Первый период. Возвращение блудной. Пролог (1/1)

Утро в доме небезызвестного в Подольске бизнесмена, Ильи Романовича Пахомова, началось со скандала. Все дело было в том, что вернувшийся накануне с затянувшихся, неприятных и окончившихся неудачей деловых переговоров, глава семьи наткнулся в коридоре на неразобранные чемоданы, а позже обнаружил мирно почивавшую в родительском доме дочь. В другое время он, скорее всего, обрадовался бы приезду единственного и ненаглядного чада, вот только сейчас дочурке надлежало быть в Москве и грызть гранит науки, ибо второй семестр у студентов-экономистов был в самом разгаре и приближалась летняя сессия.Недоумевая, Илья Романович уже готов был разбудить дочь, но поскольку несостоявшиеся партнеры изрядно измотали его, он поддался на уговоры жены и решил подождать до утра. А ни свет ни заря зазвонил телефон, и подчеркнуто-вежливый голос замдекана факультета проинформировал отца о том, что София Ильинична Пахомова отчислена с первого курса университета за ?неподобающее поведение с неприятными последствиями?. И вот тут-то Илья Романович разозлился по-настоящему.?— Какого черта, скажи мне, ты вытворяешь? —?орал он в своем кабинете, упираясь кулаками в столешницу. —?Почему мне звонят и сообщают о твоем отчислении? Неужели нельзя было раньше сказать, что у тебя проблемы?София сидела напротив, почти утонув в массивном кожаном кресле и закинув ноги на подлокотник. Вид у нее при этом был безразличный, даже скучающий, что раздражало Пахомова еще больше. Дождавшись, пока поток ругани прекратится, девушка повернулась к отцу, зевнула и только потом ответила:?— Я давно говорила, что экономика?— это не мое.?— Да какая разница: твое, не твое? —?еще больше разъярился Илья Романович. ?— С чего тебе знать, что для тебя лучше? К тому же ты в курсе, сколько сил мне пришлось вложить, чтобы ты отучилась в самом лучшем лицее, а потом поступила в университет! Я для тебя ничего не жалел! Так какого лешего ты натворила, что тебя оттуда вышвырнули? О чем говорил замдекана?София лениво потянулась в кресле, села уже нормально, смерила отца внимательным взглядом, прикидывая, стоит ли говорить правду. Маленькие глазки Ильи Романовича впивались в нее, будто две раскаленных иглы.?— Ты вправду уже ничего не сможешь сделать, пап. Обратно меня точно не примут, да я и сама не вернусь,?— она вздохнула. —?В общем… у меня был роман с преподавателем, который, к тому же был женат на деканше другого факультета…По мере того, как она говорила, белесые брови отца поднимались все выше, а лицо все больше вытягивалось.?—?Короче говоря, она все узнала, пришла к руководству моего факультета, нажаловалась им, а потом еще ректору, ну, меня и выперли. Полагаю, без шанса на восстановление.?— Что?! —?Пахомов стал хватать воздух ртом, будто бы задыхался. София едва сдержала улыбку: так отец напоминал выброшенную из воды рыбу. Если добавить к этому образу еще и выпученные от гнева глаза, сходство становилось поразительным. —?Это правда? Да как ты… как…?— Как посмела? —?подсказала дочь. Ярость, в которую привела родителя ее выходка, не особо на нее действовала. Конечно, в такие минуты он был страшен, но только не для нее. Что он, в самом деле, ей сделает? Отправит обратно? Посадит под домашний арест? Выпорет? Ну, это уже вообще из разряда фантастики! Слишком уж любит ее папочка, а потому ничего ей не грозит. Зная это, она спокойно продолжила:?— Да просто… мне было скучно. Говорю же, экономика?— это не мое. А он ухаживал красиво,?— она неопределенно помахала рукой в воздухе. —?Но ты не подумай, пап, ничего такого, все в рамках приличия. Ну, а дальше ты знаешь.В дверях раздалось сдавленное оханье: мать Софии подошла недавно, но услышала, похоже, уже достаточно. Илья Романович, у которого не было больше слов (вернее, были, но исключительно нецензурные), потер рукой вспотевший лоб и отошел к окну.—?Софиюшка, ну нельзя же так! Ты же отца до инфаркта доведешь! —?обеспокоенно запричитала его жена, подходя к дочери. —?Ну что же это такое? Ведь он так старался, чтобы ты поступила в университет, столько сил приложил…—?