Глава 8. За гранью разумного. (1/1)

Глядя на то, как за тонкой полосой горизонта скрывается ярко-алое, с нотками розового, солнце, он задумался, облокотившись спиной о стену тренировочного зала. Окно было напротив, позволяя следить за каждым миллиметром уходящего диска. Этим он и занимался, не моргая смотря вперед тёмными провалами, которые раньше были глазами. Он лишь тень, почему же он чувствует всё то, что предпочёл бы не ощущать никогда? Тёплые, почти горячие руки, в таком приятном контрасте со своей бледностью. То, как они невзначай проходятся кончиками пальцев по его шее, плечам, бёдрам. Нечаянно, неаккуратно, однако вызывая странную дрожь во всем теле. Их обладатель лишь усмехается, видя нахмуренные брови. В такие моменты Тень готов провалиться далеко под землю, где демон прекратит пожирать его белёсыми, ничего не выражающими, кроме вечной насмешки, глазами. Но судьба, видимо, не благосклонна к нему. Вновь сфокусировавшись на видах за окном, он с удивлением отметил, что солнце полностью скрылось за горизонтом, оставляя его наедине с поглощающей темнотой и думами о чём-то странном, о чём он не стал бы думать никогда прежде. Демон ворвался в его жизнь, словно вихрь, перевернув всё вверх дном, а после, чуть поутихнув, остался рядом. Тень, как он с удивлением отметил для себя, это вполне устраивало. Утренние тренировки, горящие азартом ярко-алые глаза и чуть кривоватая, безумная улыбка, обнажающая снежные клыки. Всё стало таким привычным, таким же, как и злобные, убийственные взгляды его подруги. Почему-то грустно было от этого совсем немного. Он понимал, что в какой-то мере предал её чувства. Но щадить чужие, не обращая внимания на собственные, — это было не в его стиле. Но было бы хорошо, если бы Мэй приняла его выбор. Парень и не заметил, как стал называть Рысь своим выбором. То, что питает к нему неоднозначные чувства, он понял. Когда это случилось, он просто принял это как то, что должно было случиться в любом случае. Скрывать от самого себя свои же чувства — верх глупости. Вместе с осознанием пришли надежды. Их он пытался убить, заглушить, выбросить. Но не получалось. Каждый чёртов день после того, как он ложился в кровать, разум услужливо подкидывал несбыточные итоги различных событий прошедшего дня, что чаще всего не оканчивалось простыми приятными касаниями. Парень разрывался между здравым смыслом, крепким сном и между тем, чтобы, закрыв глаза, заползти рукой под пояс спальных штанов. В такие моменты он как никогда хотел убиться. В итоге выигрывал здравый смысл, и Тень на следующий день вновь срывался на Мэй по любому пустяку. Он понимал, что ведёт себя подло и низко, но ничего не мог с собой поделать. Он просто ненавидел себя в такие моменты. За слабость, за глупость, за подлость. За эту чёртову любовь, которая заставляла его чуть прикрывать глаза от обычных, повседневных касаний, из-за которой он хотел большего, однако понимая, что ничего не будет. Демон ветра оклемается, ему надоест быть в одном месте, и он направится вперёд, оставляя его, Тень, позади. Тогда он останется один. Парень на эти раздумия лишь горько усмехнулся, медленно поднимаясь с досчатого пола. Всё складывалось неплохо, исключая эти чувства, мешающие ему трезво оценивать ситуацию. Он не мог не глядеть на то, как бледное тело изящно и плавно, словно большая кошка, движется по залу, не сводя с него взгляда горящих глаз. Он пропускал удары, еле успевая уворачиваться, чувствуя дрожь во всем теле. Кто кого тренировал в итоге? Это было довольно сложно, сдерживаться. Не отводить глаза, прямо и со скрытой