Глава шестая (1/1)

Югём втайне от Джексона оставил Диане свою запасную бандану и рубашку. Он прикрыл, как мог, девушку от солнца, но всё равно напекает. Она крепко привязана к одной из мачт, а матерящийся Марк – к соседней. Ван сдержал слово и наказал их за тот поцелуй в таверне. — Бля-я-я-я-ять, – периодически скулит Туан. ?Ну хоть Бэму помогла с покупкой лекарств перед смертью от солнечного удара?, – подбадривает себя Диана. В это время пираты ?Лунвана? ведут связанного Гонхи к Чжухону. Капитан бывшего матроса видеть откровенно не рад. Вообще Ли, когда не бухой, очень раздражительный и пылкий. — А ты чё не сдох-то? – вместо приветствия спрашивает Ли. – В команду не верну, прям щас убью. Джексон трясёт Гонхи за плечи. — У кого кусок карты, говори, скотина! — Я… я… я… Ли… У меня дельце есть к Хосоку, в общем. Я оставил у него одну вещь перед изгнанием, – волнуется Гонхи, смотря на бывшего капитана. И вся команда ?Звёздного? хохочет. — Хосока? Да ты сам на смерть идёшь. Не, ну если нужно, то прошу, он в соседней гостиничной комнате. И он не в настроении, – предупреждает Чжухон. Его голова раскалывается, помощник Им Чангюн подносит капитану смоченную тряпочку, чтобы тот приложил её в больной голове. А Гонхи развязывают, и он идёт в соседнюю комнату, дверь открывает абсолютно тихо, за ним следом проскальзывают Ван, Ким и Пак. В комнате очень светло, вещей практически нет. В середине стоит самодельный мольберт, а вокруг него скачет огромная мускулистая детина с голым торсом и напевает что-то. У него явно вдохновение не прёт, так что психует он в перерывах между песнями знатно. — Привет, Хосок, – пищит Гонхи. Детина разворачивается. Полгруди в красках, нос – в угле. Но кулаки, если что, размажут лицо любого из этого квартета без проблем. Все парни с уважением и завистью смотрят на могучее тело Хосока – он словно боженька греческий, спустившийся с корейского (ну внезапно) Олимпа. — А ты чего не сдох-то? – спрашивает ?мистер Мускул? из страны пиратов у изгнанного, игнорируя остальных. Гонхи закатывает глаза. Они весь день и все по очереди спрашивать будут? — Я, знаешь ли, за одной вещицей пришёл. Я давал тебе одну тряпицу под страхом смерти, так вот, сейчас под тем же страхом вынужден просить назад. Там была важная для меня… иллюстрация. И тут Хосок врубает истеричку. Он трепетно рассказывает, что сделал заплатку из этой тряпицы и она удачно подошла к его пиратской куртке. Отдать тряпицу – испортить куртку или вовсе её лишиться. А это не дело. Парня явно всё бесит, он грозно идёт на всех четверых и разминает пальцы. Гонхи сразу теряет сознание, он эту войну проиграл ещё при рождении. — Успокой его!.. – требует Чжинён (причём не понятно, у кого конкретно из оставшихся в сознании), когда все постепенно, шаг за шагом, отходят назад. Хосок в это время злобно разминает шею. — И как ты мне предлагаешь успокоить эту груду, несомненно прекрасных, но всё же мышц? – вопрос Джексона вполне логичный. На помощь приходит Хёнвон. — Хосок, солнышко, что стряслось? Детину прорывает на рыдания. Груда мышц, которая плачет, это нечто. У всех троих челюсть вывалилась и поползла в логово Кракена. Мускуляга рыдает на плече дылды и выдаёт. — Жизнь – несправедлива и жестока! Моя тонкая душевная организация не выдерживает постоянных творческих метаний! А этот поддонок, Гонхи-в-рот-его-еби, хочет забрать мою куртку! Хёнвон явно не интересуется личной жизнью Хосока и его терзаниями (видно по натянутой улыбке и скучающим глазам), но отвечает: — Твоя куртка тебе не идёт. Давай купим тебе новую. А пока ты будешь ходить и выбирать, эти четверо сделают всё, что ты хочешь. — Я не могу дорисовать картину… – совсем по-детски жалуется Хосок, утирая слёзы.С совершенно отсутствующим выражением лица Хёнвон выдаёт: — Вот пусть они тебе и нарисуют на парусине что-то красивое, а ты повесишь себе в каюту. Да, Хосок-солнышко? — Да! Да! Да! – груда мышц вылетает из комнаты, а Хёнвон продолжает говорить уже с членами команды ?