Глава четвертая. Первый гром. (1/1)
Следующий день тянулся медленно и в то же время пролетел почти мгновенно. К его середине Роже был похоронен. Рауль не отходил от друга, и с кладбища у церкви Сен-Сюльпис молодые люди вернулись в квартиру Анри. Несмотря на все увещевания последнего, виконт сказал, что не уйдет домой, пока друг не вернется из Лувра. Заставив Анри поесть, Рауль снарядил его помимо шпаги и кинжала двумя пистолетами и лишь после этого, уже ближе к шести, отправил к дворцу.Д’Эрбле добрался без приключений и принялся ожидать Жаклин. Часы пробили шесть. Анри стоял, прислонившись к дереву, как и прошлым вечером. Перед его глазами до сих пор стояла ужасная картина… Он винил себя. Часы пробили четверть седьмого. Половину. Девушки не было. Шевалье занервничал и, отойдя от дерева, приблизился к ограде. Изменив голос и надвинув шляпу поглубже, он спросил у привратника:- Сударь, а что случилось во дворце? Я жду свою невесту, она служанка на кухне, и все не могу дождаться!- Не могу Вам ничего сказать, весь день сегодня тихо, как тихо было и вчера, - ответил привратник и отвернулся, давая понять, что добавить ему нечего.Анри отошел обратно, надежно скрывшись под сенью деревьев, и застыл. ?Черт возьми, что там такое могло случиться, что Жаклин не пришла?! В Лувр?.. Нет, опасно… После вчерашнего точно опасно?, - думал юноша. Вдруг в мозгу пронеслась мысль. Шевалье тут же осторожно, перебежками направился к другой калитке, через которую обычно ввозили провизию. Дождавшись появления молоденькой служанки, он возник перед ней.- Мадемуазель, простите меня... Окажите честь, помогите бедному влюбленному! – Анри напустил на себя самый возвышенно-романтичный вид, на какой только был способен, и не прогадал.- Ах, сударь… - девушка залилась краской. – Ну разумеется, я помогу Вам, если только это в пределах разумного!- В этом можете не сомневаться, - в руку девушки легли три монетки. – Моя невеста – фрейлина Ее Величества королевы-матери. И мы… Мы страшно поссорились, а я вскоре уезжаю на войну… Я могу просить Вас поговорить с ней, может быть, она передаст что-то на словах для бедного влюбленного офицера? – Анри говорил то, что приходило в голову.- Как же… - глаза служанки заблестели. – Я найду ее! Как ее имя?- Жаклин д’Артаньян. Только ни слова ей о войне! Умоляю Вас… - юноша коснулся губами руки служанки, та смущенно вздрогнула и, кивнув в знак согласия, поспешно скрылась за оградой.Анри шумно выдохнул и прислонился к забору. Две четверти часа, прошедшие до появления его посланницы, показались ему вечностью. Но вот юная служанка вынырнула из темноты двора.- Сударь… Мне очень жаль… - глаза девушки снова блестели, но на этот раз от стоявших в них слез.- Что случилось? – внутри у юноши все похолодело.- Сударь, мне сказали, что у Ее Величества нет такой фрейлины… Я спрашивала у многих… Одна девушка, Клер…Анри вздрогнул.- …ответила, что мадемуазель д’Артаньян была… Но теперь вроде не является фрейлиной и в Лувре ее нет…Д’Эрбле побледнел, как полотно, но постарался улыбнуться.- Она, верно, взяла отпуск и сейчас дома… Какой же я олух, нужно было сначала пойти туда! Спасибо Вам, прелестное создание, спасибо! – он торопливо поклонился и, резко развернувшись, припустил бегом в сторону улицы Старой Голубятни, где была квартира Жаклин.До нужного места Анри добрался в очень короткое время. Взлетел по ступенькам на второй этаж, занимаемый девушкой, дернул дверь… Оказалось заперто. Он дернул еще и еще… На шум появилась хозяйка квартиры, возрастная вдова, мадам Жуэ.- Шевалье? Вы чего здесь? Мадемуазель в Лувре, на службе… Вид у Вас такой, прям как с войны! Поход был никак?- Был, был… Простите, мадам… Если Жаклин появится, передайте, что я заходил.Хозяйка кивнула, проводила взглядом молодого человека и, укоризненно покачав головой, вернулась к себе, проговорив вслед:- Совсем иные теперь нравы…Анри вылетел на улицу и остановился. Холодный вечерний воздух обжигал легкие, но приятно остужал разгоряченное лицо. Юноша ненадолго застыл, размышляя, что же могло произойти и что ему теперь делать. Вдруг ему показалось, что у стены соседнего дома кто-то есть, причем он намеренно прячется. Анри не шевелился. Хрустнула ветка куста и все стихло. Д’Эрбле решил, что стояние в темноте пользы не принесет, да и Рауль там наверняка уже сходит с ума от неизвестности, и быстрым шагом направился в сторону своего дома.
Всю дорогу он не мог отделаться от ощущения, что за ним следят. Юноша несколько раз сворачивал в разные закоулки, вследствие чего путь получился несколько длиннее, но это ощущение все не покидало его. Когда до Шерш-Миди оставалось уже совсем немного, в вечерней тишине прозвучал выстрел. Анри почувствовал, как с его головы сорвало шляпу, и тут же повалился на землю. Никаких звуков за этим не последовало. Для пущей надежности полежав некоторое время, он осторожно поднялся, искать в темноте свою шляпу даже не стал пытаться, а еще быстрее пошел к себе. Сделав последний поворот, который должен был вывести его на Шерш-Миди, он заметил, что в его окнах снова не горит свет. Ощутив все тот же холодок в груди, он подумал, что это наверняка Рауль не хочет привлекать внимания к квартире, пока хозяина там нет. Шевалье оставалось буквально два шага до крыльца, когда раздался второй выстрел, и он упал, успев ощутить жгучую боль в правой руке…