надеждой и вызовом смотреть прямо в лицо Рыси, как обычно искажённое усмешкой. А после молча уходить, запирая дверь, и не спать до утра. Это было не нужно, ведь он лишь теневая версия себя, но по старой привычке он раньше делал это. Но не сейчас. Сон просто-напросто не шёл, оставляя его в совершенно разбитом состоянии. Это и вправду было сложно. Стараясь не шуметь, он прошёл в свою комнату, прикрыл дверь с тихим щелчком и уперся лбом в деревянную поверхность. Сжав пальцами ткань одежды, он вздохнул, предвкушая очередную бессмысленную ночь, в тьме которой он будет бороться с собой. Позади вдруг раздался тихий шорох, и Тень резко обернулся на звук. Тот исходил от невозмутимо сидевшего на его кровати тёмного силуэта. Парень вздохнул глубже, тут же выдыхая. — Я заметил, что ты ведёшь себя странно в последнее время, — слегка склонил голову к плечу Рысь, — может, поделишься? — Ничего не случилось. А ты что, волнуешься? — насмешливо фыркнул Тень, ненавидя себя за тёплую назойливую искорку надежды, которая жгла грудь. Демон как-то странно улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. В воздухе повисла хрупкая стена неловкости и тишины, которую никто из них не желал нарушать. Теневой воин потому, что боялся того, что скрывается за этой улыбкой и немигающим взглядом. А Рысь? А Рысь просто был сплошной непредсказуемостью. Стена уплотнялась, и парень решил всё прекратить. Что-что, а эта неловкость неплохо изводила нервы. Он подошёл к демону, садясь рядом. Даже тихий скрип кровати помог Тени собраться. Откинувшись на перьевую подушку, которая тут же промялась, позволяя ему улечься удобнее, парень взглянул на Рысь из-под опущенных ресниц. В груди что-то стянулось в тугой ком, мешая вздохнуть, когда тот обернулся, впиваясь взглядом в тёмные глаза. Сглотнув вязкую слюну, чтобы смочить осушенное горло, Тень, кажется, не смел двинуться, чтобы прекратить это. Теперь в воздухе витала неловкость вперемешку со странным ощущением чего-то трепетного, личного, приятного настолько, что ладони вспотели. Вдруг демон хмыкнул и встал, не разрывая зрительного контакта. — Тень, а ты знал, что я ощущаю все эмоции и чувства людей? — не успел парень что-то ответить, как Рысь резко навис над ним, упираясь рукой в мягкую подушку. Как бы Тень ни старался сдержать это, сердцебиение ускорилось, не оставляя демону ни капли для сомнения. — Это довольно утомительно, ощущать всё это, исходящее от тебя, и молча смотреть на твои мучения. Тебе должно быть стыдно за то, что заставлял меня ждать, — Рысь наигранно покачал головой, — но я так и не дождался бы, да? — Да, — не стал отрицать Тень, слыша свой непривычно хриплый голос, будто из-за стекла. Демон ухмыльнулся и наклонился чуть ниже. Тень вжался в подушку, лихорадочно метаясь взглядом по непривычно довольному, уверенному лицу напротив. Вся холодность и спокойствие рассудка вмиг улетучились. Парень слышал, как бьётся сердце, грозясь пробить грудную клетку. В висках стучало не тише. Он ничего не понимал, его тело била странная, неизвестная доселе дрожь. — Я говорил, что вы, люди, — довольно забавные существа? — Рысь в открытую насмехался над ним. — Хотите сказать одно, а говорите другое. Даже ты, наш великий и благородный герой, который освободит мир от угрозы демонов. В мыслях — трахни меня, я весь твой, а на языке — Рысь, будь добр, подай мне сюрикены. Тень молчал. То, что говорил демон ветра, будь он хоть трижды проклят, было горькой правдой. Столкнувшись с неизведанным, он испугался. Чувства захлестнули, и он оказался бессилен против них. Ведь это не