Столько денег угрохал… —?добавил от окна пришедший в себя Илья Романович.—?Вот-вот,?— подтвердила Элла Александровна, с укоризной глядя на непутевое чадо. —?Просто в голове не укладывается. Ты же окончила самую лучшую школу, тебе бы только учиться и учиться…София только закатила глаза, всем своим видом показывая, что ей нет дела до родительских нравоучений.—?Как зовут этого твоего преподавателя? —?хмуро спросил Илья Романович. —?Я хочу познакомиться с этим любителем молоденьких девушек. —?Глаза бизнесмена нехорошо блеснули.—?Не надо,?— вдруг испугалась дочь, моментально вжимаясь в высокую спинку кресла. —?Не нужно папочка, пожалуйста! —?Если ей самой действительно ничего не грозило, то чужому человеку точно не поздоровится. Уж если захочет Пахомов кого-то закопать, то ни перед чем не остановится, и хорошо, если неудавшегося любовника просто попрут с работы, а ведь может вообще инвалидом остаться, методы у отца жесткие, еще лихими девяностыми проверенные. —?Ему и так досталось, его уволили. Я сама во всем виновата, сама дала ему повод, он ничего плохого не сделал!—?Но я не могу так просто это оставить!—?Пожалуйста! —?почти умоляла дочь, и Пахомов опять разозлился. Надо же! Заступается за какого-то ублюдка, который ей чуть жизнь не сломал! Будущую карьеру уж точно! Любит его, что ли? —?Прошу тебя, не нужно ничего делать.—?Ладно,?— раздраженно махнул он рукой, подумав о том, что надо бы при случае узнать, что же именно произошло. —?Что ты сейчас собираешься делать?София, решив, что он сдался, тут же успокоилась.—?В универ я не вернусь, это точно. В Москву тоже, она мне осточертела за все это время, что я училась в лицее. Лучше поживу с вами, мы ведь так мало времени проводим вместе, я страшно соскучилась. —?Тут она была права, он тоже по ней скучал. —?Летом сдам вступительные в медицинскую академию.—?Опять ты о своем,?— уже успокаиваясь, проворчал Илья Романович. —?Ну на кой-тебе сдался этот медицинский?—?Ну как же? —?В глазах дочери появился знакомый блеск, который он наблюдал каждый раз, когда она говорила о медицине. —?Ты сам подумай, пап: если я стану хорошим хирургом… Вернее, когда я стану первоклассным хирургом, я смогу заняться частной практикой, а при твоем содействии,?— тут она заговорщицки понизила голос,?— и при должном подходе… Можно будет открыть клинику, не уступающую лучшим зарубежным. Представь, какой поток пациентов устремится в наш скромный город, и подумай, как это будет выгодно.—?Хм… —?Доводы дочери были вполне резонными, и Илья Романович только диву давался, думая, как изменилась София. Нрав у нее, конечно, стал крутой, но и амбиции возросли. А в том, что она умна, он никогда не сомневался. Подумаешь, не поступила на бюджетный, ну так и конкурс был?— ого-го. Он окончательно успокоился, думая о том, что по характеру София все больше становится похожей на него. А вот внешне?— на мать, и слава богу. За последние несколько месяцев, что он не видел дочь, она постройнела, став как будто даже немного выше, каштановые волосы, отливающие рыжиной, отросли и мягкими волнами опускались на плечи. А глаза… глаза хоть и были прежними, большими, как у матери, темно-карими, из них исчезло то мечтательное выражение, которое всегда его раздражало, и появилось что-то неуловимо-новое, что-то, что он еще еще не мог разгадать.—?И, пап, если хочешь,?— с внезапным выражением преданности взглянула на него София, ?— можешь обучать меня сам всему, что знаешь. Хоть у меня и не сложилось с теорией, так может с практикой больше повезет?Илья Романович вздохнул, чувствуя, как растворяются остатки гнева, и улыбнулся. Этот, последний, довод Софии стал решающим. Он давно мечтал посвятить ее в свои дела, а позже и передать бизнес, для того и старался дать ей лучшее образование.—?Что ж, на том и порешим,?— сказал он, глядя на дочь с нескрываемым одобрением.На этой ноте конфликт был исчерпан, и Пахомов совершенно успокоился, от окна снисходительно наблюдая за тем, как хлопочет его жена возле непутевой дочери.