Часть 1 (1/1)
В Центральном Детском Мире на площади Дзержинского стояла очередь. Нет, в этом не было ничего необычного. Многочисленные гости столицы нашей необъятной Родины не спешили возвращаться домой без какого-нибудь особенного сюрприза, который можно было достать только здесь. Но на этот раз очередь отличалась от привычной возбужденно гудящей толпы, покупающей заводные игрушки, конструкторы или настольные игры. Сейчас все жаждали только одного.В журнале ?Огонёк? вышла статья ?Возвращение в мир детства?, содержащая невинную на первый взгляд фотографию - ?Кукла Таня №5 в шляпе?. Фотография была цветная, мастерски выполненная, но это никак не объясняло возникшего ажиотажа. Все девочки Советского Союза хотели эту куклу. Не нужна была кукла Маша или Люба. Пылились на складах коробки кукол со шляпами и без шляп. Все хотели только эту. Пусть даже одну на двор. Или хотя бы сказать ?А я знаю девочку, у которой есть...?Невысокая щуплая казашка стояла где-то в середине потока и медленно двигалась вместе с ним. Оттого мысли текли спокойно и неторопливо.Память листала страницы ненаписанной книги о прихотливых извивах ее жизни как бы сама по себе, где-то задерживаясь подольше, а что-то проворно пропуская мимо себя.Промелькнула и пропала суматоха Кзыл-Ординской железнодорожной станции, чуть попристальнее удалось рассмотреть довоенную Алма-Ату с ее прозрачными арыками, затем по ушам ударила плохо знакомой тогда русской речью Москва, и наконец-то показались каналы, мосты и архитектурные ансамбли так любимого ею Ленинграда……какое-то копошение в очереди, резкий толчок в спину – ?Извините, пожалуйста? - ?Ничего страшного? - и опять раскручивается калейдоскоп воспоминаний.Детский дом на Охте, закончен шестой класс, пионеры готовятся к традиционному летнему походу. Уже уложены вещмешки, все приготовления закончены, остается только наслаждаться предвкушением чего-то интересного и неизведанного, но тут… Война. Это страшное слово перекидывается от человека к человеку как в игре ?горячая картошка? - нельзя удержать в себе такое, скорее избавиться от него, скорее. Речь товарища Молотова о нападении фашистской Германии на Советский Союз звучит по радио как гром среди ясного неба. Война, война, она сестра печали… Сколько ты еще продлишься, сколько жизней заберешь? Кто мог тогда на это ответить?..Вот она с лопатой в ободранных до мозолей руках на сооружении оборонительных укреплений вокруг Ленинграда. Вот, уже с комсомольским билетом, который в ее глазах почти равен красноармейской книжке, она дежурит на крышах домов, тушит немецкие "зажигалки", помогает раненым, разбирает завалы. Голод, истощение, обморок посреди улицы на санках с водой, но потом снова и снова на крышу… Потому что так надо.Эвакуация, Рыбинск, авиационный техникум. Долгожданное семнадцатилетие и ожесточенный штурм райвоенкомата, сменившийся долговременной неотступной осадой. И, как заслуженное, вдоволь выстраданное счастье – Центральная школа инструкторов снайперской подготовки, женские курсы для комсомолок. Подмосковье, село Вешняки, самый конец 1942 года……легкое касание плеча – ?Извиняюсь, время не подскажете?? - ?Четверть первого примерно? - ?Благодарствую? - и вновь затягивает в себя воронка пережитого.Первые подруги, Надя Матвеева и Зина Попова, Аня Яковлева и Вера Даниловцева – вместе с ними она пойдет в окопы Северо-Западного фронта. И лес, где можно собирать цветы и землянику, не боясь бомбежки или артобстрела. И учиться лазать по деревьям. В ауле Булак и без этого можно было прожить, а хорошему снайперу без такого умения никак не обойтись.Политинформации, которые бывшая староста класса берет на себя. И отыскивает нужные слова, которые доходят до самого сердца измотанных пятнадцатичасовыми занятиями курсанток. Художественная самодеятельность, где она с таким чувством читает стихотворение Джамбула ?Ленинградцы, дети мои!?, как будто сама стоит сейчас на покалеченных вражескими снарядами и бомбами улицах колыбели революции.Июль 1943 года. Красная Армия, истекая кровью и потом, ломает хребет фашистскому зверю на Курской Дуге. И она, хрупкая казахская девушка, помогает фронту, чем может – упорной учебой, полной самоотдачей снайперскому делу. Настойчивость и воля, терпение и выносливость приносят свои плоды – на выпуске ей вручена именная винтовка с надписью ?От ЦК ВЛКСМ за отличную стрельбу?. И тут же горькая обида – хотят оставить в школе на три месяца инструктором за маленький рост и недобор по весу. Нет, на фронт, девчонки, только на фронт! Беспощадно бить врага до полной победы! А отдыхать будем после войны…Эшелон, треугольнички коротких писем с неизменным ?