ее испытать новую установку, которую они недавно создали, она не задумываясь согласилась, несмотря на то, что слышала, как другие ученые говорили, что она может лишить ее жизни и что это слишком опасно.Она упрямо верила, что все будет хорошо.Потому, что Джеральд обещал ей.?— Профессор, что это за прибор? —?спрашивала Шэдоу, наблюдая как Джеральд натягивает сдерживающие манжеты на конечности с красными полосами. В ее глазах мелькнул страх, когда она ощутила как туго доктор затягивает полоски из плотной кожи на ее запястьях. Он уловил это и успокаивающе провел рукой по палевой щеке.—?Не бойся. Эта машина позволит тебе стать сильнее. В тебе находится много хаоса, но его недостаточно, чтобы научиться делать невероятные вещи… Например, ты сможешь перемещаться в пространстве, представляешь? —?воодушевленно рассказывал он, подготавливая шприц со странной зеленоватой жидкостью.Шэдоу громко сглотнула.Это была не первая инъекция, но что-то внутри нее подсказывало, что этот раз будет гораздо, гораздо болезненнее, чем все, что она испытывала до этого.Профессор постучал по шприцу, чтобы убрать возможные пузырьки воздуха и нащупал вену под черным мехом на локте.Ежик зажмурился и попытался расслабиться.Острая игла неприятно вонзилась в кожу, после чего, обжигающая жидкость начала поступать в кровь.Белоснежные клыки стиснулись в оскале, чтобы сдержать болезненное шипение.Джеральд ободряюще похлопал по темной голове, а затем нажал кнопку на панели управления, запустив аппарат. Пушистые уши повернулись, уловив различные звуки, но затем, рубиновые глаза резко распахнулись, а брови жалобно нахмурились.Нестерпимый огонь, внезапно ворвавшийся в тело, заставил Шэдоу закричать. Как бы она не пыталась сдержаться, чтобы не напугать профессора, это было невозможно.Ей казалось, что по ее венам бежит раскаленный металл, а не кровь. Пульс и давление мгновенно подскочили до критически высоких параметров, в то время, как ежик отчаянно дергался, инстинктивно пытаясь выбраться из заточения, но Джеральд крепко ее сковал. Она не могла даже пошевелить руками.Крупная дрожь поразила, за несколько секунд взмокшее тело, но она нисколько не помогала избавиться от жуткой боли, словно тебя разрывает на куски собственная энергия.Медленно и мучительно, как будто она собиралась уничтожить тебя.Горячие слезы стали предательски жечь глаза, но Шэдоу было плевать на то, что они сейчас пытались вырваться, лишь бы они забрали с собой хотя бы частичку этой боли.Хоть капельку…?— Пожалуйста… Прекратите!!! Я больше не могу это терпеть!!! —?хрипло дыша и прерываясь после каждого слова, чтобы отдышаться, измученно кричал бархатный голос, но никто не отреагировал на мольбу.Азарт, искрящийся в глазах всех присутствующих заставлял ученых лишь выше поднимать рычаг, увеличивая поток хаоса, который должен был быть закачен в хрупкое существо. Шэдоу часто дышала и сжимала челюсти, пытаясь усмирить огонь, пожирающий ее изнутри, но он снова и снова побеждал, заставляя ежика выть от бессилия. И только, когда Джеральд, улыбаясь, поднял рычаг в самое верхнее положение, заставляя подопытную выгнуть спину от невыносимой боли, ее страдания, наконец, прекратились, потому, что она потеряла сознание. Эксперимент был закончен и тишина, опустившаяся на лабораторию, была нарушена разразившимися овациями.***?— Не нужно винить себя, ты не знал, что этот изумруд будет таким мощным… Я жива, все хорошо. —?дрожащие от переутомления руки в красную полоску нежно обхватывали морщинистые щеки, в то время, как рубиновые глаза, наполненные любовью и заботой, внимательно всматривались в голубые, спрятанные за толстыми круглыми стеклами плотно посаженных очков.Шэдоу стояла на коленях перед ученым, который расстроенно сидел на полу, рассматривая кучу бумаг.—?Ты могла погибнуть там, а я все стоял там, как истукан и ничего не делал. —?в который раз твердил Джеральд, отчего бежевые губы лишь растянулись в ободряющей улыбке, после чего ежик прижался к человеку, ласково обнимая.And I need you like a heart needs a beatВедь ты нужен мне, как воздух(But that's nothing new)(Хотя для тебя это не ново).?— Я сделаю для тебя все, что угодно, дедушка. Я люблю тебя. —?