Часть 1 (1/2)

— В средиземном море акулы не водятся, — весело рассуждал Гастингс, стоя на палубе. В лучах солнечного света он казался похожим на ангела. В кресле под навесом, в окружении прохлады и рюмки мятного ликера, сидел Эркюль Пуаро.

— Вам знакомо искусство стрельбы по тарелочкам? – расспрашивал он окруживших его дам. Но они были настолько глупы, что не имели представления об этой довольно таки простой забаве. Великий детектив сделал небольшой глоток темно-зеленой густой жидкости, и затянулся сигарой. Он сидел, наблюдая за тем, как Гастигс легкомысленно привлекает к себе внимание всех обитателей этой небольшой беспарусной субмарины. Он с легкостью находил общий язык с ними, даже когда говорил о своих дурацких ?тарелочках?. Пуаро тихо фыркнул: ну что за интерес вызывает подобная глупость? Он никогда не понимал увлечений своего друга. Хотя, в этом всем была и положительная черта, — эти мелкие шалости отпугивали довольно крупных рыб. А именно – всяческих леди и мадемуазелей. Черные набриллиантининные усы довольно дрогнули, а глаза хитро блеснули. Он еще отпил из рюмки.Вечером вся толпа собралась в гостиной, где мисс Мин исполняла кашмирскую любовную песню. Во время ее пения господа и дамы и господа слушали и курили. Некоторые предпочли остаться, некоторые предпочли выйти на палубу, полюбоваться луной.

Пуаро стоял, глядя в бинокль на далекие звезды. К нему подошел капитан Гастингс.

— Интересно, она хоть знает, о чем она поет? – спросил он весело, закуривая свою сигарету.— О любви, мой друг… О любви, — загадочно ответил детектив.Потом он спрятал свой мини-бинокль в отверстие на ручке трости, и повернулся к стоящему рядом мужчине.

Ветра не было слышно, и дым плыл в воздухе, завиваясь в причудливые каракули, которые постепенно таяли, становясь мутнее.

Эркюлю хотелось забыть, что где-то поблизости есть посторонние люди. Ему хотелось протянуть руку, и коснуться лица капитана. Хотелось притянуть к себе и поцеловать. И не важно, что в этот момент кто-то мог выйти.

Их взгляды встретились. Но Гастигс опустил глаза, приоткрыл рот… Бельгиец скользнул по нему взглядом.— Не правда ли луна романтична сегодня? – услышали они писклявый голос мадемуазель Розмари.

Гастингс туманно поднял голову. А Пуаро тихо согласился с девушкой.— Она напоминает огромное куриное яйцо, — сказал он, вежливо улыбаясь.

Капитан продолжал смотреть на иссиня черное небо, проколотое острыми звездами.

— Я вам здесь не помешаю? – поинтересовалась мадемуазель. — Мы с Сюзанной далеко не в восторге от акустики мисс Мин. Ее песни, конечно интересные, но вот исполнение…Она продолжала с наслаждением передавать свои ощущения. Но Пуаро и Гастингс ее не слушали. Точнее, на их лицах было выражение заинтересованности, но их мысли были заняты другим. Пуаро хотелось, чтобы Гастингс не был таким робким по отношению к его чувствам, и тоже проявлял активность, пусть даже и не осторожную. А капитан не мог прийти в себя от проникновенного взгляда детектива, и от того, что он прочитал в этих глазах. Он уже давно понял, какие между ними отношения, но он все еще не мог привыкнуть к этим его чувственным порывам.

— Да, вы, наверное, правы, — согласился Гастингс, выбрасывая свой окурок. Он направился в сторону своей каюты. — Пожалуй, я сегодня пораньше лягу спать…— Что с вами, друг мой, вы не заболели? – спросил его Эркюль воспитательно-нежным тоном, и даже добавил нотку удивления в свои слова.— Нет-нет, — заверил его капитан, — просто я немного устал.

И он пошел к себе.

