Свой (Эграсса/Угорь/Горлопан/Гаррет, слэш, PWP, R) (1/1)

Эграсса открывает двери в комнату постоялого двора медленно. Сначала привычно неторопливо кладет ладонь на грубо обточенную деревянную ручку. Толкает от себя, придерживая, чтобы не скрипела. Когда в открывшийся просвет видно освещенную несколькими неяркими масляными лампами жарко натопленную комнату и тех, кто внутри, он продолжает придерживать и медленно, еще медленнее вести распахивающуюся дверь вовнутрь, внимательно и цепко осматривая представшую глазам картину. Стараясь пока не выдавать себя.Ему на долю секунды становится неловко, на то самое мгновение, когда одновременно взгляду открывается смуглая влажная спина Угря, сидящего на коленях перед полуобнаженным Гарретом, и ноздрей касается запах разгоряченных тел, терпкий и острый.Только когда дверь открыта полностью и слабое шевеление холодного воздуха становится ощутимо в наполненной редким шепотом и тихим дыханием комнате, Эграсса останавливается на пороге, уже не особо таясь, положив ладонь на широкий поясной ремень. Угорь поводит плечами, сразу же ощутив влажной кожей прокравшийся внутрь сквозняк, но не поворачивается.Эграсса смотрит ему в спину, облизывая украдкой кончиком языка темные губы.На щеках поднявшего тяжелый, мутный взгляд Гаррета, на его скулах выступил пятнами румянец возбуждения; он коротко, неуверенно кивает Эграссе, едва глянув на него и снова сосредотачиваясь на Угре, сидящем перед его, Гаррета, узкой койкой. Эграсса улыбается, проходя внутрь на шаг, достаточно, чтобы увидеть сосредоточенное лицо Угря, медленно и методично расшнуровывающего тряпичные завязки штанов Гаррета, и то и дело скользящего по чужому животу мозолистыми подушечками пальцев. Гаррета от этих коротких прикосновений ощутимо дергает, но он из-под пальцев не уходит, сжимая губы и нервно комкая пальцами покрывало на постели. Эграсса облизывает клыки, вдруг ощутив, что во рту стало вовсе сухо; скидывает короткую куртку прямо на пол, уже быстрее захлопывая за собой дверь, но на щеколду ее не замыкая: по опыту их первого раза в снегах у Рачьего Герцогства он хорошо помнил, что остальные Дикие могут захотеть присоединиться в любой момент. И волна памяти делает происходящее еще слаще и еще желаннее, пусть тогда их и было больше, и тогда для него, Эграссы, как сейчас для Гаррета, все это было дико и ново, и странно и даже страшно. Но и тогда этого хотелось, хоть он и вздергивал гордо нос, стараясь даже под прикосновениями горячих ладоней и острыми, обжигающими поцелуями не забывать сам и не дать забыть остальным о своем высоком происхождении. Сейчас это кажется уже не таким важным, словно титул его дома остался за закрытой дверью; а внутри только Гаррет, решившийся наконец положить ладонь на чужую шею и неуверенно, короткими движениями пальцев ерошащий чужие же смоляно-черные волосы. И Угорь, уперевшийся локтями в постель и целующий Гаррета в живот под пупком, мучительно осторожно и – для Эграссы - привычно долго. - Ваша светлость соизволит присоединиться? – выдыхает на обнаженную кожу Гаррета Угорь, все так же не оборачиваясь к Эграссе.- Как бы вам не помешать, - усмехается тот в ответ, опуская ладони Угрю на плечи.Сразу полной поверхностью, не отрывая пальцев, ведя по горячей, загорелой коже, привычно ощущая десятки шрамов от самого позвонка в основании шеи и по лопаткам и ребрам, по позвоночнику до самых бедер, и там уже забираясь пальцами под ткань штанов, внутри которых уже ощутимо тесно от возбуждения. Гаррет сглатывает шумно, все еще пытаясь смущаться, видя, как Эграсса припадает губами влажным поцелуем к шее Угря. И, закрывая глаза, через еще три поцелуя, в которые едва отрывался от солоноватой, пряной кожи, кусается, широко открыв рот, едва не протыкая нижними клыками Угрю кожу на плече.- Вам бы, - хрипит на это Угорь и замолкает, резко выдохнув: руки Эграссы проходятся по его пояснице; потом плавно ладонями на груди и вниз, по поджавшемуся животу. – Вам бы и Гаррету уделить внимание.