разрежешь лезвием. Утомлённый вздох над ухом вывел его из дум, заставив горячую, обжигающую волну пройти по всему телу, концентрируясь в одном месте. — Иногда думать вредно. Нужно просто действовать, смекаешь? Белёсые глаза сверкнули, наливаясь красным, и демон наклонился непозволительно близко, оставляя лишь миллиметр между их лицами, и выдохнул в самые губы, накрывая их своими: — Будешь тупить — убью. Тени казалось, что он сейчас задохнётся от чувств внутри, которые рвались наружу, ломая ребра, разрывая глотку. Он не знал, что делать, утопленный в самых разных и противоречивых чувствах, окружённый пламенем чужого тела. Он ощущал, как по его бёдрам, рукам, волосам проходятся лёгкими невесомыми касаниями. Парень так боялся сосредоточиться на остром, чуть влажном и шершавом, словно у кошки, языке, который свободно оплетал его, нежно оглаживая пересохшее нёбо. Рысь резко потянул за чёрные пряди волос, заставляя Тень откинуть голову, и отстранился, глядя в нечитаемое, окутанное тьмой лицо. Несмотря на это, воин был уверен: демону и не нужно видеть его лицо для того, чтобы понять его истинное отношение. Внутри всё пылало, пальцы чуть подрагивали и словно жили своей жизнью: обхватывали чужую холодную шею, игрались с мягкими волосами, закутываясь всё дальше, словно желая этим вызвать ещё более острые и невыносимые чувства внутри. Тень поймал себя на мысли, что его подсознание хочет убить его, выжигая этими ощущениями и чувствами грудную клетку. Этот контраст холодного тяжёлого тела и невыносимо горячих волн отключал всё, оставляя вокруг лишь тихое рычание и приятную шершавость языка на обнажённой шее. Резкое прикосновение влажных клыков и тонкая, резко скатившаяся вниз, к ключице, струйка крови напрочь сорвала его хвалёную выдержку. Он хотел чувствовать его, хотел кричать, не открывая рта, о том, как желает, чтобы демон не останавливался никогда. Тот словно понял его и, рвано выдохнув в губы, сорвал пропитавшуюся потом льняную рубашку. Ухмыльнувшись, когда Тень недовольно сжал пальцы в тёмных волосах, не давая окончательно остраниться, Рысь скинул с себя тонкое изумрудного цвета кимоно. Тень рвано выдохнул, медленно проходясь взглядом по белоснежной коже. Казалось, лунный свет не просто падает на его тело, а словно впитывается полностью, не оставаясь в воздухе. Прикоснувшись тёмными пальцами к широкой груди, он вздрогнул — ему показалось, что пальцы словно теряли своё физическое состояние, окунаясь в белое свечение. Демон молча смотрел на него тёмно-алыми глазами, не одёргивая. Воин огладил указательным пальцем тонкую полосу бледно-розового шрама. В этот момент, когда он прикасался к тому, что так портило это идеальное, словно мраморное тело, Тень невыносимо захотел увидеть то, как стоя на коленях умирает Титан, захлёбываясь в собственной крови. Щемящее чувство нежности вперемешку с возбуждением окатило его новой обжигающей волной. Додумать ему не дали, резко перевернув на живот. Он услышал тихое, чуть раздраженное шипение в самое ухо: — Не думай ни о ком, кроме меня, Тень. Воин чуть не задохнулся от этих ноток ревности и собственности вперемешку с возбуждённой хрипотцой, которая так явно проступила тогда, когда Рысь произнёс его прозвище. Выдохнув, парень попытался усмирить дрожь в руках, которыми он опирался о мягкую, чуть примятую и влажную подушку. Стоять в такой позе перед демоном, чувствовать его пылающий взгляд на себе было так чертовски трепетно и приятно, до кома в горле, который мешал дышать, до тонкой струйки пота, которая, перемешавшись с кровавой дорожкой, сорвалась вниз. Он