Целую. Лия.?, отправляемые с дороги. И, наконец-то, первый бой. Четвертый батальон 54-й отдельной стрелковой бригады, новенькие погоны ефрейтора. Тщательно выбранная позиция в брошенном блиндаже, целый день ожидания – и всё впустую… Разочароваться? Как бы не так!Подбитый немецкий танк на ничейной земле. Холодная бессонная ночь в ожидании рассвета. И как подарок судьбы – два весело гогочущих немецких солдата возле родника. Плавно, как учили, идет до упора спусковой крючок винтовки. Выстрел! Фриц падает замертво. Выстрел! Пуля догнала второго, пытающегося бежать. Как там говорила командир курсантского взвода? ?Там, где есть настоящие снайперы, не бывает у противника ни минуты покоя?. Вот вам еще – третий выстрел по блеснувшей над бруствером с той стороны оптике стереотрубы.А потом ползти ящеркой, вжимаясь в землю, стремясь побыстрее подобраться к своим окопам под плотным минометным огнем. И опытный солдат Бандуров, отчески опекающий черноволосую малышку, неодобрительно качает головой: ?Тебя что, по стекляшкам стрелять прислали??.Подсобный рабочий прикатил тележку с перевязанными шпагатом картонными коробками и шепнул что-то на ухо продавщице. Очередь заинтересованно прислушалась. ?За кууклой нее занимааем? - озвучила результат работница сферы обслуживания профессионально противным голосом. В очереди зашушукались, начали толкаться.Заволновалась и дочь казахских степей. Нет, не за себя. Мать троих детей и бабушка четырех (пока еще) внуков прекрасно умела отделять необходимость от прихотей. Но эта кукла была шефским поручением... Совет пионерской дружины актюбинской школы №9 единогласно, пряча глаза и опуская лица, прямым открытым голосованием постановил — привезти из Москвы Таню.Как можно подвести доверенных тебе детей? Как предать тех, кто верит в тебя?- Салам алейкум, Алия-джан. - Тяжелое крупное тело почти беззвучно опустилось рядом на землю. Возле обмотанного грязными белыми тряпками деревянного ложа мосинской винтовки осторожно просунулся закамуфлированный таким же образом ствол самозарядки Токарева.- И тебе не хворать, Иван-бек. - Молодой сибирский охотник Ваня Черных не имел специальной снайперской подготовки и постигал науку выслеживания самого хитрого зверя — человека — под ее непосредственным руководством. Чему был очень рад.В детском доме, ЦЖШСП и на фронте ее звали Лия. Так проще. Однако по документам она значилась как Алия, поэтому среди ее ?рыцарей? считалось хорошим тоном обращаться ?правильно? (знали бы они, что по-казахски пишется Ылия) и особым шиком — ввернуть при случае словечко на ее родном языке.Когда в роте появились девушки-снайперы, это событие не могло пройти незамеченным среди молодых солдат, на долгие годы войны лишенных столь естественного в их возрасте общения с противоположным полом. Но девушки держались строго, излишних вольностей себе не позволяли, и постепенно вокруг них стихийно образовался институт ?рыцарства? - группа преданных друзей, которые весело конкурировали друг с другом за внимание своей ?прекрасной дамы?.Никаких ?поцелуйчиков? ребята не требовали и даже наоборот — пристально следили, чтоб ни у кого из чужаков или новичков не возникло крамольного желания зажать беспомощную девчонку и потискать в углу траншеи. Конечно, юность требовала любви даже в таких нечеловеческих условиях, но разве можно было выбрать кого-то одного? Все такие внимательные, надежные, замечательные. И ведь их так часто убивают... Потому и старались девчонки держаться со всеми одинаково ровно, чтоб ненароком не обидеть — ведь извиниться можно уже и не успеть.Шаг. Пауза. Еще шаг. Она всё ближе. Осталось чуть-чуть потерпеть - лишь несколько человек впереди и уже скоро будет ее очередь.Ей восемнадцать. Ване тоже. Но она много старше. На полгода войны. Парень учится быстро и жадно, как губка впитывает дававшуюся ей напряжением всех сил военную науку. В жестоком рукопашном бою добыл СВТ, попавшую когда-то в цепкие руки врага, и решил стать разведчиком. Учи, Алия-джан. Мало тебе негласного шефства над казахами батальона – кому газету прочитать, кому Устав объяснить, кому письмо домой написать. Мало тебе того, что старшина 3-й роты лишь разводит руками, когда требуют одеть во что-нибудь снайпера Молдагулову: ?Нет у меня таких размеров. И никогда не было?, а ты сиди ночью под коптилкой из снарядной гильзы и ушивай, подгоняй, укорачивай. Вот тебе еще и это чудо. Нянчись с ним. Все знают, что слова ?нет? в твоем лексиконе отродясь не водилось, а доброта и отзывчивость порой не дают самой о себе позаботится, пока есть еще кто-то, кто нуждается в помощи. Например, актюбинские школьники…