Не сразу понявший сказанное, но явно испуганный перспективой такого внимания Гаррет открывает уже рот, чтобы возразить – наверняка многословно, как обычно, - но не говорит ничего, поймав золотой взгляд Эграссы. И поняв, как откровенно потемнели глаза эльфа, словно кипящее золото разбавили мутной, темной сталью.Он словно не понимает, что происходит. Хотя, когда Эграсса вошел в комнату, застав их с Угрем в весьма недвусмысленном положении, такой растерянности в Гаррете не читалось. - Я смущаю Гаррета, - смеется Эграсса в спину Угрю, специально так, чтобы Гаррет слышал.Чтобы Гаррет возражал.Но вместо этого тот только отдергивает руку с шеи Угря, так, словно вдруг обжегся, и старается отодвинуться от лежащих на его бедрах, на так и не расшнурованных брюках ладоней. Угорь не держит. Он подается назад, к обнимающему его Эграссе, наблюдая, как Гаррет сползает с кровати и босыми ногами шлепает к двери. Все так же неуверенно. Если и ждет, что его удержат, то ничем это не выдает.Эграсса чувствует, как напрягается Угорь в его руках, и ослабляет объятия, почти отпускает; он знает, что Угорь сейчас резким, как обычно быстрым движением поднимется, и Гаррет снова окажется под его ладонями, даже не успев предпринять полноценной попытки к бегству. Но Угорь встать не успевает. Прямо на встречу смущенно оглядывающемуся Гаррету распахивается дверь, едва не задев его. Стоящий на пороге Горлопан выгибает бровь, кривя тонкие губы, но шаг в комнату все же делает, оказываясь к Гаррету почти вплотную, захлопывая за собой двери и задвигая засов.- Уходишь?- выдыхает он Гаррету в губы, и от него густо пахнет хвоей и мятой.Усмехнувшись на эту сцену, Эграсса снова обнимает Угря, но тот напряжен едва ли не больше, чем за секунду до. Он наблюдает, как Горлопан, явно не собиравшийся ждать ответа, наклоняется к Гаррету и медленно, глубоко и нежно целует его в губы, широко скользя ладонями сначала ему по плечам, потом по лопаткам, пояснице. - Вот с чего надо было начать, - хмыкает Эграсса, глядя на млеющего Гаррета, уже свободно позволяющему Горлопану себя обнять, не разрывая поцелуя.Когда тот расслабляется полностью, и пальцы Горлопана скользят по его бедрам уже под ткань так и не расшнурованных до конца штанов, Угорь все-таки поднимается на ноги, ухватив Эграсу неловко за локти и заставляя встать тоже.Гаррет дергается испуганно, путаясь повернуться, когда сзади, напряженным членом к ягодицам и горячей грудью к спине прижимается тесно Угорь; но Горлопан берет его лицо в ладони, прикусывает губы и снова целует, из-под полуприкрытых век наблюдая за тем, как Угорь ласкает плечи Гаррета.Эграссе только и остается, что осторожно и ненавязчиво оттеснить этих троих к заранее сдвинутым койкам, застеленным несколькими покрывалами. Усаженный на эти койки Гаррет оказывается прижат к Угрю спиной, и непонимающе отворачивается, когда Горлопан отпускает его губы, вместе с подсевшим на край Эграссой целуя его грудь, каждый со своей стороны, спускаясь всё ниже и ниже к наливающемуся кровью члену. - Сам же согласился, - усмехается Угорь, чувствуя, как от шутливого укуса, которым между поцелуями побаловался Эграсса, Гаррет крупно вздрогнул.- Странно у вас принято, - отворачивается от поцелуя он, ерзая в объятиях и косясь взглядом на ловко стаскивающего с него штаны Горлопана. - Странно, - соглашается Угорь, прижимаясь щетинистой щекой Гаррету к скуле и тоже глядя, как Эграсса с Горлопаном чередуют прикосновения ладоней к члену, заставляя зажатого, потного, испуганного Гаррета впервые громко, тут же прикусив губу, застонать. – Но не плохо же.И когда Эграсса все-таки со смешком уступает, и они вместе с Горлопаном наклоняются, заменив прикосновения ладоней на прикосновения губ и языка, и Гаррет начинает задыхаться, зажмурив лихорадочно блестящие глаза, Угорь целует его в висок, добавляя.- Зато будешь свой.И Гаррет, проглатывая очередной стон, сбивчиво повторяет.- Свой.