уверенно произнес мелодичный голос, а через секунду, старческие пальцы начали прочесывать расслабленно лежащие иглы, зарываясь в них поглубже.Профессор знал, что маленький ежик очень чутко реагирует на прикосновения и это было одной из важных вещей, которые помогали ему в разговорах.—?Спасибо тебе, милая. Что бы я без тебя делал.Шэдоу улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь теплом любимого человека.Что бы Я без тебя делала…***Но с каждым месяцем, наблюдая за тем, как люди взаимодействуют между собой, сомнения все чаще закрадывались в наивную душу. Были вещи, которые выглядели слишком подозрительно, но Шэдоу отказывалась принимать эти мысли. Они просто пытались разрушить ее идиллию, как отец, который старательно ломал ее представление о любви.Как бы он не разрушал ее принципы, она верила в то, что добро всегда победит и рано или поздно, в ее жизни тоже будет кто-то кто будет заботиться о ней и любить.И ведь он появился.Появился.Оберегал ее и защищал от нападок других ученых, которые пытались называть ее ?Проект?. Она: живое существо и Джеральд всегда заступался за нее, взращивая в разбитом сердечке огромные белоснежные крылья, возносящие ее обожание на новый уровень.Уровень, который больше никогда не мог быть оспорен. Это истина в последней инстанции. Все, что Шэдоу могла осознавать?— это уверенность в нем. Он никогда не оставит ее.Он обещал. И она верила.Слепо верила, несмотря на то, что здравый смысл кричал ей, что этот взгляд она видела не раз и должна вспомнить ЧТО он означает. Крошечные трещинки уже незаметно начали разрушать ее старательное собранное по кусочкам, доверие к людям… Но она лишь презрительно отмахивалась.I loved you with a fire red,Моя любовь была алым пламенем,Now it's turning blueНо теперь оно постепенно угасает.До тех пор, пока он не начал оставлять ее одну все чаще. Убеждать ее в том, что ее энергию нужно учиться контролировать, даже если это невероятно больно…Она отказывалась.И он стал действовать по-другому.Просто игнорировать ее, объясняя это тем, что он занят в лаборатории.Это было наказание за неповиновение.Не удары, как делал отец, не оскорбления, не крики, а простой равнодушный игнор, заставляющий тебя замирать в страхе.Он был хуже любой пытки.В месте, где в тебе все видят лишь опытный образец, отсутствие доброго человеческого общения, к которому она так привыкла, было гораздо больнее, чем все физические страдания, в общем-то терпимые…Поэтому, она просто сдалась. Она зависела от этих ласковых слов и приятных, утешительных касаний. От теплых объятий и похвалы.Ей нужно было это.You tell me that you need meТы говоришь, что я нужна тебе,Then you go and cut me downА затем берёшь и обрезаешь верёвку.But wait…Хотя подожди…Но иллюзия не могла затмевать ее разум вечно…***—?Шэдоу, милая, пойдем со мной? —?ласково попросил профессор, обхватывая черно-красную ладошку.Ежик сонно похлопал глазками и зевнул.—?Хорошо. А куда?Она встала с кровати, следуя за ученым, который вновь повел ее в лабораторный отсек. Она печально нахмурилась и жалобно посмотрела на человека. —?Это очень больно? —?мелодичный голос звучал очень тихо.Джеральд остановился и поймал ее взгляд, после чего, погладил по голове.?— Нет, это вообще не больно. Нам нужно проверить кое-какие твои показания, пока ты спишь, так, что тебе просто нужно будет лечь в одну капсулу. —?убедительно ответил он, снова начав идти вперед. Ежик послушно двигался рядом. Она пыталась успокоиться, но внезапно возросшее волнение заставило ее сердце биться быстрее. Предчувствие чего-то плохого не покидало ее ни на секунду и Шэдоу была готова сбежать прямо сейчас. Непонятно откуда взявшийся дикий страх, леденящий кровь, заставлял ее нервно оглядываться, но комната выглядела вполне себе мирно.Капсула, которая стояла посередине помещения не казалось камерой пыток, с кучей труб и игл, как обычно. Просто мягкая лежанка.Рука с алой полосой опасливо коснулась поверхности, на которую ее хозяйке предстояло лечь. Она была упругая и приятная на ощупь.