прикрыл глаза, чувствуя, как его резко прижали к холодному телу. Между ягодиц оказалось что-то невыносимо горячее. Вновь этот контраст холодного и горячего. Тёмного и светлого. Тень подался чуть назад, не отдавая себе отчёта, словно отключая все правильные и взывающие к его стыду и разуму мысли. Сейчас, когда он слышит тихое рычание над ухом и чувствует, как чужая ладонь крепко удерживает пряди волос, заставляя его откинуть голову, уж точно не до этого. Холодные пальцы медленно проходятся по искусанным влажным губам, и парень, не задумываясь, обводит каждый горячим языком, чуть прикусывая, когда те толкаются глубже. Вскоре, когда демон вдоволь наигрался, Тень почувствовал, как что-то медленно проникает внутрь него, чуть растягивая. Появилась ноющая, неприятная боль, и он тихо застонал, прикусив костяшки пальцев. Но, на его удивление, возбуждение не спало, а нахлынуло с новой силой, заставляя его податься навстречу наглым пальцам, которые вовсю растягивали его. Рысь это больше чем удовлетворило, и он, отстранив руку от волос, направил её ниже, обхватывая член парня и одновременно с этим резко надавливая согнутыми пальцами на тугой ком нервов внутри. Тень вскрикнул, выгибаясь и со всей силы насаживаясь на то, что находилось внутри него. Рысь тихо застонал и, вытащив пальцы с тихим хлюпаньем, резко, подавшись вперёд и впившись коротко стриженными ногтями в кожу на бёдрах парня, вошёл наполовину, вызывая у Тени болезненный, с щепоткой наслаждения, на этот раз громкий и бесстыдный стон. Демон, рыкнув, перевернул парня на спину, позволяя ему расслабленно, с вызывающей улыбкой упасть на кровать, и вошёл до основания. Тень поперхнулся рваным вдохом и обвил белоснежную шею тёмными руками, вглядываясь в алые, почти гранатового цвета глаза. После он упивался тихими, довольными ругательствами, которые каждую секунду вырывались изо рта демона вперемешку с громким шипением, холодной рукой, которая совершала рваные поступательные движения на его достоинстве, заставляя громко, не стесняясь, забывая обо всех, стонать, оставляя вокруг лишь родные, чуть прикрытые пеленой глаза. Рысь ухмылялся, когда ему удавалось выбить из всегда спокойного и рассудительного воина особо громкие крики. Спина демона давно была исполосована, кое-где виднелись кровавые подтёки, но никого это не волновало сейчас. Тень, вскоре почувствовав, что тело как-то особенно напряжено, последний раз подался вперёд, вбиваясь в потный кулак демона и, зажмурив глаза, излился на свой живот, сжимаясь вокруг Рыси, который, сделав несколько рывков, излился внутрь, медленно выходя из воина. Парень глаз не открывал, чувствуя на себе пристальный, ехидный взгляд. Вдобавок ощущение того, что из него вытекало что-то горячее, напрочь смутило его, и он отвернулся от бесстыжего Рыси, который на этот жест лишь хмыкнул. — Тень, а как ты думаешь, твоя рыжая проснулась, или только Сэнсей? — довольный, чуть ли не урчащий тон. Тень даже не думал, что этот эгоистичный демон может разговаривать настолько дружелюбно. — Не говори ерунды... в смысле только Сэнсей? — воин нахмурился, резко обернувшись на Рысь. Тот лишь рассмеялся, вводя парня в полнейший ступор. Такой искренний, весёлый, приятный и мягкий смех, что Тень невольно тоже тихо засмеялся, чувствуя, как внезапно становится хорошо и тепло. — В таком смысле, что пока ты стонал подо мной, в окошко глянул старикан и, посмотрев на меня, ушёл. — Что?! Демон ухмыльнулся, притягивая воина ближе и растрёпывая его волосы. — Да я шучу. — Вот чёрт, ты неисправим! — буркнул Тень, легко улыбаясь кончиками губ.