Лунвана?: — Нарисуйте ему чего-нибудь и принесите к вечеру. Я отдам вам куртку. Чжухон распорядился всё порешать. И я тут, дружок. — Я тебе не дружок, брат, – грозит пальцем китаец. — Я тебе не брат, коре… — Да заткнитесь вы уже, – нервы Пака не выдерживают. – Пошли, блять, рисовать, хуевы художники.*** Диана и Гонхи не в восторге. Они кренгуют [1] корабль перед отплытием вместе с остальными матросами, пока основной костяк команды попивает кокосовое молоко с ромом от шефа Пака. Джексон согласился не убивать Гонхи, так как последний, третий кусок карты не найден. Джексон согласился взять с собой Диану и подкинуть до нужного порта, если та нарисует что-нибудь для Хосока и будет чистить корабль наравне со всеми. За всё приходится платить, она понимает. Но отскребать моллюсков очень непросто. Пальцы болят и трясутся от напряжения, голову напекает, в животе урчит. Но он согласился взять её и даже не смотрел испепеляющим взглядом! Это очень радует. — Давайте, лентяи. Время осуществить мою… ну и ваши мечты! L'avenir appartient à ceux qui croient à la beauté de leurs rêves [2], – произносит Джексон, а Диану передёргивает так, что она чуть не наворачивается с каната, на котором подвешена деревяшка, служащая седельным местом. Французский из уст Вана звучит в особенности знойно и красиво. Что-то тяжёлое словно падает из сердца в низ живота и обволакивает всё естество. Кажется, что каждый стук сердца отдаётся пульсацией между ног. — Так вы бы тоже присоединились, тут гадости на всех хватит! – подаёт голос Диана, крепко прижимая ноги друг к другу, так сексуальное напряжение спадает. – Mieux vaut tard que jamais [3]. Джексон и Югём замирают, а Бэм-Бэм на радостях аж подскакивает. Его, в отличие от этих двоих, томные эротические фантазии сейчас не одолевают. Он парень деловой. — Так ты знаешь французский? – врач вне себя от радости. — Ну да, немного. — А чего же молчала? — Ну вы тут все французы дохера, конечно. — Ха-хах! Это верно. А ещё языки знаешь? — Немного. Бэм машет рукой, зазывая к себе. — Спускайся. Нам нужно поговорить. С раскрытыми ртами капитан и его помощник провожают девушку, которая так удачно влилась в команду, и врача. Её тёмные волосы развеваются на ветру, это выглядит романтично. А парни очарованы образом миниатюрной, всезнающей, очень трудолюбивой, милой и с самыми красивыми ямочками на щеках (да простит всех Ли Чжухон) девушки.*** Ли Чжухон слушает внимательно. Его информатор Ли Минхёк докладывает, что в округе кто-то расспрашивал о капитане, который собирает куски легендарной карты. И если это был не сам Ван – то быть беде. Ибо кто-то ещё навострил свои шпаги в сторону несметных сокровищ. — Странно это всё. Раньше всем насрать было на эту легенду, какая-то пещера, получи всё, что хочешь. Все хотели здесь и сейчас, а не вот это вот всё в перспективе, – Чжухон прикладывает к вискам по два пальца и сильно давит – так немного легче, боль на время отступает. – После этой драки кто-то в любом случае узнал, что это был Ван. Значит, этим рыскарям сказали, за каким кораблём следовать. Минхёк-а, напиши нашему Джексону письмецо и отправь голубя. Пусть будет начеку.*** Путь предстоит чуть дольше, чем предыдущий. Пираты запаслись провиантом, ромом и необходимыми для поддержания корабля в надлежащем состоянии вещами. Диана теперь знает каждого получше, видела всех пьяными, и они кажутся ей настоящими, живыми. У всех свои цели: деньги, женщины, путешествия, геройская смерть. И быть частью этого всего, пусть и временно, очень ценно и интересно. Особенно хорошо, когда Ёнчже начинает петь. У него талант от природы, но специализируется он всё же на картах. Шкипер запевает разные песни, команда ему подпевает. Диана тоже иногда подключается к процессу, и дуэт с девушкой Чхве устраивает больше всего, он считает, что у той явно есть голос. Бэм-Бэм не выпускает Диану из своей каюты