Рубиновые глаза удивленно уставились на людей, которые вдруг вышли из соседней двери. Все они были в военной форме, но это был не первый раз, когда военные присутствовали при исследованиях, так, что они не вызвали подозрений.?— Профессор. —?поздоровался один из них, кивнув.Джеральд ответил на жест, а затем помог Шэдоу залезть в капсулу и пристегнул ремешки, обвивающие пушистую белую грудь. Он почесал за черным ушком, вызывая благодарную улыбку на бежевой мордочке, а затем с сожалением посмотрел в алые глаза.И этот взгляд заставил сердце маленького ежика пропустить несколько ударов.Он поразил ее, словно удар молнии, потому, что точно так же на нее уже однажды смотрела ее мать…And you sayТы говоришьSorry like an angelТаким невинным голосом: ?Извини?,Heaven let me think was youА когда-то я ведь, правда, думала, что ты послан небесамиBut I'm afraidНо я боюсь…Он нажал кнопку, которая располагалась на одной из стенок капсулы. Механизмы начали противно жужжать, опуская тяжелое стекло капсулы, чтобы лишить пленницу возможности выбраться.Шэдоу испуганно повернулась к Джеральду. Паника нарастала внутри нее, словно огромный снежный ком, с каждой секундой становившийся все больше и больше, и она начала чувствовать, что ей не хватает воздуха. Стекло закрылось полностью, а после этого в пространство стал поступать белесый дым, после того, как сама капсула поднялась в вертикальное положение.Газ…Алые глаза в ужасе уставились на виновника.?— За что? —?дрожащим голосом прошептала она, протягивая раскрытую ладонь к толстому стеклу.В уголках глаз стали скапливаться жгучие слезы, но она не обращала на них внимания, потому, что ее волновал лишь этот вопрос. Что она такого сделала, что ее снова предают? Предает самый близкий человек, которого она безумно любила. Которому она доверяла больше, чем себе.За что…Но она так и не услышала ответ.?— Она умрет? —?спросил военный, с любопытством глядя на то, как газ заполонял небольшое пространство, но его взгляд внезапно зацепился за нечто особенное…За то, как наивные детские глазки внезапно изменились. За то, как они резко потемнели, а в их глубине мелькнула убийственная ярость.Он никогда еще не видел Шэдоу такой. В ее отчаянном взгляде искрилось безумие… И он действительно испугался.?— Возможно. —?спокойно ответил Джеральд, подписывая какие-то документы. —?Но, есть процент того, что она выживет. Тогда она скорее всего потеряет память и будет в вашем распоряжении, генерал. В любом случае, вы будете в выигрыше. Он даже не обернулся, когда ежик начал хрипло кашлять, пытаясь изгнать из легких удушающий газ, который с каждой секундой становился все концентрированнее. Черно-красная ладошка инстинктивно закрывала рот, пока другая рука пыталась снять ремень, не дающий подняться, но он был затянут слишком сильно и защелкнут на замок, который Шэдоу не сразу заметила. Она яростно била кулаками в стекло, уже даже не пытаясь контролировать себя, и ей было все равно что о ней подумают, она просто хотела уйти отсюда, хоть и не осознавала, что если бы она была чуточку хладнокровнее, она бы смогла выбраться на свободу, используя энергию, которую она так ненавидела.Но ее разум был затуманен болью, которая не шла ни в какое сравнение с той болью, которую причинял ядовитый газ.Боль в сердце, снова разбитом на тысячи крошечных осколков, отравляла ее изнутри. Обида и шок, разрывающий остатки надежды поражали снова и снова, словно острый кинжал, бьющий в спину, чтобы у тебя не было шанса. Даже, если ты сможешь спастись, ты уж никогда не сможешь почувствовать что-то хорошее. Предательство сожгло все, что ты собирал и оберегал всю свою короткую жизнь, наполняя теплом и светом.Сожгло до тла.Твоя душа теперь?— лишь выжженное поле, на котором НИКОГДА не будет места ничему, кроме праха твоей мнимой любви и равнодушия.Мерзкая патока, в которую медленно, но верно затягивало сознание, окутывала все плотнее, отчего остроконечная голова начала опускаться, но ежик раз за разом боролся за свою жизнь, хватался за полупрозрачные ниточки, которые услужливо подкидывало подсознание, но это был лишь обман…В конце концов, у нее не осталось сил продолжать это бессмысленное занятие… Может действительно, пора уже сдаться и покончить с этим?Она все равно никому не нужна…?