Пуаро и мадемуазель Розмари смотрели ему в след.— Наверное, несвежие устрицы, — наивно предположила девушка.

Они вернулись в гостиную. Мисс Мин как раз закончила свое выступление. Публика восторженно зааплодировала.

— Спасибо, спасибо, — ответила пожилая леди, раскланиваясь.— Если она споет что-нибудь еще, я выпрыгну за борт, — прошептал один из гостей на ухо своей жене, и та засмеялась.— Нет, нет, лучше выкинь ее за борт, Жак!

Пуаро ненароком подслушал их разговор, и не преминул принять в нем участие:— Тогда вы подведете царя Нептуна…И они засмеялись все вместе.

— А где ваш замечательный капитан Гастингс? – спросила леди Мантуил. – Она нас всех так хорошо организовал!Бельгийский детектив улыбнулся:— Капитан Гастингс – мастер всех организовывать. Но у него разболелась голова, и он пошел прилечь.

В разговор вмешалась блондинка:— Отравление устрицами!

— Но сегодня не подавали устрицы… — ответил кто-то.— Может быть, это – качка? – сказал другой.— Но капитан – отличный моряк!...Пуаро сидел, наблюдая за развившейся дискуссией. Но, наконец, не выдержал.— Я пойду, проведаю его, — сказал он, вставая.Все дружно согласились, что это хорошая идея.— А если понадобятся лекарства, спросите у мадам… — крикнула пожилая леди, но детектив уже скрылся за дверью.— Не понадобится… — пробормотал он ей, шагая по палубе.

Уйдя от этой звездной ночи и от ее романтической луны, Гастингс заперся у себя в каюте. Он лежал поверх застеленной постели, и, закинув за голову руки, размышлял о происшедшем. Вернее, о том, что могло бы произойти, будь он более сообразительным, или ловким. Ему не составляло труда попасть по летящей в воздухе тарелочке, как бы далеко она ни улетела. Но он становился заклятым двоечником, как только Пуаро пускал в ход свои чары. Он становился трусливым кроликом, когда самый гениальный мужчина в мире расстегивал пуговицы на его рубашке, целовал в губы, говорил слова, которые не принято упоминать в приличном обществе, и от откровенности которых у вышеупомянутого кролика вспыхивали уши. Нет, это были не грязные ругательства, но слишком откровенные фразы, включающие в себя называние определенной части тела и ее надлежащее применение. С одной стороны, Артур любил, когда тихими и теплыми вечерами, когда мисс Лемон уходила домой, они с Пуаро предавались романтике. Свечи, ароматические масла, бельгийский шоколад, разгоряченный детектив, шепчущий на своем французском, глоток скотча, поцелуй… Но с другой стороны, желание заниматься этим при свете, или использовать какие-нибудь новые вспомогательные средства, или нечто полезное, специально подогнанное загадочным другом из Индии… Одним словом – это очень возмущало его! Ну, неужели нельзя оставаться верным старым правилам любви, где существует темнота, уважение к партнеру и его принципам? А не это безобразие…Раздался стук, и Гастингс подпрыгнул, едва не упал с койки. Он совсем забыл, что долгие размышления обычно приводят его к монологу с самим собой. Он обеспокоено посмотрел на дверь, затаившись. Слышали или нет?— Гастингс? Это я… — услышал он тихий голос друга, — Я знаю, что вы не спите. Откройте мне…Капитан вздохнул, и открыл замок. Он хотел только поинтересоваться, что нужно Пуаро, а не вовсе впускать в комнату. Но когда дверь отворилась, тот вошел внутрь, миновав недовольный взгляд Артура. Пуаро присел на край матраса, и выжидающе посмотрел на хозяина каюты.— Ну, так может, вы мне объясните, зачем вам потребовалось оставлять меня одного? Вы не могли найти другого раза, чтобы поговорить с самим собой?Гастингс замер, чувствуя, как внутри что-то оборвалось.