сутками. Он прочухал, что она знает несколько языков и схватывает налету новые, поэтому засел с ней за перевод найденных книг и рецептов. Раньше он делал всё один, и это занимало уйму времени. Теперь же он обрадовался: можно успевать делать профилактические осмотры на борту, а перевод застаиваться не будет. И даже то, что Диана не хочет рассказывать историю своих знаний его не останавливает. Переведённые тексты помогают и Бэму, и Паку, и капитану. Среди них есть рецепты мазей, кулинарные секретики и художественные зарисовки. Всем на корабле можно найти что-то по нраву. Пираты привыкают к Диане и уже не шушукаются, не лезут и не думают облапать где-нибудь в углу. Она для них – особенный пассажир, которого нужно беречь и ценить. Конечно, девушка добилась этого тяжким трудом, но от этого уважение команды выше. Иногда мешает пёс, но даже он уже не раздражает. Пёс, надо сказать, вообще к этому кораблю. Он оттаскивал гуляк во время драки в таверне, он не отстаёт от Вана ни на секунду и всегда начеку. А когда не начеку – ест или играет с Югёмом. Вообще Диана боится собак, холодна по отношению к животным, но этот лохматый монстр иногда веселит её. И она поражается его верности. Наверное, Джексону так этого не хватает с тех пор, как ему разбили сердце – заботы и верности. Девушка иногда заглядывается на Кима Югёма, потому что всё в нём ей нравится. Он весёлый и идёт навстречу, но никогда грубо не нарушает границ. В то же время нельзя не засмотреться на капитана за штурвалом. К нему нужно идти навстречу, но он насколько мужик, что чувствуешь себя беззащитной и прекрасной даже просто стоя рядом с ним. Они имеют разные качества, а находясь рядом могут их понемногу сочетать. И Диана ломает голову: иногда ей хочется нежности и веселья, а иногда настоящего мужского доминирования. И что же тут сделаешь? Выбрать очень сложно, да и не нужно, наверное. Между Ваном и Кимом явно есть что-то большее, чем просто деловые отношения двух пиратов. Они стоят очень близко друг к другу. Могут смотреть в глаза друг друга подолгу. Украдкой, но видно, как они оставляют друг на друге взаимные прикосновения, но виду не подают. Что это? Даже думать не хочется. Поэтому Диана пашет как не в себя. Вовлечённость Дианы в обыденную жизнь команды нравится Джексону. Он, как побитый когда-то пёс, подкрадывается к новым людям очень медленно и осторожно, готовый в любой момент отскочить или укусить. Но рычать конкретно на эту девушку не хочется. С каждым разом она раскрывает новые стороны себя. Это сюрпризы, и все приятные. Югём так и вовсе иногда теряет голову. Молодость и горячая кровь не дают покоя, ему хочется свершений, разговоров ни о чём, случайных прикосновений и долгих поцелуев. Он даже сам не подозревал, что может быть таким романтиком. Присутствие на судне девушки очень вдохновляет. Ким чувствует, что явно что-то взаимно, но насколько сильно? Ему сделали очень больно, а он попытался сделать глупость. Конечно, он уже вырос и больше никогда не повторит ошибку, но избавиться от страха до конца не получается. Да и их отношения с Джексоном непростые и запутанные – это мешает. Этим троим сносит голову друг от друга, но это не роман для дамочек за сорок. Это реальная пиратская жизнь, поэтому после переглядок и взаимных улыбок наступает время ебашить во имя прибытия в новый порт. И так каждый день. Хотя, конечно, без элементов такого романа не обойтись, когда эмоции берут верх.*** Бедного пиратского голубя ловит большая грубая ладонь. Птица и так полуживая, потому что в неё пытались стрелять. Варварские действия заканчиваются на изъятии у почтового голубя письма. Капитан корабля передаёт бумагу своему богатому пассажиру, который и затеял этот непростое и долгое плавание. — Пиратская солидарность? Ли реально решил кому-то помочь? Вот ведь бошковитые у него ищейки... Хорошо, что это письмо никогда-никогда не дойдёт до Джексона Вана, – усмехается пассажир и разрывает бумагу.