15. (1/1)
Майк рассматривал его, все еще стоя с открытым ртом. Первое, что бросилось ему в глаза – красные пятна на белой футболке Честера. Точнее,которая когда-то была белой. Теперь же она была покрыта кровью и грязью. Такое ощущение, что кровь была везде: на майке, штанах, все руки Честера были в ней, словно испачканы красной краской. Майк поднял глаза: на скуле Честера красовался багровый синяк, из носа текла струйка крови, верхняя губа распухла.- Блядь, - Майк подошел к нему, - что случилось?- Ничего, - прошептал Честер, опуская глаза, - я просто подрался.- Ну, хорошо, что не о косяк ударился, или не упал.Честер улыбнулся и, с шумом вдохнув,поморщился. Такое ощущение, как будто по нему проехались танком.- Сколько их было?- Я не помню. Три - четыре. Может, больше, а может и меньше. Знаешь, немного трудно заниматься счетоводством, когда тебя бьют. Но в следующий раз я обязательно попрошу их построиться, чтобы я смог посчитать.Майк усмехнулся.- Тебе в душ надо, потом раны обработать. Я помогу. Подними руки.- Ну, да. А то я же сам не смогу раздеться, -проворчал он, но все же сделал то, о чем его попросили.Майк аккуратно зацепил рукой край футболки и, стянув ее, осмотрел тело. Все оказалось хуже, чем он думал: на ребрах он заметил огромные многочисленные синяки, а в некоторых местах даже кровоподтеки. Майк ужаснулся, но не подал виду. Он невесомо коснулся пальцами ушибленных мест.- Тебе в больницу надо.- А только что надо было в душ.- Я серьезно.Честер невинно округлил глаза.- Я тоже. Майк, я не поеду в больницу, и мы даже не будем это обсуждать, - он произнес это таким тоном, что Майку перехотелось спорить. Он снял с Честера остатки одежды.- Идем.Он включил теплую воду, затем пригласил Честера жестом войти в душ и, раздевшись, сам зашел к нему. Честер потянулся к нему. В любом другом случае, Майк притянул его к себе, но сейчас ему было страшно смотреть на него, не то, что трогать. Честер казался ему таким хрупким, таким маленьким..- Ты что, прикасаться ко мне больше не будешь? – Раздраженно прошипел Честер.Майк ничего не ответил, неопределенно пожал плечами и начал плавными движениями смывать кровь и грязь с его тела, стараясь не задевать избитые места. Это было довольно трудно, потому что, как показалось Майку, ушибы были везде. Майк вылил на руку немного мятного геля и начал растирать тело Беннингтона. Честер резко выдохнул, когда Майк, на секунду забыв об осторожности, провел рукой по левой части грудной клетки.- Простипрости.- Поцелуй, может, перестанет болеть, - Майк почувствовал, что Честер улыбнулся.Он легко коснулся губами ранее задетого им места.- Смотри-ка, действует, - Честер схватил рукой Майка за шею, пытаясь притянуть его к себе. Майк резко отстранился, на что Беннингтон громко цокнул и закатил глаза.- Ты заставляешь больного нервничать.- Я не виноват, что больной – маньяк.
Смыв пену с тела Честера, Майк выключил воду и начал вытирать его полотенцем.- Я чувствую себя ребенком, - прошептал Честер грустно, - мама всегда так делала, когда я был маленьким.Майк промолчал, поняв, что не стоит сейчас нарушать его мысленноепосещение прошлого. Затем, он пошел за аптечкой. Когда он вернулся, он застал Честера все в том же положении, уставившегося в одну точку. Майк молча достал зеленку и, смочив ею ватку, начал мазать места ушибов, все синяки и царапины. Честер ойкал и шипел, это позабавило Майка.- Чего ты улыбаешься?- Какой же ты, оказывается, еще маленький ребенок.- Я не маленький, просто не люблю эту противную зеленку.Закончив, Майк зашпульнул куда-то ватку и поставил зеленку на раковину. Потом подошел к Честеру, осторожно взял его на руки и понес на кровать, как дорогую древнюю хрустальную вазу, которая вот-вот могла рассыпаться на кучу мелких осколков. Положив его на кровать, Майк накрыл его худое тело одеялом.- Спи,- Майк чмокнул его куда-то в макушку и, решив не мешать ему, побрелна кухню.- Ты куда? – В голосе Честера послышались нотки паники, смешанной с тревогой, приправленной начинающейся истерикой. – Останься со мной. Пожалуйста.Майк лег рядом, Честер, стараясь не двигаться резко, пододвинулся к нему, обнял, и прижавшись всем телом, закрыл глаза. Через несколько минут он спокойно засопел, Майк продолжал смотреть на его умиротворенное, вдруг сделавшееся по-детски добрым, лицо.
“ Какойже все-таки ребенок. Мой ребенок. ”